Обновление инфраструктуры Новосибирского государственного университета планируется в два этапа. В рамках первого разработаны пилотные решения для трех объектов: общежития НГУ, нового здания физматшколы и досугового центра для школьников и студентов. Обновленное общежитие — с кафе, тренажерными залами и комфортными комнатами для занятий и отдыха — позволит уединиться для научной работы и организовать кинопоказ для большой компании. В физико-математической школе появится мастерская робототехники, обсерватория-сад на крыше здания и современные пространства для работы учителей. Досуговый центр предлагается оформить как многофункциональный зал — на сцене могут проходить репетиции и торжественные мероприятия, а в остальное время он будет функционировать в качестве универсального пространства формата open space для работы и учебы.  

В ходе обсуждения презентации новой концепции кампуса Михаил Мишустин заявил: «Решено, что будет новый кампус Новосибирского государственного университета, и не только кампус. Это поручение президента, мы с ним говорили на эту тему, и соответствующее решение принято». Также премьер-министр обозначил, что берет под личный контроль соблюдение сроков строительства. «Реновация кампуса станет следующим шагом развития Новосибирска, сделав территорию Академгородка местом притяжения не только научного сообщества, но и обычных жителей города, для которых кампус также станет значимым общественным пространством», — прокомментировал ректор НГУ академик Михаил Петрович Федорук.

Перед поседением университета М.В. Мишустин ознакомился с теоретическими исследованиями и экспериментальными установками Института ядерной физики им. Г.И. Будкера СО РАН. Его директор академик Павел Владимирович Логачев сделал обзорную презентацию основных направлений работы института и рассказал о прикладных разработках, в том числе о создании источника нейтронов для бор-нейтронозахватной терапии онкологических заболеваний (БНЗТ).

Специалисты ИЯФ СО РАН создали нейтронный источник для компании TAE Life Sciences (США), предназначенный для клинических испытаний бор-нейтронозахватной терапии. Ожидается, что они начнутся в 2021 году в госпитале г. Сямынь (Китай). Кроме того, в ИЯФ ведутся работы по созданию ускорителя для БНЗТ на собственной площадке, но перспектива внедрения БНЗТ в клиническую практику в России пока остается под вопросом.

Михаил Мишустин назвал БНЗТ «важнейшим направлением». «Я знаю, что этим серьёзно занимаются японцы и американцы, но тот прогресс, который есть у нас, позволяет надеяться, что в ближайшие несколько лет мы все-таки добьемся фокусировки (на метастазах и опухолях — Прим. ред.). Я бы попросил вас обязательно работать с врачами, потому что доклинические испытания и фокусировка именно на лечение будут важным залогом того, чтобы масштабировать это научное открытие на соответствующую клинику. И мы, конечно, поможем. Около 800 миллионов рублей, которые необходимы… эти средства будут выделены. У вас, наверное, есть график, соответственно, всё необходимое будет сделано. Это очень важно, особенно, для людей, которые, к сожалению, страдают онкологическими заболеваниями».

Павел Логачев отметил, что в развитии бор-нейтронозахватной терапии Институт ядерной физики находится на той стадии, которую трудно пройти без помощи надзорных органов и Правительства РФ. Речь идет о начале доклинических и клинических испытаний. «Собственно, этот вопрос сегодня и был принципиально решен. Для нас это означает, что мы сможем ближайшие полтора-два года начать помогать людям», — прокомментировал академик.

На встрече в ИЯФ обсуждалось также выполнение графика создания оборудования и строительства сооружений источника синхротронного излучения СКИФ   и имеющиеся для этого технические возможности экспериментального производства ИЯФ СО РАН и Национального исследовательского центра «Курчатовский институт». «Мы видим полную заинтересованность председателя Правительства РФ в том, чтобы Федеральная научно-техническая программа развития синхротронных и нейтронных исследований и исследовательской инфраструктуры в целом, и проект ЦКП СКИФ, в частности, осуществлялась в срок, — прокомментировал П.В. Логачев. — Мы, со своей стороны, вместе с Министерством науки и высшего образования работаем над этим в единой команде и будем стараться максимально эффективно решать все возникающие сложности. Полное содействие со стороны Правительства его руководитель нам гарантировал».

Перед ознакомлением с объектами Академгородка 2.0 Михаил Мишустин посетил Государственный научный центр вирусологии и биотехнологии «Вектор», где запускается в гражданский оборот разработанная здесь вакцина от коронавируса. Её выпуск налажен на площадке самого центра. В ходе визита обсуждался вопрос масштабирования производства, чтобы в ближайшее время закрыть потребности российских регионов в вакцинации от COVID-19. «Очень важно это делать быстрее, так как в этом нуждаются люди. Знаю, что «Вектор» приложил много усилий, и надеюсь, что в ближайшее время масштабирование достигнет больших промышленных объёмов, — отметил председатель правительства, — Я уверен, что до осени мы проведём основной объём массовой вакцинации, и надеюсь, вы в этом будете надёжной опорой».

По материалам пресс-служб НГУ и ИЯФ СО РАН, ГТРК «Новосибирск»

Фото Максима Кузина

— В этом плане новосибирский Академгородок вопиюще недоисследован. Его единство и разобщенность, комфорт и неудобства, прогресс или упадок — всего лишь совокупности субъективных оценок,  от восторженных до критических (как, например, резонансный пост Георгия Щедровицкого «Почему умер Академгородок» . Мы наблюдаем, предполагаем, оцениваем — и не более того. Единственное профессиональное исследование, масштабное и во всех отношениях корректное, было проведено в 2012 году объединенной командой социологов НГУ (Татьяна Богомолова) и ИЭОПП СО РАН (Елизавета Горяченко), но за восемь лет многое изменилось. Хотя бы в социально-демографическом плане: разросся технопарк и его компании-резиденты, как раз в этот период на несколько тысяч увеличилось количество обучающихся в НГУ. Приходит молодежь, новые люди со своими приоритетами, устремлениями и привычками. Сегодня они попадают в поле зрения социологов эпизодически, в ходе небольших и весьма простых студенческих опросов. Которые дают минимум информации, но тоже важной: например, какие визуальные символы прежде всего формируют у респондентов образ Академгородка — лес, белки, Дом Ученых, университет, институты или тот же технопарк?  Но этого, разумеется, мало.

Хочется понять, какие ценности являются главными для сегодняшних академгородковцев, как они транслируются новыми поколениями. Нужно включать для этого и исследовательский инструментарий, и коммуникативный: в виде широких форумов, конгрессов, общественных дискуссий. Кое-что из этого пытались делать в ходе Дней Академгородка в сентябре 2019 года, но весьма камерно и без широкой огласки.

— Если говорить о новом социологическом обследовании, то давай уточним его объект: как он будет ограничен географически и социально? Кто у нас изучаемые академгородковцы?

— Думаю, это взрослые (от 16 или 18 лет) жители всего правобережья Советского района без каких-либо других ограничений. Академгородок — это и ученые, и студенты, и стартаперы, и IT-бизнес, и не только IT, и сфера разнообразнейших услуг и много что еще. Разумеется, необходимо взвешивание выборки как по демографическим, так и по социальным, профессиональным параметрам. Идеального исследования всё равно не получится, но хотя бы еще одна большая волна опроса даст очень много для понимания академовской идентичности, социальной погоды, сообществ и их взаимоотношений, перспектив и так далее.  Прежде всего следовало бы выяснить, что для людей в Академгородке особо привлекательно. Ведь каждый город старается притянуть и укоренить в своих границах лучших из лучших, а здесь на качестве человеческого капитала, на уровне интеллекта вообще держится всё и вся. И наоборот, утечка мозгов для таких мест наиболее губительна. В Академгородке мотивации важны как нигде, и странно, знаете ли, что их изучением озабочены не первые лица науки и бизнеса, не городские власти, а общественники, которые пытаются на этом поле хоть что-то как-то сделать.

Даже в условиях кризиса столь востребованные исследования можно было бы проводить в лайт-вариантах на базе НГУ с привлечением молодежных междисциплинарных команд социологов, историков, психологов, экономистов, журналистов, айтишников и так далее под руководством компетентных руководителей. Работать на небольших выборках, в разных форматах, но постоянно и гибко. А в результате получить очень интересную мозаику, из которой сложится единая картина.

— Хорошо, представим, что тебе с вертолета сбросили деньги на очень серьезное социологическое обследование, да еще с правом самой сформулировать заказ. В какие знания, в какую информацию обратились бы эти деньги?

— Про один ключевой вопрос я уже сказала. Важнее важного понять: что, прежде всего, мотивирует людей (особенно талантливую, растущую молодежь) жить и развиваться — профессионально, матримониально, личностно — именно здесь. И наоборот — какие в Академгородке главные антимотиваторы, которые подталкивают к перемещению в другие места страны и планеты. Набор того, что люди в первую очередь ценят и наоборот, отторгают, вплоть до важнейших нюансов: например, хочется жить в городе-лесе, в городе-парке или просто в благоустроенном городе; видится больше плюсов либо минусов в реновации старой застройки и так далее. Для власти в самом широком понимании, для стейкхолдеров Академгородка эта информация, как говорится, бесценна. Без нее не построить жизнеспособной модели Академгородка 2.0.

Вторая тема, связанная с первой — это общественный запрос на ту или иную урбанистику, на оптимальную среду обитания. Для одних заросший кленовыми дебрями лес — это благодать, для других — горестный символ запустения. Но кого из них больше? Чего в первую очередь люди хотят в плане качества и расположения жилья, социальных и культурных заведений, транспорта и так далее? В этой обойме тоже есть «важные мелочи», без которых полноценный комфорт лично мне кажется недостижимым: условия для жизни людей с ограниченными возможностями, повсеместные информационные надписи на английском, как минимум, языке и так далее.

До отдельного блока исследования я бы расширила не просто «культурный досуг», а, в принципе, тему «третьих мест», посещаемых жителями Академгородка вне работы и дома. Они вроде бы есть, но почти на 100% отведены под пассивное восприятие культуры и поведение в целом. Купил билет в Дом Ученых (замечу, за немалые деньги) — слушаешь концерт или смотришь театральную постановку. Прежде чем строить новый молодежный центр или реставрировать ДК, нужно понять — подо что, под какое насыщение, какие люди чем там будут заниматься? Горький, но весомый аргумент: если бы руководству была очевидна потребность молодежи в танцевальной тусовке, то, возможно, не случилось бы подпольной «смертельной дискотеки» в ночь на 2 февраля этого года.

Общественное мнение — это именно выводы из таких опросов. Ничто другое не репрезентирует Академгородок. Есть социальные сети, голосования в них — но цена этой информации понятна. Есть у нас два общественных совета: мало того, что они малочисленны и частично пересекаются по составу, так это еще и почти поголовно люди одной формации, одного возраста и менталитета, одной манеры общения. Когда они обсуждают молодежную политику — это нонсенс. Широкие дискуссии если и получаются, то редко и по отдельным темам — например, проекту городского генплана. А главное — ничто, кроме профессиональных социологических исследований, не дает понимания массовых ценностей,  приоритетов и мотиваций.

— Представим, что опрос дал нам полноценную информацию.  Точнее не нам, а руководству: СО РАН, теруправления Минобрнауки, мэрии, НГУ, Академпарка и остальным. Какими видятся механизмы влияния репрезентативного общественного мнения на принятие управленческих решений?

—  Начнем с прямого влияния, без опросов и без начальства. Примеры дает, во-первых, история Академгородка: самоорганизация инициативных людей в клубе «Под Интегралом» или вокруг Интернедели времен ее последнего харизматичного организатора Олега Матузова и поддержавшего его Валентина Афанасьевича Коптюга. Прошло 30 лет, и буквально каждый день приносит мне контакт с молодыми людьми, которые говорят: «Черт, я так люблю Академгородок, так хочу здесь жить! И я сделаю всё возможное, чтобы он оставался таким, без которого никак нельзя!» Эти ребята способны сотворить очень много полезного при минимальной поддержке «сверху». Главное, как говорил Сергей Петрович Капица, не мешать хорошим людям работать.

Для той же культурной активности таким инициаторам элементарно не хватает места. Встречаться, общаться, спорить, устраивать выставки и концерты, да хотя бы просто петь под гитару и танцевать! Вот тут уже должны подключаться те, у кого в руках ресурсы: в нашем климате уличные концерты и дискотеки можно проводить не круглый год, но даже для них нужна поддержка в виде площадок, электроснабжения, обеспечения безопасности и так далее. Речь не только об органах исполнительной власти и ведомствах-держателях активов. Мы недорабатываем с городскими и областными депутатами от Академгородка. У них свои коммуникации — помощники, приемные, соцсети — в которые можно и нужно включаться. Для начала нам нужно построить единое информационное поле, в котором не будет «начальства» и «населения», хозяев и гостей. Такой диалоговой площадки Академгородку сильно не хватает.

— А теперь представим, что ты — не организатор, а респондент  того виртуального соцопроса, который мы вообразили. Какими будут ответы Анастасии Близнюк по трем главным темам?

— Давай я буду отвечать по пунктам, чтобы не комкать.

—  Хорошо. Что тебя держит в Академгородке и что выталкивает из него?

— На первую часть вопроса я могу отвечать очень-очень долго со множеством подробностей. Я фанат и маньяк Академгородка, магнитов и якорей для меня здесь бесчисленное множество. А выталкивает — разочарование, ощущение бессилия и непонимания, которое приносит общение с отдельными принимающими решения лицами. Особенно в ситуациях, когда надеешься на поддержку в научных сферах — и вдруг наталкиваешься на недостаток понимания.  А мой «запасной аэродром» (о нет, я не хочу туда лететь!) — это тоже очень любимый Санкт-Петербург, где я могла бы устроить общественный музей, посвященный питерцам, уехавшим в новосибирский Академгородок.

— Какое, по-твоему, насыщение требуется академовским культурным точкам: как вновь создаваемым, так и в старых стенах?

— Об этом скажу не столько я, сколько творческие молодые люди, ищущие условия для самореализации и общения. Им нужны площадки, комьюнити-центры. Запрос от молодежи очевиден: она хочет проводить свои выставки, круглые столы и конференции, ставить свои спектакли и концерты. Для этого в Академгородке практически ничего нет: разве что «Точка кипения» в технопарке  с плохим звуком и ограничениями по тематике. И всё. Остальное — это «очаги культуры» для пассивных посетителей и закрытый (для посторонних, а сегодня вообще для всех) НГУ. Молодым нужны пространства свободы, где можно взять, например, и покрасить стену в ядовито-зеленый цвет. Им нужен лофт — пусть будет лофт. Главное — не брать за это деньги, как с коммерческой клиентуры, а понимать социальную значимость такой активности.

— В свое время шли разговоры о подобного рода перезагрузке ДК «Юность»…

— Не сочти меня за мистика, но место должно быть энергетически заряженным. Или созданным с нуля энтузиастами, или с хорошей историей: как говорится, намоленным. «Юность» — это традиционной формации дом культуры. Стены помнят, и ничего с этим не поделать. Туда заходила инициативная молодежь, начинала что-то творить — и через некоторое время остывала, опускала руки. Лидеры этой команды ушли и очень ярко проявили себя в организации «третьих мест» в Новосибирской области, оживили сельские библиотеки и дома культуры. Да, сегодня наблюдаются интересные движения по преобразованию советских ДК в современные коммьюнити-центры, но с «Юностью» этого пока не получается. Молодежный проект не взлетает, место не взлетает, потому что гений места — не всегда добрый гений. И название не помогает: стены задают атмосферу, настрой. С такой эзотерикой бесполезно бороться — можно только считаться.

— Ну и третья тема воображаемого опроса. Что бы ты изменила в среде обитания, в урбанистике? А что бы непременно оставила таким, как есть? Только давай не трогать очевидности (вроде неисчерпаемой проблемы уборки мусора) и того, что уже включено в программу «Академгородок 2.0».

— Хорошо, договорились. Начну с того, что согласно одной из теорий идентичности она начинается с ландшафта, с его субъективного определения. С ответов на простые вопросы типа «Академгородок для меня — это…..». Формируется набор мест-символов, образов-символов, которые потом становятся предметом анализа: почему именно они, что в них такого особенного и так далее. То есть, например, сначала большинство отметит некоторый «лес», а затем начнется конкретизация: нетронутые уголки дикой природы, включенность в нее жилой застройки, рукотворное озеленение?

Лично мне эстетически, визуально близка стилистика (не только ландшафтная) 1960-х годов. С одной стороны это мниимализм, с другой — свобода, дерзость, поиск. Мне кажется, что это культурный код Академгородка, переходящий из поколения в поколение. Поэтому для традиционного Академгородка, скажем,  версии 1.0, важно сохранение этой стилистики советского модернизма: в архитектуре, в ландшафтном дизайне. Если идти от противного, то эту стилистику разрушают современные облицовочные материалы, которыми отделаны здания нового комплекса НГУ, клиники Мешалкина, Управления делами СО РАН…

— Положим, угловое здание по Терешковой 30/ Морскому проспекту 2 всё же сохранило свою историческую форму и облик…

— Согласна, здесь новая облицовка смотрится не вопиюще. Но в целом все эти блестящие, зеркальные, кафелеподобные  материалы уместны в урбанистике greenfield, которая планируется на территориях развития Академгородка 2.0. Реновация исторической застройки — очень деликатная тема, поскольку сложившийся облик Академгородка должен оставаться неизменным, здесь нужны настоящие волшебники от архитектуры. И от дизайна: сегодня режет глаз разнобой в оформлении указателей, вывесок, входов и так далее. Нам требуется очень тонко простроенный дизайн-код в том же модернистско-минималистском ключе, который бы не разрушал, а, напротив, гармонизировал единый стиль Академгородка.  Замечу попутно, что только такой городок сохранит свою туристическую привлекательность: сегодня её подтверждает высокий спрос на экскурсии.

Но это, опять же, мой субъективный взгляд. Как респондент я могу оказаться в явном меньшинстве — первично именно общественное мнение, а не набор личных оценок и предпочтений. Та же самая реновация неприемлема по-московски, «сверху», когда в твой двор без спроса вторгаются экскаваторы и всё разрушается под новые «человейники». Такой подход скомпрометировал само слово «реновация». При этом строения прошлого века объективно ветшают, и снаружи эту ветхость проще заретушировать, чем изнутри. А людям хочется чистых, светлых квартир со свежим воздухом, высокими потолками и удобной планировкой независимо от площади.

— Спасибо, что помнишь про ситуацию опроса, продолжаем отвечать.

— Тут происходит некоторое раздвоение. Я выступаю в роли единичного респондента, но при этом понимаю, насколько Академгородок нуждается в city-team, в «команде развития». И это не пустые мечтания: к примеру, молодежная инициативная группа готовит предложения по дизайн-коду для главного архитектора Новосибирска Александра Ложкина. В тему реноваций со знаком плюс готовы включаться молодые градостроители и архитекторы. Есть энергетика позитивных изменений, есть новые лидеры и творцы: могу называть поименно, и список будет долгим. Но это какая-то параллельная вселенная  — а в более близкой реальности происходит точечная застройка зданиями, никак не связанными с историческим обликом Академгородка, да и элементарно друг с другом. Комплекс на проспекте Коптюга только ленивый не ругал, однако там дома хотя бы одинаковые и без диких облицовок, а в Нижней Зоне царит полный произвол застройщиков. Результат — уютный район первостроителей превратился в чайнатаун.

Относительно Верхней зоны как-то успокаивает ее охранный статус объекта культурного наследия/ достопримечательного места. Но у нас в стране не только плохие, но и хорошие законы уравновешиваются их дурным исполнением. Я очень опасаюсь, что желающие ловко найдут в этом статусе уязвимости, как в антивирусной защите. Впрочем, и другая крайность не лучше — ничего не трогать, не менять, не исправлять. С виду консервация, а по сути путь к упадку. Те же клещи расплодились в Академгородке и вокруг него потому, что массированная обработка (каковая проводилась в советское время) сменилась точечной, которая не дает эффекта для всей территории.

 

— Что из Академгородка ты бы перенесла в Академгородок 2.0, то есть на новые территории развития?

— Только общие принципы максимальной экологичности, гармонии с природой, комфорта, шаговой доступности. Об этом уже не раз высказывались инициаторы комплексных проектов типа Smart City.   На новых площадках где-то сохранились привлекательные для рекреации природные комплексы, а где-то чистое поле. Там могут вырастать озелененные островки чисто городской застройки: всё равно вблизи будут находиться леса, рощи, речки и озера.

Меня, правда, больше волнует трансляция на новые места не уровня комфорта, а каких-то внутренних ценностей, принципов, социальных норм, которые свойственны и даже специфичны для Академгородка: свободомыслия, интеллигентности, демократизма, открытости и обмена знаниями, совместного  досуга, взаимопомощи и так далее. Очень важно, чтобы на всех территориях Академгородка, традиционного и нового, царил дух самоорганизации и творчества: без него никакие велодорожки и зеленые зоны не дадут эффекта притяжения, с которого начинался наш разговор. Этот дух нельзя спустить директивой сверху, записать в стратегию, концепцию или программу — только транслировать в живом общении, в совместном творчестве и полезных делах.

Беседовал Андрей Соболевский

Фото автора (портрет), Михаила Тумайкина и Александры Федосеевой («Наука в Сибири»)

P.S. Накануне выхода этой публикации стало известно, что проект «Молодежная интегральная площадка новосибирского Академгородка» (руководитель Анастасия Германовна Безносова-Близнюк) выиграл президентский грант на сумму 498 292 рубля с планируемым софинансированием 899 926 рублей.

«Мы станем продолжать и развивать начатое:  проводить экскурсии, лекции, межпоколенческие встречи, организовывать квартирники, концерты, спектакли, но теперь у нас появится больше места, будет оборудование и помещения, в том числе  для выставок и сменных экспозиций, но главное — что мероприятия на этой площадке смогут проводить все желающие, — прокомментировала успех Анастасия Близнюк. —  Что же касается собственно музея, то нам стало крайне тесно в небольшой квартире, давно ставится вопрос об экспозиции большего размера, открытой для всех желающих (в первую очередь для молодёжи) и принимающая посетителей не по разовым частным запросам, а постоянно в рабочие часы — как будут работать все музеи по окончании антиэпидемических ограничений. В целом мы намерены сформировать единое, открытое для любых культурных инициатив пространство, где вся наша локальная идентичность сможет проявляться, концентрироваться, изучаться и транслироваться».