«По поручению Президента Правительство готовит комплекс мероприятий по созданию кампусов мирового уровня. До 2030 года в России будет создана сеть университетских кампусов. Строительство современных студенческих городков не только даст новые возможности для повышения уровня научно-исследовательской работы и качества образования, но также поспособствует развитию прилегающих к кампусу территорий, обеспечит культурное взаимопроникновение городской и университетской среды. Современный кампус – это многофункциональные трансформируемые образовательные и библиотечные пространства, объекты спортивной инфраструктуры, культурно-досуговые пространства и многое другое», — сообщил вице-премьер.  

Министр науки и высшего образования Валерий Фальков подчеркнул, что в 2022 году начнётся реализация трёх масштабных проектов: «Мы рассчитываем уже в следующем году начать активное строительство трёх объектов. В Академгородке появится современный учебный кампус Новосибирского госуниверситета, в Пучково Калужской области мы планируем создание нового студгородка, в Москве на базе МГТУ имени Баумана будут созданы более полутора десятков междисциплинарных научных кластеров. Мы должны создать не просто места проживания обучающихся, а сформировать современное и комфортное пространство, где будут предусмотрены отдельные площади для организации учебного и внеучебного процесса, а главное — условия для научного творчества и самореализации в сфере исследований и разработок».

В Новосибирске на территории Академгородка создадут современный учебный кампус на базе Новосибирского национального исследовательского государственного университета (НГУ).  Общий бюджет проекта оценивается в 7,44 млрд рублей и предусматривает строительство 7 объектов общей площадью более 70 тыс. кв. м, в том числе комплекс общежитий на 690 мест, СУНЦ и Досуговый центр НГУ, Студенческий проектный центр НГУ с научной библиотекой, Учебно-научный центр Института медицины и психологии В. Зельмана НГУ и Научно-исследовательский центр.

По материалам сайта Правительства РФ

Документ предусматривает совместные проекты по информационным технологиям (в том числе в создании элементов «умного города» — интеллектуальных транспортных и коммунальных систем, обеспечения безопасности, цифровых услуг для граждан и организаций, интеллектуальных систем «безопасного города» и т.д.), новым материалам, фотонике и оптоэлектронике, автоматизации, роботизации и аддитивным технологиям, биотехнологии, биофармацевтике и высокотехнологичной медицине, а также содействие коммерциализации научно-технических достижений. Отдельным пунктом предусмотрено возобновление работы представительства СО РАН на площадках Китайско-Российского технопарка в Чанчуне.

Значение меморандума  подчеркнул председатель СО РАН академик Валентин Николаевич Пармон: «Принципиально важно организовать сотрудничество передовых региональных научно-инновационных систем России и Китая». В нашей стране это в первую очередь относится к Новосибирскому научному центру, главным отличием которого В. Пармон назвал «уникальную мультидисциплинарность» и связанность науки, образования и высокотехнологичного бизнеса на одной территории, развитие которой обеспечит выполнение программы «Академгородок 2.0».

Интегрирующую роль Новосибирского государственного университета в развитии ННЦ и высокий международный уровень НГУ подчеркнул его ректор академик Михаил Петрович Федорук. Академик Зинфер Ришатович Исмагилов рассказал о направлениях работы возглавляемого им российско-китайского научно-исследовательского Центра материалов и технологий для охраны окружающей среды (структура СО РАН с площадками в Новосибирске и Кемерове). О компетенциях Технопарка новосибирского Академгородка (Академпарка) рассказал его исполнительный директор Алексей Леонидович Логвинский. Вице-губернатор Новосибирской области Ирина Викторовна Мануйлова проиллюстрировала высокий научно-инновационный потенциал региона и пригласила делегацию провинции Цзилинь и ее столицы принять участие в Международном форуме технологического развития «Технопром-2021», запланированном на последние дни августа 2021 года.

Мэр Чаньчуня Чжан Чжицзюнь информировал об основных показателях инновационного и промышленного центра города, выпускающего автомобили, скоростные поезда, микроэлектронику и многое другое: 14 университетов и высших колледжей, 86 научно-исследовательских институтов, 15 лабораторий национального уровня. «Инновации становятся главным вектором экономического роста Чанчуня, что характерно и для Новосибирска», — акцентировал Чжан Чжицзюнь. Председатель правления Российско-китайского технопарка (CCRSPARK) в Чанчуне  Ян Ли рассказала о запуске его второй очереди. В выступлениях китайской стороны прозвучали предложения открыть   представительство Чаньчуня в Новосибирском Академгородке и сформировать  постоянно действующие выставки в КНР.

В своем выступлении на конференции директор Международного научного центра СО РАН по проблемам трансграничных взаимодействий в Северной и Северо-Восточной Азии доктор экономических наук Вячеслав Евгеньевич Селивёрстов рассмотрел общие черты и особенности  сибирского и китайского научно-инновационных центров Новосибирска и Чанчуня.  «По основным параметрам современного и перспективного развития они очень близки, так как имеют сегменты науки и высшего образования, высокотехнологичного производства, научной и инновационной инфраструктуры, — подчеркнул В.Е. Селиверстов. — Различия заключаются в степени развития и интеграции отдельных составляющих этих региональных научно-инновационных экосистем. На стороне “Академгородка 2.0”  более высокий потенциал фундаментальной науки и высшей школы. Преимущество  Чанчуньской зоны — эффективно работающие высокотехнологичные предприятия и сильная система регионального управления. Есть большой потенциал их взаимодействия и научно-инновационной интеграции на принципах взаимодополнения, государственно-частного партнерства и единства власти, академической науки, университетов и высокотехнологичного бизнеса». 

В ходе видеоконференции академик В.Н.Пармон высоко оценил опыт провинции Цзилинь и Чаньчуня: «Мы видим их большой инновационный потенциал и очень интересные для нас формы организации регионального и муниципального управления научно-технологическим развитием». «Сегодняшняя конференция и подписание меморандума по ее итогам видятся символическим событием, — резюмировал заместитель председателя СО РАН академик Михаил Иванович Воевода. — После перерыва, вызванного пандемией коронавируса, мы возобновляем полномасштабные российско-китайские взаимодействия. Чаньчунь — наш самый стабильный и  последовательный партнер в Китае, и мы надеемся, что наше сотрудничество будет в дальнейшем еще более эффективным».

Фото Андрея Соболевского и из открытых источников

 

Чистые помыслы

Тема была анонсирована широчайшая — экология и здоровье. Основным спикером выступил председатель Сибирского отделения РАН академик Валентин Николаевич Пармон. Не удивительно, что его доклад был посвящен инициативам СО РАН в экологической сфере. «Большая Норильская экспедиция уже вошла в историю», — констатировал В. Пармон. В том числе и тем, что с «Норникелем» на берегу была достигнута и полностью выдержана договоренность: никакой ангажированности — что ученые обнаружат, то и представят общественности. На самом деле, при всем накале страстей вокруг разлива топлива на норильской ТЭЦ-3 в мае прошлого года,  СО РАН и оперативно организованный им полевой отряд оказались вне критики.  А успех породил последствия на перспективу. «Поскольку последствия норильской аварии будут проявляться не один год, — подчеркнул глава СО РАН, — мы продолжаем долговременное сотрудничество с “Норникелем”, что обеспечило организацию Научно-исследовательского центра “Экология” в структуре Сибирского отделения». По словам Валентина Пармона, появились аналогичные запросы и от других крупных российских компаний, имеющих схожие с «Норникелем» проблемы.

Другими начинаниями СО РАН в сфере экологии были названы консорциум под стомиллионный грант Минобрнауки РФ на создание цифрового двойника озера Байкал и учреждение Научного совета по проблемам экологии Сибири и Восточной Арктики как стратегического штаба и мозгового центра: «В науке полагается сначала корректно поставить задачу, затем подобрать адекватный инструментарий, и только после этого приступить непосредственно к работе». В этой работе В. Пармон выделил две целевые линии: сохранение природного разнообразия и трансформацию окружающей среды «в дружественную для человека». В Научном совете предполагается несколько тематических секций: по экологии городов, наземным экосистемам, водным ресурсам. Впрочем, процесс их формирования и самоопределения только начат.

Доклад Валентина Пармона был стержневым, но далеко не единственным. Тон задавали математики, поскольку современная экология непредставима без моделирования состояний окружающей среды и ее элементов: воздуха, земной и водной поверхностей, биосферы и всего прочего. Председатель Клуба межнаучных контактов член-корреспондент РАН Сергей Игоревич Кабанихин (МЦА НГУ) выступил с обзором по теме мониторинга и моделирования качества воздуха. Во многих крупных городах оно оставляет желать много лучшего, в списке самых проблемных названы сибирские Братск, Новокузнецк, Омск, Чита и Норильск.

«В каждом городе, в зависимости от местных условий, выбирают свои приоритеты для достижении поставленной цели — повышения качества воздуха», — констатировал Сергей Кабанихин. Например, в Алматы подсчитали, что местные ТЭЦ дают около 23 тысяч тонн выбросов в год, а автотранспорт — 190 тысяч. И когда в городе ввели ограничительные меры в связи с Covid-19, небо очистилось за несколько дней. Аналогичный проект с участием сибирских ученых реализуется в Шанхае со свойственным современному Китаю размахом. Состав атмосферы мониторится десятками беспилотников, на покупку электромобилей выделяются государственные и муниципальные субсидии, а госрегистрацию и номерные знаки их владельцы получают бесплатно.

Профессор Александр Бакланов из исследовательского департамента Всемирной метеорологической организации под эгидой ООН (World Meteorological Organization,WMO) вышел на связь из Швейцарии и рассказал о международной программе оздоровления климата и долгосрочного экологического развития городов. Она распространяется на 30 мегаполисов мира, включая Москву (с участием РАН, МГУ, Росгидромета и т.д.). «Экономические факторы и ущербы от загрязнения окружающей среды и изменения климата для различных секторов города и для здоровья являются ключевыми для комплексного решения задач устойчивого развития экологически и климатически умных городов, — прокомментировал А. Бакланов. — Хотелось бы, чтобы в эту программу был включен и один из сибирских городов, тем более что северным территориям не всегда подходят решения, предлагаемые для более мягкого климата. Математические модели — это ключевой инструмент исследования, и сибирские ученые могут сказать свое веское слово». Участники обсуждения сначала предложили включить в международную программу Новосибирск, но затем сошлись на Красноярске, который не намного меньше, а проблема чистоты воздуха там стоит объективно острее.

Поветрие по графику

В широком эколого-медицинском контексте нельзя было обойти тему коронавирусной пандемии, тем более что одно из сообщений делала коллега Сергея Кабанихина по институту кандидат физико-математических наук Ольга Игоревна Криворотько. В новосибирских СМИ она выступает с весьма конкретными эпидемическими прогнозами, построенными на разрабатываемой в ИВММГ СО РАН метамодели. Конечно, точность моделирования (и как следствие прогнозирования) зависит от достоверности входящей информации. Но ученые-экспериментаторы знают, что если прибор врёт одинаково, на его показаниях можно строить динамические ряды. И если кроме официальной статистики нет никакой другой, то используют ее.

Ольга Криворотько рассказала, что для задач эпидемиологии применяется несколько типов моделей, ранее опробованных в метеорологии. Основных типов два. Агентное моделирование идет «снизу вверх», от индивида и его атрибутов (пол, возраст, место проживания, состав семьи, мобильность и т.п.) к сообществам. Модели SIR-типа (susceptible, infectious, recovered — восприимчивые, заразные, выздоровевшие) строятся по обратному принципу, «сверху вниз», то есть от популяций к индивидам. Базируясь на некоторых статистических массивах, модели учитывают ряд факторов: например, неизвестности (восстановление отсутствующих данных посредством некоторых алгоритмов) и случайности (когда заражаются затворники и не заболевают социально активные). Обзор зарубежных и российских моделей распространения ковида занял немало времени, а когда докладчица дошла до прогнозов, то для Новосибирской области картина представилась оптимистичной. «По результатам нашего моделирования эпидемия уже идет на спад с учетом плановой вакцинации и соблюдения карантинных мер», — считает О. Криворотько.

Но она же показала график, построенный на модели от другого академического учреждения — ФИЦ «Институт вычислительных технологий». Эта модель предсказывает новый пик заболеваемости новосибирцев в апреле 2021 года с нарастанием ежедневно выявленных случаев со 100 до 160 и с медленным затуханием только к февралю 2022 года. Не удивительно, что ученые стали обсуждать проблему корректности и полноты исходных данных для моделирования. Начальник департамента промышленности, инноваций и предпринимательства мэрии Новосибирска (на день заседания) Александр Николаевич Люлько, математик по специальности, акцентировал внимание на одном из базовых показателей — общей смертности. «У нас работает геоинформационная система “Ритуал”, где регистрируется 100 % захоронений и кремаций, — рассказал чиновник. — За 2020 год прирост общей смертности в городе составил 15,5 % к предыдущему году, впервые за 10 лет население Новосибирска не прибывало, а уменьшалось. Но пик уже пройден, он приходился на прошлый ноябрь». Александр Люлько считает, что на статистику общей смертности влияет два ключевых фактора: собственно ковид и недооказание квалифицированной медицинской помощи страдающим другими, более летальными, заболеваниями.

Схожей точки зрения придерживается академик Михаил Иванович Воевода: «Мы  оперируем понятиями смертности, заболеваемости и так далее, но эти показатели отображают не только ковид, но и его осложнения. Они напрямую зависят от общего состояния системы здравоохранения и требуют стандартизации. К примеру, если в каком-либо регионе проводится массовая диспансеризация населения, то цифры сразу меняются в разы. Поэтому истина в последней инстанции — данные рандомизированных популяционных обследований по известным науке правилам. Это и есть основа для построения самых адекватных моделей». Попутно в ходе обсуждения подвергся сомнению тезис о том, что в условиях пандемии «природа настолько очистилась…» Не очистилась.  Доктор физико-математических наук Александр Самуилович Гинзбург, член экологического консультативного совета при московской мэрии, сообщил, что в марте 2020 года на пике локдауна в столице наблюдался повышенный уровень аэрозольных загрязнений.

Доклад академика Николая Александровича Колчанова не касался ковидной пандемии, но тоже базировался на обширных массивах медико-биологической статистики. Речь шла о связи генетического полиморфизма человека и глобальных миграционных процессов. Одним из примеров стала эпидемия (то есть превышение порога в 20% взрослого населения) ожирения в США, которая, по прогнозу ученого, должна случиться и в России «с задержкой лет на 20». Это заболевание в основном вызвано причинами из области метаболической эпигненетики. Проще говоря, при определенном пищевом программировании в организме происходят генетические изменения, передаваемые нескольким поколениям потомков. Последствием может стать не только ожирение. Николай Колчанов рассказал о том, что у коренных африканцев, живших во влажных тропических лесах, дефицит натрия в организме нивелировался заменой одной аминокислоты  на другую. Когда же произошло массовое насильственное переселение негроидов в Северную Америку, то затем, спустя столетия, при изменившемся режиме питания и климатических условиях этот переходящий по наследству механизм повлек повышенные риски развития гипертонической болезни. «Глобальные миграции неизбежно будут приводить к росту дифференцированной смертности и снижению общей приспособляемости населения Земли», — резюмировал академик.

Под занавес

Дискуссия в малом зале Дома ученых затянулась, но, как говорится, не отпускала. Причиной тому была не только широта и актуальность заявленной темы, но и проявившаяся в этот вечер (пятничный, заметим) востребованность именно такого формата научного (и одновременно межнаучного) общения. Кандидат экономических наук Наталья Викторовна Горбачева из Института экономики и организации промышленного производства СО РАН говорила о необходимости участия ее коллег в обсуждении экологических, медицинских и всех остальных проблем. «Многие технологии и достигаемые за их счет эффекты далеко не бесплатны для государства, — заметила Н. Горбачева, — и распространяются в пространстве и обществе весьма неравномерно». Напомнив, что Новосибирская область выбрана одной из семи российских площадок для создания «карбоновых полигонов» для испытания новых технологий поглощения двуокиси углерода из воздуха, экономист подчеркнула важность вовлечения в этот процесс некоммерческих организаций, которые «формируют общественное мнение и модели поведения».

Заместитель председателя СО РАН доктор физико-математических наук Сергей Робертович Сверчков, открывая заседание Клуба межнаучных контактов, вспомнил его историю и предысторию. Еще в 1965 году при знаменитом клубе-кафе «Под интегралом» появился «Кибернетический клуб». Его первым мероприятием стала дискуссия «О перенесении человеческого разума в кибернетическую систему». «По сути, едва ли не впервые в нашей стране, зашла речь о создании искусственного интеллекта, — поделился С. Сверчков, — но такой подход сильно противоречил марксистско-ленинской теории, и первое обсуждение стало последним, клуб разогнали». Формулировка и само сообщество «межнаучных контактов» появляется примерно десятилетием позже. «Этот клуб гремел на всю страну», — вспомнила директор Дома ученых СО РАН Галина Германовна Лозовая. По ее (и не только) мнению, время востребовало восстановить такой формат общения с использованием онлайн-включений. На первом заседании на связь выходили Москва, Париж, Женева, ряд сибирских точек.

«Всё хорошее так или иначе продолжается» — обобщил председатель возрожденного клуба Сергей Кабанихин. Клубная система предполагает некоторые формальности: уже избрано правление, пишется устав, обсуждается программа следующих заседаний. При этом посещать их, задавать вопросы и участвовать в дискуссии может любой, кто прочел этот текст. Или увидел анонс следующей встречи.

Андрей Соболевский

Фото автора, схема из презентации Ольги Криворотько

 

Обновление инфраструктуры Новосибирского государственного университета планируется в два этапа. В рамках первого разработаны пилотные решения для трех объектов: общежития НГУ, нового здания физматшколы и досугового центра для школьников и студентов. Обновленное общежитие — с кафе, тренажерными залами и комфортными комнатами для занятий и отдыха — позволит уединиться для научной работы и организовать кинопоказ для большой компании. В физико-математической школе появится мастерская робототехники, обсерватория-сад на крыше здания и современные пространства для работы учителей. Досуговый центр предлагается оформить как многофункциональный зал — на сцене могут проходить репетиции и торжественные мероприятия, а в остальное время он будет функционировать в качестве универсального пространства формата open space для работы и учебы.  

В ходе обсуждения презентации новой концепции кампуса Михаил Мишустин заявил: «Решено, что будет новый кампус Новосибирского государственного университета, и не только кампус. Это поручение президента, мы с ним говорили на эту тему, и соответствующее решение принято». Также премьер-министр обозначил, что берет под личный контроль соблюдение сроков строительства. «Реновация кампуса станет следующим шагом развития Новосибирска, сделав территорию Академгородка местом притяжения не только научного сообщества, но и обычных жителей города, для которых кампус также станет значимым общественным пространством», — прокомментировал ректор НГУ академик Михаил Петрович Федорук.

Перед поседением университета М.В. Мишустин ознакомился с теоретическими исследованиями и экспериментальными установками Института ядерной физики им. Г.И. Будкера СО РАН. Его директор академик Павел Владимирович Логачев сделал обзорную презентацию основных направлений работы института и рассказал о прикладных разработках, в том числе о создании источника нейтронов для бор-нейтронозахватной терапии онкологических заболеваний (БНЗТ).

Специалисты ИЯФ СО РАН создали нейтронный источник для компании TAE Life Sciences (США), предназначенный для клинических испытаний бор-нейтронозахватной терапии. Ожидается, что они начнутся в 2021 году в госпитале г. Сямынь (Китай). Кроме того, в ИЯФ ведутся работы по созданию ускорителя для БНЗТ на собственной площадке, но перспектива внедрения БНЗТ в клиническую практику в России пока остается под вопросом.

Михаил Мишустин назвал БНЗТ «важнейшим направлением». «Я знаю, что этим серьёзно занимаются японцы и американцы, но тот прогресс, который есть у нас, позволяет надеяться, что в ближайшие несколько лет мы все-таки добьемся фокусировки (на метастазах и опухолях — Прим. ред.). Я бы попросил вас обязательно работать с врачами, потому что доклинические испытания и фокусировка именно на лечение будут важным залогом того, чтобы масштабировать это научное открытие на соответствующую клинику. И мы, конечно, поможем. Около 800 миллионов рублей, которые необходимы… эти средства будут выделены. У вас, наверное, есть график, соответственно, всё необходимое будет сделано. Это очень важно, особенно, для людей, которые, к сожалению, страдают онкологическими заболеваниями».

Павел Логачев отметил, что в развитии бор-нейтронозахватной терапии Институт ядерной физики находится на той стадии, которую трудно пройти без помощи надзорных органов и Правительства РФ. Речь идет о начале доклинических и клинических испытаний. «Собственно, этот вопрос сегодня и был принципиально решен. Для нас это означает, что мы сможем ближайшие полтора-два года начать помогать людям», — прокомментировал академик.

На встрече в ИЯФ обсуждалось также выполнение графика создания оборудования и строительства сооружений источника синхротронного излучения СКИФ   и имеющиеся для этого технические возможности экспериментального производства ИЯФ СО РАН и Национального исследовательского центра «Курчатовский институт». «Мы видим полную заинтересованность председателя Правительства РФ в том, чтобы Федеральная научно-техническая программа развития синхротронных и нейтронных исследований и исследовательской инфраструктуры в целом, и проект ЦКП СКИФ, в частности, осуществлялась в срок, — прокомментировал П.В. Логачев. — Мы, со своей стороны, вместе с Министерством науки и высшего образования работаем над этим в единой команде и будем стараться максимально эффективно решать все возникающие сложности. Полное содействие со стороны Правительства его руководитель нам гарантировал».

Перед ознакомлением с объектами Академгородка 2.0 Михаил Мишустин посетил Государственный научный центр вирусологии и биотехнологии «Вектор», где запускается в гражданский оборот разработанная здесь вакцина от коронавируса. Её выпуск налажен на площадке самого центра. В ходе визита обсуждался вопрос масштабирования производства, чтобы в ближайшее время закрыть потребности российских регионов в вакцинации от COVID-19. «Очень важно это делать быстрее, так как в этом нуждаются люди. Знаю, что «Вектор» приложил много усилий, и надеюсь, что в ближайшее время масштабирование достигнет больших промышленных объёмов, — отметил председатель правительства, — Я уверен, что до осени мы проведём основной объём массовой вакцинации, и надеюсь, вы в этом будете надёжной опорой».

По материалам пресс-служб НГУ и ИЯФ СО РАН, ГТРК «Новосибирск»

Фото Максима Кузина

На пресс-конференции в Новосибирске руководители Сибирского отделения РАН и ректоры крупнейших университетов рассказали о новых форматах сотрудничества и совместных проектах. Председатель СО РАН академик Валентин Николаевич Пармон напомнил, что базовым, исторически сложившимся путем взаимодействия была и остается подготовка высококвалифицированных кадров для науки, но сегодня университеты «более активно включаются в кооперацию исследований под научно-методическим руководством Академии».  В частности, недавно заключенное соглашение между СО РАН и Сибирским федеральным университетом (Красноярск) предусматривает, со слов его ректора кандидата философских наук Максима Валерьевича Румянцева, совместные геологические, археологические и экологические экспедиции. Со своей стороны Валентин Пармон сообщил, что во главе делегации Сибирского отделения РАН планирует в марте провести в Красноярске переговоры с руководством края, его университетов и сырьевых компаний о комплексном освоении Попигайского месторождения импактных алмазов. «Нужно будет брать в расчет соображения и геологические, и технологические, и, конечно же, экологические», — подчеркнул глава СО РАН.

Ректор ТГУ доктор психологических наук Эдуард Владимирович Галажинский сообщил, что университет включился в реализацию некоторых проектов новосибирской программы «Академгородок 2.0»: для синхротрона СКИФ томский вуз, наряду с НГУ и НГТУ НЭТИ, готовит кадры и создает сенсорные устройства, для установки бор-нейтронозахватной терапии рака (БНЗТ) — также сенсорику, робототехнику, программы и устройства визуализации. Сибирский государственный университет телекоммуникаций и информатики (СибГУТИ, Новосибирск) поддерживает другой проект «Академгородка 2.0» — Сибирский национальный центр высокопроизводительных вычислений, обработки и хранения данных (СНЦ ВВОД). Валентин Пармон напомнил и о важном проекте развития социальной инфраструктуры Академгородка 2.0 — межузовском кампусе вблизи дороги в наукоград Кольцово.

Соб. инф., фото Екатерины Пустоляковой, «Наука в Сибири»

— Визит Валерия Николаевича получился очень продуктивным для нас и для всех региональных отделений Академии наук. Первый вопрос, который рассматривался на Совете директоров и далее на встрече Валерия Николаевича с научной молодежью, был посвящен очень злободневной теме — гарантированному уровню заработной платы, прежде всего, для младшего научного персонала. Когда молодежь определяет, куда идти после обучения в вузе, первым ориентиром служит как раз заработная плата, которую можно гарантированно получить сейчас, и далее — карьерные перспективы. То есть, младший научный сотрудник должен чувствовать для себя реальную возможность выйти «в генералы» науки.

Для стабилизации молодежи в российской науке на самом деле необходимо наличие пяти важных факторов: интересная работа, современное оборудование, доступное жилье, достойная заработная плата и комфортная социальная среда.

Без этих пяти факторов мы будем терять молодежь. Валерий Николаевич Фальков сам «из регионов» (родился в Тюмени), поэтому, думаю, все эти вопросы прекрасно понимает. Хотелось бы надеяться, что мы будем партнерами в реализации оптимальных решений по этим направлениям.

Также надеюсь, что этими вопросами будет заниматься комиссия Государственного совета Российской Федерации по направлению «Наука». И повторю, что самый лучший помощник для научной молодежи — тот, кто является интегратором науки в России, то есть Академия наук. И для сибирской молодежи, конечно, это Сибирское отделение РАН.

Часть делегации Министерства науки и высшего образования вместе с представителями области приняли участие в первом заседании комиссии по науке Госсовета Российской Федерации. В режиме ВКС присутствовали представители двадцати регионов страны, Совета Федерации, Государственной Думы, различных научных и общественных организаций, включая ректора МГУ Виктора Антоновича Садовничего и председателя фонда «Сколково» Аркадия Владимировича Дворковича.

На заседании обсуждалась программа «Приоритет—2030» (предыдущее название  «Программа стратегического академического лидерства»), ставшая предметом бурных дискуссий еще год назад. Проект программы, представленный заместителем министра науки и высшего образования Андреем Владимировичем Омельчуком, был очень сильно изменен по сравнению с тем, как он выглядел в прошлом году. С учетом обсуждений, представленные документы должны быть снова  доработаны.

Мои комментарии в ходе заседания были следующими: если это «Программа стратегического АКАДЕМИЧЕСКОГО лидерства», то роль Академии наук должна быть определена более широко. Сейчас в документах Академия практически не упоминается. А поскольку критическую роль для отбора университетов, которые будут поддерживаться этой программой, будет играть Совет программы, то, с моей точки зрения, очень важно, чтобы одним из заместителей председателя Совета стал президент Российской Академии наук. Думаю, это предложение нашло позитивный отклик и будет реализовано.

Подготовила Мария Евдокимова

Фото Юлии Поздняковой, «Наука в Сибири»

«У нас как раз подоспела хорошая повестка, актуализирована тематика системы оплаты труда и, в более широком смысле, всего, что с ней связано, — отметил глава Минобрнауки Валерий Николаевич Фальков. — Эту проблему нельзя замалчивать, о ней надо открыто поговорить». Министр напомнил, что в Новосибирск уже приезжал его заместитель Андрей Владимирович Омельчук и провел сессию рабочей группы из десяти директоров. «Ответом на требование времени» назвал создание Совета директоров полномочный представитель Президента России в СФО Сергей Иванович Меняйло. «Некоторые из накопившихся проблем копились годами и носят системный характер, — констатировал он. — Чтобы их снять, нужно принимать столь же системные решения». Важность позиции Совета директоров обозначил и губернатор Новосибирской области Андрей Александрович Травников: «Первые лица всегда несут двойной груз ответственности: и за текущую деятельность организации, и за ее стратегическое развитие».

От упомянутой выше рабочей группы выступили два содокладчика: Андрей Омельчук и директор ФИЦ «Институт цитологии и генетики СО РАН» член-корреспондент РАН Алексей Владимирович Кочетов.  Они вынесли на обсуждение Совета директоров ряд консолидированных предложений по оплате труда ученых. Прежде всего, рекомендовано отойти от привязки к среднерегиональному заработку и либо заменить его среднероссийским, либо отталкиваться от единого минимума гарантированной части зарплаты.  Этот подход поддержал Сергей Меняйло: «Полностью согласен с тем, что за основу не надо брать средний заработок по региону. Но одной зарплатой ученых мы не удержим. Мотивации должны быть комплексными». В этой части рабочая группа выступила с идеей пересмотра участия научной молодежи в федеральной целевой программе «Жилище» — снизить минимальный срок работы в научном учреждении с пяти до трех лет и смягчить критерии нуждаемости в жилплощади.

Директор ФИЦ «Институт катализа им. Г. К. Борескова СО РАН» академик Валерий Иванович Бухтияров обозначил ключевую проблему: «Мы видим развилку: имеются ли у Минобрнауки возможности для дополнительного привлечения средств на увеличение минимального оклада и связанной с ним тарифной сетки? Если да, то тогда майские Указы на сегодня никто не отменял и не видоизменял, а значит, нужно вернуться к их формулировкам. Мы еще два года назад предлагали отойти от привязки с среднерегиональной зарплате. Однако если будет решен самый первый вопрос, нам будет намного легче обсуждать следующие».

Прямого ответа о возможностях Минобрнауки не прозвучало, при этом его глава заявил: «Мы планируем завершить эту историю (с зарплатами — Прим. ред.) в течение нескольких ближайших месяцев. Причем завершить не только в части самой системы оплаты труда, но и в части механизмов финансирования: мы внимательно проанализируем госзадания, посмотрим на показатели эффективности… Важно также изменить систему мониторинга, чтобы она была не простым собиранием отчетов, а работала на совершенно иных принципах, способствовала выявлению проблем и причин невыполнения показателей, работала на опережение».

Директор Института химической биологии и фундаментальной медицины СО РАН член-корреспондент РАН Дмитрий Владимирович Пышный и его коллега из Института археологии и этнографии СО РАН член-корреспондент РАН Андрей Иннокентьевич Кривошапкин связали перспективу гарантированного федеральным бюджетом роста минимальной ставки с возможностью выделения средств на развитие научных организаций. Директор Института теплофизики им. С. С. Кутателадзе СО РАН академик Дмитрий Маркович Маркович подчеркнул особую остроту обсуждаемых проблем для институтов второй категории: «Нет, к  моему институту это не относится, я сейчас выступаю как главный ученый секретарь Сибирского Отделения РАН, и горько видеть, что более двух третей научныx организаций оказались отрезанными от федеральных программ обновления приборной базы, создания молодежных лабораторий и многого другого… Между тем политику по инфраструктурной поддержке институтов второй категории следует пересмотреть: среди таковых есть и случайно не попавшие в первую, есть близкие к ней, а есть те, которые нуждаются в адресной поддержке для преодоления отставания».

Участники дискуссии высказались за формирование и восстановление федеральных программ поддержки академических библиотек, коллекций, а также научных школ, многих беспокоила ситуация с ликвидацией Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ).  «Да, это болезненный вопрос, — отреагировал В. Н. Фальков. — Я понимаю, что РФФИ — понятный, знакомый и очень удобный для ученых по многим параметрам. Тем не менее, решение на уровне правительства уже принято. Но РНФ (Российский научный фонд — Прим. ред.) существует и все обязательства будет выполнять».

Подготовил Андрей Соболевский

Фото Юлии Поздняковой, «Наука в Сибири»

Формула Нового Лувена

Будучи выпускником социологии НГУ 2013-го года, в 2015 году я с отличием закончил магистратуру НИУ-ВШЭ по демографии и выбирал свой дальнейший академический путь. Попытав сначала удачи в аспирантуре ВШЭ, вскоре я обратил свои интересы на зарубежные программы и после недолгого поиска остановился на бельгийском Université Catholique de Louvain (UCLouvain), поскольку в нём была доступная в данный момент позиция, не требовался сертификат английского (который у меня, впрочем, появился в том же году позже), полагалась весьма приятная и конкурентная стипендия, но особенно среди прочего — работал демографический институт с традициями и некоторыми профессорами, которых я знал по публикациям (в демографии все ведущие институты Европы известны по пальцам одной руки), а также необычный и любопытный, насколько можно было судить по фотографиям, университетский город. По-русски его можно назвать «Новый Лувен» или также «Новый Лёвен» (об этом далее), для местных жителей — Louvain-la-Neuve. Прежде всего это в буквальном смысле новый город — заложенный всего лишь в 1968 году, архитектурно он не имеет совершенно ничего общего с остальной страной с её историческими постройками  и предстаёт централизовано спланированным модернистским проектом с элементами конструктивизма и футуризма и из-за этого даже в определённой мере выглядит родным выходцу из бывшего СССР, глаз которого привык к стандартизованной однотипной застройке.

В то же время, хотя город является относительно небольшим (ночная численность населения оценивается максимум в 30 000 человек, дневная — до 50 000, что примерно соответствует планируемой заполняемости Академгородка в момент его закладки и примерно сопоставимо с «Верхней зоной» в настоящий момент), он, с одной стороны, достаточно сильно концентрирован. Это достигается тем, что Louvain-la-Neuve фактически пешеходный город и изначально в 60-х создавался таким —заведомо с возможностью достичь всех ключевых мест без использования общественного транспорта, что в итоге привело к довольно причудливым лабиринтам улиц, порой словно из фантастического фильма. Центр города при этом выстроен на огромной бетонной плите, а автомобильное и ж/д-движение заведено под землю и «выгнано» на жилые окраины. В то же время, с другой стороны, город достаточно заметно разбросан в периферии, поскольку лишь часть населения города живёт в многоквартирных (и при этом малоэтажных) домах, в то время как большинство предпочитает индивидуальные дома на окраинах, которые, как правило, выстроены в линии индивидуальных таунхаусов впритык друг к другу, и каждый имеет с обратной от улицы стороны небольшой участок земли, как правило, используемый под газон и цветы, но в некоторых случаях автору доводилось видеть там и полноценные плодово-ягодные огороды.

Довольно специфическим является административное устройство Louvain-la-Neuve (далее LLN). Административно в рамках коммуны (наименьшая муниципальная единица в Бельгии) город является частью образования «Оттиньи-Лувен-ла-Нёв», треть из 30 000 постоянного (ночного) населения которого проживает в соседнем городе Оттиньи, находящемся на ответвлении ж/д-ветки от главной магистрали Брюссель—Люксембург. Собственно LLN расположен в 30 км к югу от Брюсселя (то есть фактически на расстоянии от Академгородка до центра Новосибирска), что составляет 30-40 минут на электричке, отправляющейся с интервалами в полчаса и перестающей ходить в 22:30. Ещё треть жителей город селится в соседних небольших городках и оставшиеся 10 000 — непосредственно постоянные жители города. При этом ещё столько же приходится на учащихся, которые проживают здесь временно. И ещё до 30 тысяч человек, как считается, прибывают в город в дневное время для учёбы или работы из соседних регионов и остальных частей страны. Такая маятниковая миграция обусловлена тем, что данный город-университет является главным студенческим центром всей франкоязычной части Бельгии, насчитывающей порядка 4,5 млн. человек (для сравнения: Новосибирская область — 2,6 млн. чел., вместе с миграционно связанными Алтайским краем и Кемеровской областью — 7,7 млн. чел.). Город буквально «дышит», изменяясь в численности между ночью каникул и обычным будним днём до 2-5 раз.

Примечательно, что в рамках коммуны (ближайший аналог у нас — муниципальный район) городу Louvain-la-Neuve фактически предоставлено местное самоуправление (на пару с соседними ещё более малыми городками) — это минимальный уровень административной единицы, на котором в собственный бюджет образования поступают местные налоги (на собственность, например, а также может устанавливаться локальная надбавка к налогу на доходы) и избирается собственный глава, а также раз в 6 лет муниципальный совет и правительство. Однако ещё более важный момент административного устройства города, исключительный не только для Бельгии, но и в остальном мире крайне редкий — это пребывание всей (!) земли города в собственности университета. Да, у муниципалитета есть мэр, и город-университет — крупнейшая и доминирующая его часть. Но фактическая власть по праву собственности на землю принадлежит единолично университету. Который сдаёт всем участки под символическую плату на срок до 99 лет и при этом контролирует единообразие стиля застройки (вплоть до того, какой угол могут иметь крыши возводимых жилых домов), территориальное планирование (о чём бывают споры с муниципалитетом, который часто обвиняется университетом в недальновидности и оппортунизме) и все прочие вопросы земельного обращения. Любое разрешение на строительство прежде всего согласовывается с университетом, и, насколько автор этого текста за два года жизни в городе мог субъективно заключить, «руководящая роль» университета только способствовала формированию и прогрессу гармоничной городской среды. LLN постепенно развивается, он не законсервирован университетом, в нём постепенно возводятся новые здания и растут кварталы, однако это происходит в чрезвычайно контролируемом и осторожно планируемом русле. Одним из последствий чего, впрочем, выступает довольно высокая стоимость аренды жилья — более высокая, чем можно снять в Брюсселе, миллионном городе, столице страны и ЕС — это вызвано значительным превышением спроса над довольно неспешно растущим предложением.

Как из кризиса традиций прошлого рождаются города будущего

Отдельно хотелось бы вкратце рассказать о том, как возник этот город-проект. Еще в 1425 г. в городе Лёвен, что к востоку от Брюсселя, был основан первый на территории Бельгии и всего Бенилюкса университет, который назывался просто «Университет Лёвена». Население города говорило на диалекте нидерландского (поэтому «Лёвен», а не франкофонное «Лувен»), обучение велось на латыни с традиционными для того времени направлениями: искусства, юриспруденция, медицина и теология. Спонсором университета, как и в практически всех ранних западноевропейских университетах, выступала церковь, сильнейшим факультетом был факультет теологии (который существует и поныне, но, конечно, уже не играет прежней роли), что было классической историей западноевропейского университета. С момента обретения Бельгией независимости от протестантских Нидерландов в 1830 г. университет под сильным влиянием и переформатированием церкви получил приставку «католический» дабы закрыть и перечеркнуть предыдущую главу нидерландского влияния, а всё высшее образование во всей стране надолго было закреплено на французском языке — несмотря даже на численное меньшинство франкофонов.

Шли годы, страна и общество развивались, запросы на репрезентированность росли, и в 1960-х Бельгия столкнулась с мощным внутренним кризисом, запустившим невероятное по масштабу национальное размежевание: нидерландоговорящие фламандцы, составлявшие порядка 2/3 населения, потребовали равных образовательных и политических возможностей с доминирующими в стране во всех сферах франкоговорящими валлонами. Конфликт двух народов с совершенно разными языками и статусами, который мог стоить стране целостности, разгорелся именно с Лёвена: протестующие потребовали, чтобы высшее образование в Лёвене (равно как и по всей Фландрии), прежде почти тотально франкоязычное (валлоны должны были знать только свой язык, а фламандцы — и свой, и французский), было переведено исключительно на нидерландский, сообразно родному языку жителей этих городов.

Несколько лет конфликт не мог разрешиться, не могла уладить его и церковь, прежде самый авторитетный институт страны, пока в конце 1960-х политические силы Бельгии не пришли к одному наиболее устраивающему всех консенсусу: поделить страну. Поделить мирно, на три практически независимых региона в рамках одного королевства-федерации — нидерландоязычную Фландрию, франкоговоряющую Валлонию и официально двуязычный (но фактически на 80% франкофонный) Брюссель, де-факто выступающий как самостоятельный эксклав Валлонии. При этом были разделены большинство государственных функций, налоги, парламенты и партии, и так вплоть до науки и научных фондов.

Разделение Университета, с которого всё началось, пошло одновременно с разделением страны: по итогам переговоров 1960-х франкоязычное сообщество университета согласилось с требованиями его покинуть, но при одном условии — поскольку это переселение не добровольное, то власти Фландрии профинансируют строительство нового университетского города. Так в 1968 году властями новообразовывающегося города-университета был выкуплен участок земли с полями и тремя фермами (здания которых стоят до сих пор) в небольшой аграрной коммуне к югу от Брюсселя.

Строительство города наиболее активно происходило с 1970-е годы, но не останавливалось и в последующие времена. В 1975-м здесь открылся железнодорожный вокзал и главный университетский корпус, крупнейший на тот момент в Европе циклотрон (ускоритель частиц) и ряд лабораторных корпусов, в 1979-м официально завершён переезд университета, в 1980-е появилось искусственное озеро и ещё ряд корпусов, в 2001-м — концертный зал и кинотеатр, в 2005-м — торговый центр, в 2010-е были расширены зелёные насаждения и жилые кварталы.

Так по итогам конфликта бурных студенческих 1960-х старый Католический университет Лёвена оказался разделён на два, имеющих одно и то же название, но на разных языках: старый университет нидерландоязычного сообщества именуется Katholieke Universiteit Leuven (KUL), новый — Université catholique de Louvain (UCL\UCLouvain), что до сих пор создаёт путаницу в русском, английском и иных языках, поскольку при переводе оба университета имеют совершенно одно и то же название. Аналогичный раскол произошёл также и со Свободным университетом Брюсселя, обе части которого, впрочем, после раздела остались в столице ввиду ее официального двуязычия. Новый же город-университет стал главным студенческим центром франкоязычной части Бельгии и воплотил в себе многие экспериментальные градостроительные идеи и не менее экспериментальную форму правления, когда фактически во главе города находится университет.

Много улиц и зданий в LLN названы в честь деятелей науки и искусства, сам город дал достаточно много пространства для воплощения идей архитекторам (в рамках единого стиля, впрочем), по всему городу многочисленные университетские здания перемежаются с кафе и ресторанами, с барами (учитывая пиво как национальный бельгийский напиток) и общежитиями, с небольшими зелёными уголками, с жилыми и общественными зданиями, создавая таким образом непрерывную и практически равномерную городскую ткань. Наибольшее впечатление производит, повторюсь, «пешеходность» города, в осуществлении которой, как я слышал, планировщики вдохновлялись британским университетом Ланкастера, который был заложен лишь несколькими годами ранее и исходил из аналогичного принципа — создания «коридорной» главной пешеходной улицы, выполняющей роль «позвоночника» города и соединяющей на одной хорде университетские, общественные и жилые строения.

Кроме того, можно отдельно отметить «Научный парк», сопоставимый по размеру с площадью, занимаемой институтами в Академгородке, и включающий большое количество лабораторных корпусов (преимущественно естественные и математические науки, в меньшей мере иные специальности), циклотрон и бизнес-инкубатор, идейно схожий с нашим Академпарком.

Чем Louvain–la–Neuve отличается от Академгородка?

— Большей автономией и самоуправлением. LLN является как фактически самостоятельным муниципалитетом (с собственными выборным мэром и местными налогами), так и напрямую управляется университетом, координирующим всю застройку в городе. Движение, предпринимаемое в России — отъём управления собственностью у СО РАН и лишение учёных возможностей влиять на развитие Городка — прямо противоположно по направлению.

— Лучшей транспортной связностью с близлежащим мегаполисом (Брюсселем). И Академгородок, и LLN имеют автобусный транспорт «в метрополию», но в LLN помимо этого напрямую в центр города заходит выделенная железнодорожная ветка, что обеспечивает гораздо более оперативное транспортное сообщение с Брюсселем. При этом стоит отметить, что в Академгородок также частично заходят железнодорожные пути, однако они не используются для пассажирского сообщения и касаются только Нижней Зоны, автотранспорт же при въезде в Новосибирск часто имеет риск попасть в пробки (только одно шоссе, в то время как LLN связан по меньшей мере двумя).

— Большей пешеходностью и концентрированностью. Хотя Академгородок по меркам Новосибирска и России можно охарактеризовать как достаточно пешеходную территорию (и, что особенно редко, позволяющую полноценный проезд на велосипедах), жилые массивы в нём («Нижняя Зона» и «Верхняя Зона») достаточно разомкнуты, что препятствует пешеходному сообщению между ними. В LLN же, с другой стороны, значительно меньше лесные массивы, из-за чего сам он гораздо более «бетонный», но при этом фактически весь город целиком находится в пешей доступности, и ткань его гораздо более связанная, а леса находятся на окраине города.

— Планировкой академических и жилых зданий. В Академгородке они разделены на отдельные зоны с большими пространствами между ними, что создаёт эстетику в кварталах научно-образовательных строений, но оставляет совсем мало места для социальной жизни жилым зонам. В LLN же в основной части города все строения перемешаны, из-за чего жизнь ощущается существенно более концентрированной и насыщенной (можно выразиться, что весь город «захвачен в тиски» студенческим кампусом), а меньшее расстояние между домами при этом способствует концентрации.

В Академгородке же помимо района ТЦ (ул. Ильича) трудно однозначно выявить «социально насыщенную» улицу, на которой соединялись бы заведения общепита (кафе, рестораны, бары) и досуга (кинотеатр), розничной торговли и открытое общественное пространство, в то время как в LLN, несмотря на меньший размер города, за счёт большей сжатости достигается создание существенно более «живых» и «кипящих общением» улиц.

Кроме того, новая индивидуальная застройка возле Академгородка (ЖСК «Веста», «Сигма», другие малоэтажные поселки и СНТ) также оторвана от него и друг от друга и, вдобавок, слабо благоустроена. Если жилую застройку советского периода можно охарактеризовать как чрезмерно стандартизованную, то застройка новых ЖК и ЖСК Академгородка, на взгляд автора, может быть охарактеризована как противоположная крайность — с отсутствием или очень слабой координацией в части какого-либо единого стиля.  Это конгломераты частных домовладений с огороженными участками, тогда как в LLN маленькие и средние жилые дома, университетские и общественные здания построены в близости, открытости и единстве, находятся прямо в городе, индивидуально различны, но в общем стиле, и при этом, в отличие от российских коттеджных посёлков, не отделены заборами (хотя сами собой образуют стену вдоль улицы).

— Связанностью с водоемом. Искусственное озеро LLN находится непосредственно в городской черте, в минутной доступности почти для всех и имеет поблизости лужайки для пикников, беговую дорожку по периметру, уличные тренажёры и некоторое количество жилых домов, изначально органично встроенных в планировку местности и использующих выход к берегу. Обское водохранилище Академгородка выгодно отличается пляжем, который, с поправкой на длительность сезона, сам по себе комфортнее и привлекательнее любого из пляжей российских столиц, большинства городских пляжей Италии (что видел автор) и уж тем более Бельгии. Он находится примерно на 30-минутной пешей дистанции от Верхней зоны Академгородка, для доступа к берегу нужно поверху пересекать Бердское шоссе, и на котором при всём его размахе кроме песка, беседок и редких летних палаток с напитками фактически больше ничего нет. Таким образом, одно из ценнейших преимуществ с точки зрения качества жизни и привлекательности среды фактически не связано с городской тканью Академгородка и не развито.

Сравнение на помещенных выше картах показывает пример того, насколько более насыщена и разнообразна городская среда города Louvain-la-Neuve за счёт того, что децентрализованы и при этом более компактно упакованы не только городские учреждения (больницы, школы, театр и кинотеатр, концертный зал — присутствуют на снимке), но также здания различных факультетов (в НГУ собранные в одном большом многоэтажном комплексе и двух меньших, но также имеющих по нескольку этажей), общежития (также более малоэтажные и перемешанные с городом), жилые дома (то же население за счёт частных домов разбросано по большей площади, но при этом дома компактно пристроены друг к другу), магазины, а также как при этом в самом центре две главных параллельных пешеходных улицы-«артерии» соединяют два крупных общественных пространства («Place de l’Universite» — «университетская площадь», и «Grand Place de Louvain-la-Neuve» — «большая городская площадь»), которые при этом не простаивают как пустыри, а часто используются для различных мероприятий общественной жизни.

Можно заметить, что на правом снимке жилая застройка и «обратная» сторона торгового центра фактически никак не участвуют в городской жизни и никак не используются, создавая дополнительный объём пространства, которое должны на своём пути пересекать жители из других частей города, но при этом не создавая чего-либо, что жители могли бы здесь посетить. В то время как на левом снимке пространство используется более интенсивно, оно значительно больше насыщено местами, которые можно посетить (при том ещё, что огромный торговый центр (вход в который виден в правом верхнем углу) находится на восточной окраине и большая часть магазинов и так вынесена из города в него). И хотя город жертвует в угоду доступности и насыщенности интересными местами своими зелёными насаждениями, которые не так объёмны, как в Академгородке, к плюсам данного решения можно отнести то, что лесные массивы в нём не образуют «дремучие» участки леса, через которые никто не ходит, а обычно встроены так, чтобы идти параллельно дорогам и паркам, создавая насыщенные зелёные участки (и некоторую «иллюзию» леса, если смотреть изнутри) локально там, где ходят или находятся люди, но экономя драгоценное для пешеходного города пространство в остальном.

Как можно заметить, в Louvain-la-Neuve в зону 20 минутной пешей доступности (синяя зона из конца в конец) концентрированно попадает всё ядро города, почти всё множество административных, учебных и научных строений, все детсады и школы и почти все торговые и развлекательные заведения. Окраины же представлены только парками и «спальными» кварталами из россыпей жилых домов, которых в центре города весьма мало.

В Академгородке же, в свою очередь, сложно однозначно выделить ядро. Да, есть условно «центральная» с точки зрения городской жизни ул. Ильича, однако в остальном центральная зона пешей доступности, которая могла бы быть ядром города, фактически не заполнена — значительную часть составляют леса, большую территорию занимают почти не вовлечённые (в части заведений на первом этаже, мест досуга и работы) в городскую жизнь жилые строения — в то время как значительная часть актуальных и востребованных точек притяжения для жителей — институты, пляж, выход на Ж/Д-ветку (которая в LLN заходит под землёй в самый центр города), огромная часть школ, детсадов и фактически половина Академгородка (микрорайон «Щ») вовсе пешеходно недоступны или требуют значительного времени. Тот же Технопарк, который предполагает быть ещё одной точкой притяжения, вовсе не включён ни в пешеходное ядро Верхней зоны (в котором всё ещё много пустот и, как раз, не хватает мест притяжения), ни в таковое Нижней зоны (в котором свой культурно-досуговый центр просто отсутствует), будучи размещён, к сожалению, максимально изолировано и неудачно с точки зрения развития насыщенной городской среды, и потому совершенно теряя тот потенциал встраивания в живую социально-культурную ткань города и привлечения к ней внимания. Автор, безусловно, не призывает вырубать и застраивать лес (скорее выделять какие-то точки и зоны притяжения и прицельно развивать их, стараясь не распылять силы и средства по всему Академгородку, весьма территориально большому и разреженному ). Однако пространственная разреженность социально-культурно-досуговой жизни в Академгородке в противовес радикальной сконцентрированности таковой в Louvain-la-Neuve, на взгляд автора,  ощутимо ослабляет привлекательность Городка для новых потенциальных жителей, равно как и лишает текущих жителей той насыщенности культурно-досуговой жизни, которая у них могла бы состояться, будь даже имеющиеся культурно-досуговые и рабочие точки притяжения стянуты в одну пешеходную зону, а жилые дома, напротив, вынесены вокруг неё по периметру.

Предложения по развитию Академгородка на основании успешных практик Louvain–la–Neuve

Сравнив эти два небольших научных университетских города (насколько автор мог заключить по итогам своих 4 лет жизни в Академгородке и 2 лет жизни в LLN), мы можем перейти к желательным изменениям, которые, на взгляд автора, для развития Академгородка принципиально возможны (не противоречат законам физики и российским законам) и при должной политической воле/организации соответствующих инстанций могли бы быть реализованы, приведя к значительному рывку в развитии Академгородка, потенциально огромному повышению его привлекательности и благополучия.

Первое. Укрепление автономности Академгородка с перспективным выделением в самостоятельное образование. Это полностью соответствует автономному положению других наиболее динамично развивающихся российских наукоградов: Сколково, Иннополиса (Татарстан), Жуковского, Дубны и других — при том, что Академгородок обладает существенно большей концентрацией научных кадров. В его истории уже имеется прецедент с законопроектом о статусе академгородков, и то, что первая попытка не удалась, не означает, что в будущем его не получится принять снова, может быть, с какими-то коррекциями.

Однозначно можно утверждать: если Академгородок не получит самоуправления, и если его развитие не будет строго координироваться учёными, то на выстраивание подобной его бельгийскому «побратиму» гармоничной и целостной городской среды с реинвестициями собственно заработанных средств обратно в науку и развитие можно не рассчитывать. При сохранении текущих отношений между Академгородком и Городом вероятно банальное растворение зарабатываемых Академгородком средств в бюджетах двухмиллионного Новосибирска и области, а главное — размывание человеческого капитала в самом Академгородке, оставшемся без реинвестиций и без чёткой координации своего развития учёными и всеми жителями. Но в наших силах отстоять своё право управлять самими собой: мы знаем, что, когда заметная доля наших граждан чем-то сильно недовольна, власть (особенно на уровне регионов) принимает это во внимание и способна быть гибкой. Развитие без самостоятельности невозможно, и это понимала ещё советская власть, когда создавала Академгородок и дала его руководству автономию, невиданную для всей остальной страны.

Второе. Повышение транспортной доступности Академгородка. Ему жизненно необходима собственная полноценная железнодорожная ветка, он продолжает расширяться и уже сейчас категорически вырос из дорожно-транспортной инфраструктуры — пробки на Бердском шоссе просто неприлично упоминать. И они будут усиливаться, потому что Академгородок — наиболее миграционно притягательное место в Новосибирске, его численность населения растёт быстрее общегородской. Даже будучи ограниченным в развитии административными рамками, он продолжает стягивать в себя лучший в Новосибирске и всей Сибири человеческий капитал, наиболее образованных людей со всей Сибири и некоторых соседних государств. Но это также влечет непрерывный рост нагрузки на транспортное сообщение, а концентрация в Академгородке благополучных жителей с автотранспортом только продолжит усугублять ситуацию с пробками, что будет обратно отдаваться в снижении привлекательности для переселения. При этом частично выделенные железнодорожные пути в Академгородке уже есть, они доходят практически до Технопарка, их можно вновь задействовать, а свободных участков земли достаточно, чтобы ничего не сносить, продлить пути и полностью связать весь Академгородок железнодорожным сообщением, как автор предлагает далее на схеме. Единственным вопросом останется лишь закупить столь же бесшумные электрички, как в Бельгии (либо же, что намного дешевле, и как местами делается в Москве, отгородить пути шумозащитными экранами).

Третье. Повышение связанности в самой планировке города. Академгородок, отражая в этом типичный советский подход к строительству, имеет очень большие пространства между домами. Прекрасно, что они «зелёные», но после бельгийского города становится понятно, что не прекрасно, когда от одного места до другого приходится долго идти через пустыри, в то время как в соответствующем европейском городе (который не исторический, как большинство прочих, а даже на десятилетие моложе Академгородка) идёшь гораздо меньше и по гораздо более разнообразной и насыщенной местности, за те же 15-20 минут ходьбы встречая на своём пути примерно в 5-7 раз больше интересных или полезных мест, в которые можно зайти (как магазины и кафе, так и учебные корпуса и институты).

Здесь решения могут быть различны: можно создать дополнительные концентрированные культурно-досуговые пространства, взяв за аналогичную центральную «артерию», скажем, улицу Ильича, чтобы постепенно и осторожно насыщать дополнительными пространствами и точками притяжения ближайшие к ней улицы; можно постепенно «оживлять» другие, более пустующие, создавая в них локальные узлы досуга. Важным здесь выступает необходимость создания в Академгородке более целостной ткани городского пространства, где по мере пути от одного места города к другому хотя бы по главным «артериям» города человек не перестаёт быть в «тоннеле» окружающих его по сторонам интересных в плане времяпрепровождения мест. Такие улицы также довольно дефицитны и в большом Новосибирске, но их легче найти в российских городах с дореволюционными центрами, где помимо общеизвестного Арбата в Москве это центральные улицы Ярославля, Самары и Саратова, исторические центры Екатеринбурга и Нижнего Новгорода. При этом пример города Louvain-la-Neuve показывает, что чтобы иметь свой «Арбат», городу вовсе необязательно быть старинным, и такое решение может быть органично и современно построено и в наше время в рамках планирования «сверху».

Четвертое. Больший акцент на упорядоченной индивидуальной жилой застройке и индивидуализации застройки в целом с учётом сохранения общего стиля города. Louvain-la-Neuve, равно как поздние советские города и Академгородок, является городом, построенным по плану. Но в отличие от радикально стандартизованных городов бывшего СССР, там, несмотря на чёткий единый стиль, всё же допущена значительная вариация в жилой застройке в рамках единого стиля города. И это именно то, чего остро не хватает Академгородку и что значительно повысило бы его привлекательность. Городку исключительно необходимо:

— Больше разнообразных зданий в рамках собственного единого архитектурного стиля Академгородка (и это также могло бы быть и ответом по предыдущему пункту), и особенно больше таких зданий в тех зонах, где отсутствуют точки притяжения и где застройка особенно стандартизована;

— Новые кварталы индивидуальных жилых домов с непосредственной инфраструктурной интеграцией в Академгородок. В 15-20 минутной шаговой доступности от остального Академгородка, с собственной базовой инфраструктурой (школа, детский сад, культурно-досуговая зона), круглогодично встроенные в сеть общественного транспорта и соединённые с остальным Городком (в том числе и велодорожками), построенные в едином стиле и при этом подобно LLN, сформированные линейно с экономией пространства, и как в LLN образующие собой архитектурные ансамбли. Такого рода кварталы (в идеале координируемые руководством Академгородка/СО РАН) позволили бы одновременно реализовать и возможность индивидуального жилья с небольшим собственным участком. При этом в сравнении с «традиционными» дачными участками они дали бы значительную экономию пространства без пустот между домами и без повсеместной отгороженности-перегороженности.

В целом, автору, побывавшему в порядка 30 европейских городах, не доводилось видеть более эффективно используемой и гармонично организованной городской среды, чем в Louvain-la-Neuve. И для создания таковой в Академгородке всё ещё есть территория — огромные пространства, примыкающие к нему пространства с восточной стороны.

Пятое. Использование потенциала водоёма. Обское море, столь близкое и доступное территориально, фактически изолировано от Академгородка неудобным переходом через шоссе и железнодорожные пути, необустроенным спуском, невозможностью попасть туда людям с колясками, велосипедистам, пожилым и инвалидам. Но, как показывает пример Louvain-la-Neuve, целый город можно выстроить поверх автомобильного и железнодорожного движения, заведя то в подземные тоннели и выстроив единую целостную пешеходную поверхность. Если это смогли сделать там, то разве не можем мы завести Бердское шоссе в том его участке, где оно разрывает дорогу до пляжа (а также примыкающую автомобильную часть Морского проспекта), также под землю, протянув от Академгородка до пляжа непрерывное городское пространство с обустроенным пешеходным променадом (действительно Морским и действительно проспектом), плавно перетекающее в благоустроенную береговую линию с набережной для велосипедов и детских колясок? Разве не можем мы, так же, как сделали там, завести железнодорожные пути между Академгородком и пляжной зоной хотя бы на некотором участке в подземный тоннель? Разве не можем мы, так же как сделали в Louvain-la-Neuve, обустроить прибрежную зону аккуратно спрятанными в лесах, но обладающими роскошным видом на далёкую водную гладь Обского моря малоэтажными домами современной архитектуры (среди которых, помимо частных домов и культурно-досуговых заведений могли бы быть также и здания Университета или СО РАН, или, например, школы), а также спортивными тренажёрами и велодорожками?

При всём великолепии вида, который открывается с пляжа, сейчас на нём до сих пор нет даже базовых дорожек для прогулок, пробежек или велосипедных поездок (не говоря о том, что велосипед или коляску по имеющемуся пути до пляжа просто не дотащить, пожилым и инвалидам практически не дойти), на нём отсутствуют сколько-нибудь постоянные культурно-досуговые заведения — и которые даже просто не могут появиться, потому что уже изолированность пляжа от городской среды просто препятствует тому, чтобы люди из Городка на него настолько активно наведывались. Можно творчески обыграть и раскрыть и перепады высот — примеры города Louvain-la-Neuve и бесчисленного множества европейских городов является тому подтверждением. Да и, собственно, как можно ожидать, что этот участок городского пространства Академгородка будет развиваться, когда «развитие» Городка определяется людьми, в лучшем случае, живущими за 25 км от этого места, а в худшем случае — за тысячи?

На схеме выше заштрихованный круг представляет собой зону непосредственной пешей доступности «ядра» Академгородка, которую предлагается — прежде всего, в рамках выделенных «коридоров» (не нарушая основные лесные массивы) — сконцентрировано насытить различными точками притяжения (места досуга и культуры, прогулок и развлечений, также собрав и общественные учреждения и создав малоэтажные офисные пространства), при этом также продлив ткань города в сторону водохранилища и выстроив новое целостное городское пространство от благоустроенной набережной Обского моря до ул. Ильича с нетронутым лесным массивом внутри.

Также на схеме отмечены области новой возможной жилой застройки «таунхаусного» типа по примеру LLN и предложено развитие имеющейся железнодорожной ветки для связывания воедино городской ткани всего нынешнего и будущего Академгородка с подключением к ней и уже существующих посёлков индивидуальных жилых домов и образованием новых ж/д-платформ (в том числе заменой нынешней платформы «Обское море» на две новых непосредственно встроенных в ткань города).

Итак, подводя итог сказанному выше – что же изменить непосредственно в наших силах здесь и сейчас?

Если бы законопроект об академгородках был принят или если бы Академгородок как-то иначе мог оставлять себе хотя бы какую-то часть того, что зарабатывает, если бы он стал самоуправляющимся городским сообществом, то предлагаемое выше не читалось бы как фантастика, а могло бы за самые короткие годы стать реальностью для всего стотысячного населения Академгородка. При этом плодами такого развития точно так же бы могли пользоваться и жители Новосибирска, имея исключительно комфортно обустроенную городскую среду не за тысячи километров на запад, не за границей, а на расстоянии автобусного маршрута. Среду, не уступающую таковой в наших столицах или развитых странах. А главное — обновленный облик позволил бы Академгородку перехватывать и оставлять у себя заметную часть миграционного потока из Сибири на запад (тормозя миграционный отток из Сибири) и при этом и самому привлекать человеческий капитал в том числе и с более западных регионов страны, позволил бы за обозримые годы вырасти до уровня благосостояния столиц и создать условия для взращивания высококвалифицированных рабочих мест для жителей Городка и Новосибирска.

И для этого всего нужна лишь экономическая и муниципальная свобода, достижение которой полностью в наших руках. Обоюдовыгодная и для Новосибирска, и для Академгородка, и для Сибири, и для всей России.

С полной версией публикации можно ознакомиться здесь

 

«Одним из первых мероприятий, которое заложило основу Академии наук, было открытие Кунсткамеры — кабинета с собранием артефактов. Демонстрация хранящихся там предметов впечатляла и зачастую инициировала научные поиски. Фактически будущий ученый соприкасался с коллекцией, и у него возникал интерес, перетекающий в стремление объяснить, найти научную истину природы вещей. На мой взгляд, это один из примеров популяризации, того, как искусство может тесно взаимодействовать с наукой… Как известно, президент РФ объявил 2021 год Годом науки и технологий, поэтому важным стратегическим шагом в рамках этого события должно стать создание площадки для междисциплинарной коммуникации с высоким потенциалом популяризации научных и технологических исследований через открытые лаборатории и Art & Science», — сказал Сергей Владимирович Люлин. 

Председатель Сибирского отделения РАН академик Валентин Николаевич Пармон прокомментировал, что сегодня Ar t& Science уже является одним из прикладных направлением науки с использованием искусства. «Наука и культура чрезвычайно важны, поэтому Сибирское отделение положит все свои усилия на развитие этого взаимовыгодного союза двух направлений человеческой мысли, чтобы создать удивительный симплекс взаимодействия науки, образования и культуры в СО РАН и нашем Академгородке. Дом ученых для нас уже выступает как площадка, на которой мы демонстрируем тесную связь науки и искусства; на сегодняшний день СО РАН запланировало ряд мероприятий в рамках Art & Science, одним из которых является недавно открывшаяся в Доме ученых СО РАН выставка “Эхо тысячелетий. Находки новосибирских археологов и этнографов в 2019–2020 годах”», — отметил Валентин Пармон.

Помощник губернатора Новосибирской области по вопросам науки и инноваций Марина Ивановна Ананич отметила, что Академгородок имеет хороший задел для продуктивного взаимодействия культуры и науки, развития платформы взаимовыгодных междисциплинарных коммуникаций. «Сама среда научного городка подталкивает к созданию художественной резиденции, мест и мощностей вполне достаточно. У нас уже были различные попытки привлекать в научную популяризацию новые форматы, например фотографии исследовательского процесса и организацию фотовыставок. На мой взгляд, хорошо, когда ученый может выступать одновременно и как художник. Мы предпринимали попытки объединения инноваций и науки, которые демонстрировались на международном форуме “Технопром” в разные годы. Я считаю, что целесообразным будет не просто обсудить перспективы взаимодействия науки и культуры, но и подготовить некоторые проекты к проведению “Технопрома-2021”, чтобы узнать отклик участников мероприятия и попробовать привлечь наиболее заинтересовавшихся людей», — предложила Марина Ананич.  

Подводя итог встречи, заместитель министра культуры Новосибирской области Григорий Викторович Милогулов отметил важность темы междисциплинарного взаимодействия в рамках креативной индустрии, повестка которой в последние годы заняла главные позиции в России и во всем мире. «Для нас сотрудничество людей искусства с представителями науки и образования — одна из интересных многообещающих форм междисциплинарного сотрудничества. В этом диалоге участвуют наши коллеги из других органов власти. Темам креативной индустрии и туризма уделяется всё большее внимание, поскольку Новосибирская область может стать интереснее для людей извне, если инициировать события, которыми могут послужить различные плоды совместного с наукой культурного творчества… Всё это важно не только для России, но и для всего мира, поскольку, как известно, Генеральная ассамблея ООН объявила 2021-й Международным годом креативной экономики — должен формироваться инновационный потенциал для устойчивого развития. Сегодня здесь собрались практически все потенциально заинтересованные участники, поэтому наш диалог означает, что во взаимодействии с СО РАН и в целом с РАН мы готовы работать и развивать наш проект», — отметил Григорий Милогулов. 

По материалам издания «Наука в Сибири»

Фото Анастасии Федотовой

«Мировая практика предполагает создание при проектах класса мегасайенс, таких как ЦКП СКИФ, специальных комитетов — ускорительного (MAC, Machine Advisory Committee) и научного (Scientific Advisory Committee, SAC), — пояснил руководитель проектного офиса ЦКП «СКИФ», заместитель директора по научной работе ИЯФ СО РАН доктор физико-математических наук Евгений Борисович Левичев. – В рамках международной конференции Synchrotron and Free electron laser Radiation, прошедшей в июле 2020 г., мы пригласили группу экспертов высокого класса, для которых в последний день SFR-2020 организовали сессию по ЦКП «СКИФ». На сессии мы представили ряд обзорных докладов по статусу проекта, созданию ускорителя, сверхпроводящих вигглеров и ондуляторов, пользовательских станций и инженерной инфраструктуры. После этого международные специалисты дали экспертную оценку проекту по ускорительной и научной части».

Предполагается, что в ускорительную группу экспертов войдет консультант проектов MAX IV (Швеция) и ESRF (Франция) профессор Дитер Айнфельд (Prof. Dieter Einfeld), директор ускорительного комплекса синхротрона MAX IV Педро Таварис (Dr. Pedro Tavares), один из создателей источника СИ «КИСИ-Курчатов» (НИЦ «Курчатовский институт») доктор физико-математических наук Владимир Корчуганов и другие ученые. «Эксперты отметили, что в силу сжатых сроков реализации очень важна правильная структура управления проектом, четкое планирование, — уточнил Евгений Левичев. – Также необходимо как можно раньше начать формировать “команду эксплуатации”, которая будет участвовать в создании и запуске комплекса, и в дальнейшем работать на нем. Также эксперты отметили, что полезным будет установить кооперацию с зарубежными партнерами по изготовлению некоторых компонентов для ЦКП СКИФ».

По словам помощника директора ИЯФ СО РАН по перспективным проектам кандидата физико-математических наук Якова Валерьевича Ракшуна на SFR-2020 эксперты также дали оценку проектам экспериментальных станций ЦКП СКИФ. «Группа международных советников по пользовательской инфраструктуре ЦКП «СКИФ» состояла из представителей ESRF, MAX IV, XFEL, а также специалистов, имеющих большой опыт создания экспериментальных станций в жестком и в мягком рентгеновском диапазонах; работы в аналогичных комитетах, —  пояснил Яков Ракшун. — Эксперты отметили удачный выбор первых шести экспериментальных станций, рекомендовали четче выделить направления исследований, в которых предложенные решения позволят достичь мирового лидерства, и настоятельно советовали организовать рабочие группы по каждой экспериментальной станции (Beamline advisory group, BAG)».

По словам Евгения Левичева и Якова Ракшуна общей рекомендацией по ускорительному и пользовательскому направлениям было создание локальных, то есть собирающихся в Новосибирске, комитетов, которые с определенной периодичностью будут осуществлять международную экспертизу. Решение об их создании и было одобрено на заседании НКС ЦКП СКИФ, прошедшем в ИЯФ СО РАН.

По материалам пресс-службы ИЯФ СО РАН