В современной научной деятельности суперкомпьютеры помогают решить целый комплекс задач как в фундаментальных исследованиях (работа с массивами данных установок мегасайнс, расшифровка генома и прочее), так и при практических работах (исследования по поиску лекарственных средств и новых соединений, обработка больших объемов данных в персонализированной и превентивной медицине, масштабное математическое моделирование для инженерных приложений в авиации, энергетике, химических технологиях; а также роль единого центра обработки видеоданных онлайн-мониторинга для формирования так называемых ситуационных центров).  

При этом возможности суперкомпьютеров, доступных ученым Новосибирского научного центра, сильно ограничены. «На сегодняшний день необходимость создания новой суперкомпьютерной системы очевидна всему научному сообществу. НГУ, создаваемый ЦКП СКИФ и целый ряд институтов СО РАН заинтересованы в увеличении компьютерных мощностей и станут постоянными пользователями СКЦ. Кроме того, существует целый ряд причин, почему нашему региону необходимо иметь свой мощный суперкомпьютер: он позволит обезопасить данные (часть информации запрещено хранить за рубежом), даст возможность оперативно работать с уникальными дата-сетами от СКИФа, коллайдеров, биоинформатических исследований, локальных производственных и технологических задач, которые необходимо собирать и обрабатывать на месте. Кроме того, у нас будет возможность сдавать в аренду коммерческим компаниям мощности суперкомпьютера, что позволит получить дополнительные средства на поддержку и развитие проекта. Стоит отметить, что СКЦ “Лаврентьев” позволит ускорить решение некоторых задач в сотни раз», — рассказал на заседании президиума СО РАН ректор НГУ академик Михаил Петрович Федорук.  

Главный ученый секретарь СО РАН академик Дмитрий Маркович Маркович добавил, что ранее в рамках программы «Академгородок 2.0» уже рассматривался проект развития Сибирского национального центра высокопроизводительных вычислений, обработки и хранения данных (СНЦ ВВОД). «Некоторые время назад мы принимали аналогичное постановление и рассматривали программу развития центра хранения и обработки данных, но, на мой взгляд, оба проекта — СНЦ ВВОД И СКЦ “Лаврентьев” — имеют полное право существовать параллельно, поскольку они не противоречат друг другу. Сейчас СНЦ ВВОД силами инициативной группы движется по траектории, предполагающей тесное взаимодействие с университетами Томской области, а также с Государственным научным центром вирусологии и биотехнологии “Вектор” из наукограда Кольцово. СКЦ “Лаврентьев” будет выполнять функции ЦКП для всего Сибирского региона, а также будет доступен для заинтересованных организаций и отдельных научных групп со всей территории России. Эти проекты являются взаимодополняющими и не должны создавать противоречий и препятствий продвижению друг друга», — прокомментировал Дмитрий Маркович. 

 «Наука в Сибири»

Иллюстрация из открытых источников

«Мировая практика предполагает создание при проектах класса мегасайенс, таких как ЦКП СКИФ, специальных комитетов — ускорительного (MAC, Machine Advisory Committee) и научного (Scientific Advisory Committee, SAC), — пояснил руководитель проектного офиса ЦКП «СКИФ», заместитель директора по научной работе ИЯФ СО РАН доктор физико-математических наук Евгений Борисович Левичев. – В рамках международной конференции Synchrotron and Free electron laser Radiation, прошедшей в июле 2020 г., мы пригласили группу экспертов высокого класса, для которых в последний день SFR-2020 организовали сессию по ЦКП «СКИФ». На сессии мы представили ряд обзорных докладов по статусу проекта, созданию ускорителя, сверхпроводящих вигглеров и ондуляторов, пользовательских станций и инженерной инфраструктуры. После этого международные специалисты дали экспертную оценку проекту по ускорительной и научной части».

Предполагается, что в ускорительную группу экспертов войдет консультант проектов MAX IV (Швеция) и ESRF (Франция) профессор Дитер Айнфельд (Prof. Dieter Einfeld), директор ускорительного комплекса синхротрона MAX IV Педро Таварис (Dr. Pedro Tavares), один из создателей источника СИ «КИСИ-Курчатов» (НИЦ «Курчатовский институт») доктор физико-математических наук Владимир Корчуганов и другие ученые. «Эксперты отметили, что в силу сжатых сроков реализации очень важна правильная структура управления проектом, четкое планирование, — уточнил Евгений Левичев. – Также необходимо как можно раньше начать формировать “команду эксплуатации”, которая будет участвовать в создании и запуске комплекса, и в дальнейшем работать на нем. Также эксперты отметили, что полезным будет установить кооперацию с зарубежными партнерами по изготовлению некоторых компонентов для ЦКП СКИФ».

По словам помощника директора ИЯФ СО РАН по перспективным проектам кандидата физико-математических наук Якова Валерьевича Ракшуна на SFR-2020 эксперты также дали оценку проектам экспериментальных станций ЦКП СКИФ. «Группа международных советников по пользовательской инфраструктуре ЦКП «СКИФ» состояла из представителей ESRF, MAX IV, XFEL, а также специалистов, имеющих большой опыт создания экспериментальных станций в жестком и в мягком рентгеновском диапазонах; работы в аналогичных комитетах, —  пояснил Яков Ракшун. — Эксперты отметили удачный выбор первых шести экспериментальных станций, рекомендовали четче выделить направления исследований, в которых предложенные решения позволят достичь мирового лидерства, и настоятельно советовали организовать рабочие группы по каждой экспериментальной станции (Beamline advisory group, BAG)».

По словам Евгения Левичева и Якова Ракшуна общей рекомендацией по ускорительному и пользовательскому направлениям было создание локальных, то есть собирающихся в Новосибирске, комитетов, которые с определенной периодичностью будут осуществлять международную экспертизу. Решение об их создании и было одобрено на заседании НКС ЦКП СКИФ, прошедшем в ИЯФ СО РАН.

По материалам пресс-службы ИЯФ СО РАН

После развертывания атомного и космического проектов СССР ведущие ученые страны осознавали потребность в системном и качественном рывке развития фундаментальных исследований на дальнюю перспективу.  Академики Сергей Львович Соболев, Сергей Александрович Христианович и Михаил Алексеевич Лаврентьев вынашивают идею создания за Уралом нового крупного центра науки, образования и внедрения, нацеленного на освоение ресурсов Сибири и Дальнего Востока. За пределами столичных городов, вдали от центральной части страны должно было появиться новое мощное ядро исследований и разработок.

Ученые выходят непосредственно на первого секретаря ЦК КПСС Никиту Сергеевича Хрущева, фактического главу Советского Союза, и убеждают его в необходимости поддержать этот проект. 18 мая 1957 года выходит историческое постановление союзного правительства об организации Сибирского отделения Академии наук СССР и «научного городка близ Новосибирска». К этому времени в стране уже было создано несколько специализированных научных поселений: Обнинск, Дубна, сибирские Северск (Томск-2), Железногороск (Красноярск-26) и другие. По большей части они были закрытыми  и узко специализированными на атомной, космической, электронной и других тематиках. Новосибирский же академгородок замышлялся принципиально иным: открытым, мультидицпилинарным, образовательным.

Новосибирск был выбором не советского руководства, а самих ученых. С одной стороны — крупнейший за Уралом индустриальный город в географическом центре страны и всей Евразии, на пересечении транспортных и информационных потоков. С другой — наука здесь была представлена фрагментарно, а университет отсутствовал вовсе. Академгородок запланировали в 30 километрах от большого города: оптимально и для обособления городка мыслителей, и для частых поездок в областной центр, и для организации экспедиций по всей Сибири. Градостроительные идеи М. Лаврентьева и его сподвижников граничили с социальным проектированием — Академгородок делится на три взаимосвязанные зоны: научную (включая университет), производственную и жилую. Учтена была близость к транссибирской магистрали и только что построенной ОбьГЭС — инфраструктура создавалась на вырост. Точно так же Лаврентьев резервирует за Сибирским отделением территории вдвое большие, чем отводилось согласно генплану — тоже под будущее развитие.

Обособленный и компактный новосибирский Академгородок включал всё необходимое для развития науки: лучшие в стране установки и лаборатории, новый во всех смыслах университет, где ученые преподают, а студенты практикуются в академических институтах, и, что немаловажно, очень благоприятную среду для жизни. Лес становится лесопарком, берег Обского водохранилища — пляжем, пустыри — теннисными кортами. В завершенном виде новосибирский научный центр предполагался оптимальной моделью для тиражирования на территории Сибири и Дальнего Востока. Многие его черты воплощены в академических городках Томска, Красноярска и Иркутска , в построенном с нуля наукограде Кольцово, позднее — на острове Русский под Владивостоком.

Независимо от лаврентьевской модели (хотя и под ее косвенным влиянием) в сегодняшнем мире идет бурное развитие регионов-драйверов, которые создают и распространяют новую экономику — экономику знаний. Университеты и научные центры все больше принимают ответственность за поставку знаний и технологий в экономику. В местах концентрации научных и образовательных структур создаются технологические зоны и долины. Это знаменитая Silicon Valley в Калифорнии и ее израильская сестра Silicon Wadi, аналогичные и близкие центры в Китае, Индии, странах Европы.

Идет по пути создания подобных современных центров и Россия. Многопрофильный центр Сколково, Иннополис в Татарстане и сочинский «Сириус»— новые примеры экспериментальных институтов в интересах развития науки, образования и высокотехнологического бизнеса. «Сириус» — проект  особо  революционный, законодатели лоббируют для него новый статус федеральной территории с особым типом управления и собственным бюджетом, дающий принципиально более высокий уровень автономии, чем ИНТЦ («Воробьевы горы» в Москве и другие «долины»). При этом «Сириус» уже сегодня по-лаврентьевски опирается на полный цикл: от школы для талантливых детей до университетского диплома и стартапов.

Но всегда ли для организации таких центров необходимо начинать всё с чистого листа? Нобелевский лауреат Андрей Гейм, оценивая Сколково, сказал: «Я по-прежнему считаю, что это была ошибка — всё строить на новом месте, и вузы, и академические институты, с нуля. Всегда есть возможность использовать эти деньги более эффективно. И Академгородок в Новосибирске — один из примеров того, что система может работать так, как на Западе». Сегодня у новосибирского научного центра есть собственная программа развития. Созданная по поручению Президента России Владимира Владимировича Путина от 18 апреля 2018 года, она называется «Академгородок 2.0» и рассчитана на долговременную перспективу и прорывные результаты. Программа частично выполняется: на ближайшие годы выделено 37 миллиардов рублей на создание источника синхротронного излучения СКИФ, для которого подготовлена площадка и заключен контракт на изготовление оборудования.

Но программа «Академгородок 2.0» в ее сегодняшнем виде носит, к сожалению, строго инфраструктурный характер и, в отличие от процесса создания Сибирского отделения АН СССР, не финансируется отдельной строкой бюджета. Я уверен, что для полноценного воплощений «Академгородка 2.0» в реальность необходима не только централизованная и мощная ресурсная поддержка, подобная той, которую получили Сколково и «Сириус», но и особая организационная модель и уникальные экономико-управленческие решения, градостроительное и социальное экспериментирование.

М.А. Лаврентьев рисковал, предлагая и реализуя новаторскую модель организации науки — макрорегиональное отделение Академии, обособленный научно-образовательный городок, наукоориентированный университет (не говоря уже о том, что отстаивал «буржуазные лженауки» генетику и кибернетику). Рисковал — и выиграл. На сегодняшнем этапе трансформации знаниевого комплекса России необходимо действовать по-лаврентьевски: с расчетом на будущие, как минимум, полвека предлагать принципиально новые форматы институтов развития и «интеллектуальных территорий», настойчиво доказывать их эффективность на всех эшелонах власти и не бояться экспериментов — организационных, градостроительных, социальных.

Фото Славы Степанова (Gelio), из архива СО РАН и открытых источников

«Миссия ИНХИТ состоит в том, что мы будем готовить специалистов мирового уровня в области химической технологии, которые будут задействованы в науке, инженерии и технологическом предпринимательстве, в том числе на предприятиях реального сектора экономики. Одновременно в процессе этой подготовки преподаватели совместно с магистрантами и аспирантами будут решать ориентированные исследовательские задачи для таких компаний. По сути, это будет целевая подготовка конкретных специалистов для конкретных предприятий», — рассказал директор-организатор ИНХИТ доктор химических наук Денис Владимирович Козлов.

 

Институт действует по принципу гибкой платформы. Заказчик ставит задачу, затем формируется команда преподавателей-исследователей при участии проходящих подготовку студентов и аспирантов. По завершении проекта команда расформировывается или модифицируется и переключается на другую задачу. Среди партнеров, с которыми ведутся переговоры в рамках проекта, — ПАО «Газпром нефть», ПАО «СИБУР Холдинг» и ГК «Росатом».

 

Гибкость подхода заключается в междисциплинарности. «Базово специалистов готовит НГУ, а практику, решая задачи предприятий, они будут проходить в ИК СО РАН, других институтах химического профиля, в Академпарке и на самих предприятиях-партнерах. Кроме того, для подготовки выпускников мы планируем привлекать ученых из разных областей науки. Экономика потребуется в части внедрения технологических решений, математика — при обработке и анализе данных и так далее», — добавил директор-организатор ИНХИТ. К работе планируется привлекать экспертов как из российских, так и из зарубежных научно-исследовательских и производственных организаций.

 

Предполагается, что проект повысит конкурентоспособность Новосибирского государственного университета и Института катализа СО РАН в рамках Программы стратегического академического лидерства Минобрнауки РФ и нацпроекта «Наука».

 

Пресс-служба ИК СО РАН

В ИНГГ СО РАН совместно с научно-производственным предприятием «Луч» занимаются реализацией программ импортозамещения и инновационных проектов. Одна из разработок — система LWD «Луч» для каротажа в процессе бурения наклонно-горизонтальных скважин. С помощью этой установки выполняется геонавигация, когда нужно определить положение ствола скважины в пласте относительно его границ. «Мы работали над программным обеспечением, методиками и способами обработки данных. ПО позволяет работать как на персональном компьютере, так и планшете или смартфоне, удаленно или непосредственно на скважине», — рассказывает заведующий лабораторией многомасштабной геофизики ИНГГ СО РАН член-корреспондент РАН Вячеслав Николаевич Глинских. 

Кроме того, созданы комплексы для каротажа на кабеле и бурильных трубах «СКЛ». Они широко применяются на практике в Западной Сибири. Оборудование позволяет за одну спуско-подъемную операцию регистрировать более 50 физических параметров и дает исчерпывающую информацию о залежах нефти и газа. Таким образом, их применение экономит время на геофизические исследования. 

Специалисты лаборатории многомасштабной геофизики ИНГГ СО РАН разрабатывают новые алгоритмы и методики (в том числе для переобработки архивных данных). Для решения этих задач используют современные методы математической геофизики, расширенное модельное описание, различные эффекты взаимодействия и распространения полей. Созданный программный инструментарий предназначен в том числе для переобработки и переинтерпретации архивных данных геофизических исследований в скважинах с целью поиска пропущенных залежей нефти и газа. Это особенно важно в условиях низких цен на углеводороды. 

Еще одна инновационная и импортозамещающая разработка — многозондовый электромагнитный прибор «ЗЭТ». Идея его создания принадлежит академику Михаилу Ивановичу Эпову. Он предложил использовать тороидальные, генераторные и приемные катушки для возбуждения электромагнитных откликов и наблюдения за ними. Основное предназначение прибора — выявление тонкослоистых заглинизированных нефтеносных коллекторов, которые пропускаются при применении традиционных приборов электрокаротажа. У этой разработки нет отечественных и прямых зарубежных аналогов, она ориентирована на замену дорогостоящих зарубежных приборов и услуг. Прибор обладает высокой локальностью и имеет большую глубинность исследования.

Помимо этого, в ИНГГ сейчас занимаются новым направлением для геологоразведки месторождений нефти и газа. Проект, посвященный разработке фундаментальных основ георадиолокационного межскважинного зондирования, поддержан РНФ (19-77-20130). Ключевая идея состоит в использовании межскважинного георадара с системой распределенных наклонно-горизонтальных скважин. Эта технология позволяет картировать границы пластов, выявлять латеральные неоднородности и локализовать нефтеперспективные зоны. «Уже прошли первые физические эксперименты в поле. Для практической реализации этой идеи привлечен индустриальной партнер — подразделение концерна воздушно-космической обороны “Алмаз-Антей”», — уточняет Вячеслав Глинских.

«Наука в Сибири», иллюстрация из открытых источников

В частности, окончательно решен вопрос о сдвиге в сторону Центрального пляжа остановочной платформы «Обское море» и строительства станции «Университетская», транспортно-пересадочного узла при нем и дороги, соединяющей его с комплексом НГУ. В числе новых дорог — соединения улиц Кутателадзе и Арбузова а также трасс из Академгородка на Кольцово и Ключи между собой.

Среди крупнейших объектов нового строительства — универсальный спортивно-гимнастический комплекс в Советском районе (точная локация не определена), спорткомплекс и многофункциональный культурный центр в Кольцово, новая школа и закрытый каток в Краснообске, поликлиника в Нижней Ельцовке.  Предусмотрено также строительство детской музыкальной школы на улице Терешковой, реконструкция ДК «Академия», спорткомплекса на проспекте Строителей и лыжной базы им. Алика Тульского.  

Обеспечение предусмотрено прежде всего из федерального бюджета (на условиях софинансирования и в рамках реализации нацпроектов), а также из региональных и муниципальных ресурсов. Ежегодно перечень проектов будет актуализироваться правительством Новосибирской области. Курировать реализацию постановления поручено вице-губернатору Ирине Викторовне Мануйловой.

Ознакомиться с полным текстом документа можно здесь

— В связи и не в связи с дебатами вокруг ДК «Академия» начнем с вопроса: есть ли объективные критерии отнесения того или иного рукотворного объекта к памятникам/достопримечательностям? Каким (не оценочно, а по существу) обязательно должен быть объект, чтобы его однозначно сохранили, отреставрировали, повесили табличку и водили туристов?

— Отвечу коротко: таких критериев нет. Точнее, они очень зыбки и изменчивы. Критерии, которыми руководствуются эксперты, власти и общественность, постоянно меняются в связи с эволюцией социальных ценностей, с актуализацией той или иной темы, с новыми культурными трендами и мегапроектами.   Решение об отнесении или неотнесении того или иного объекта к памятникам культурного наследия в каждом случае выплавляется из очень сложной, я бы сказал неповторимой, амальгамы. Самые разные — иногда противоположные — прецеденты множатся, и каждая ситуация становится всё менее зависимой от каких-либо, условно говоря, объективных показателей: возраста объекта, его уникальности, расположения и т.д.

Недавно на большой конференции по архитектуре в Екатеринбурге я слушал юристов, которые говорили как раз об этом же: буква закона становится всё менее и менее значимой в принятии решений. Тем более что писаное право однозначно отсылает к субъективности. В нашем любимом 73-ФЗ:  записано «…представляющие собой ценность с точки зрения истории, археологии, архитектуры, градостроительства, искусства, науки и техники, эстетики, этнологии или антропологии, социальной культуры и являющиеся свидетельством эпох и цивилизаций, подлинными источниками информации о зарождении и развитии культуры». То есть методика выявления объекта, достойного статуса памятника — экспертная и более никакая.

Поэтому лично я в своей деятельности ищу не какие-то подходящие юридические формулировки, а стараюсь опираться на общественное мнение, «поднять волну». Вот пример проигранного сражения: президиум новосибирской областной организации Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИК), куда я вхожу, обсуждал судьбу здания новосибирской школы № 54, построенного в 1935 году. Это яркое воплощение предсталинистской архитектуры, украшенное настоящим памятником эпохи — барельефом с изображением Мичурина и пионеров, высаживающих деревца. Для меня как гуманитария это апофеоз социалистического отношения к природе, которая «не храм, а мастерская, и человек в ней работник». Мои коллеги по ВООПИК в большей степени настаивали на поиске юридических аргументов сохранения здания от сноса, я — за мобилизацию общественного мнения, за включение проблемы в федеральную повестку, привлечение столичных политиков и блогеров «зеленого» толка и так далее. Увы, пока мы спорили и доспаривали, бывшая школа пошла под бульдозер.

Я уверен, что объект культурного наследия — прежде всего ассоциативный образ. Если вернуться к ДК «Академия» то для меня как выпускника НГУ и организатора университетских Интернедель это не столько строение, сколько общественное пространство перед ним: фасад, крыльцо, платформа, подступы к зданию. Здесь выступали Юрий Шевчук и ансамбли политпесни, проходили митинги и театрализованные представления, музыкальные фестивали — это агора Академгородка. Поэтому я считаю, что входная часть «Академии» должна быть сохранена — с очень деликатной реставрацией. Чтобы не утрачивалась аура открытости, общности, солидарности, устремленности в будущее, всемирности Академгородка и этого конкретного места.

— А как быть со зданием «Академии» в целом? Оно нуждается как минимум в капремонте, причем не один десяток лет.

— Будем помнить, что ДК «Академия» — никакой не дом культуры, а изначально кинотеатр «Москва». То есть чисто кинопрокатное заведение, не предусматривавшее какой-либо другой культурной жизни. Поэтому после расширения функционала этого здания некоторым кружкам пришлось заниматься в помещениях без окон — что идет вразрез с российской архитектурной традицией, особенно конструктивистской и модернистской, когда даже для сибирского климата проектировались огромные окна. И сегодня я придерживаюсь позиции, которую высказал на открытом общественном обсуждении планов реновации ДК «Академия» (правда, она почему-то не отражена в пост-конспектах этого события). Позиции, которая учитывает и прогресс строительно-отделочных технологий, и эволюцию культурных интересов, особенно у молодежи. То есть окружение и фасад «Академии», повторюсь, должны быть обязательно сохранены, как транслирующие дух Академгородка, а вот тело знания, все интерьеры, вся инфраструктуры вполне могут быть модернизированы с учетом современных цифровых и акустических технологий, дизайна и прежде всего — досуговых приоритетов.

В качестве успешного примера подобного подхода приведу реконструкцию новосибирского кинотеатра «Победа». Оставлены сталинистские колоннада и портик, доносящие имперский, победительный дух своей эпохи. А тело здания принципиально другое, современное, разделенное на большое количество помещений — и далеко не только для кинопоказов. Сегодняшняя «Победа» — эпицентр культурной и светской жизни, здесь проходят фестивали, бьеналле, в кафешках собирается богема в лучшем смысле слова, творческая молодежь. Историческая оболочка транслирует культурный код Новосибирска, наполнение же соответствует его сегодняшнему духу.

Менее известный пример — лофт «Мельница» на улице Фабричной. На основе руин еще новониколаевской мельницы был создан культурный центр с видовой площадкой, ориентированной на Обь. А само здание, как говорится, доносит. В свое время это была не пасторальная ветряная мельница со скрипучими крыльями, а урбанистическая, паровая, промышленная. Этот объект прекрасно передает дух индустриального города, «Сибирского Чикаго». И в целом я считаю, что краеведы, культурологи с одной стороны и застройщики с другой — не антагонисты. Среди последних есть тонко чувствующие люди, способные работать не только на прибыль, но и на создание/воссоздание образов, как это, к счастью, произошло с «Победой» и «Мельницей». Такие люди нуждаются в общественном поощрении: следовало бы учредить, наверно, специальную премию за сохранение исторического духа и гармонии в современном строительстве и реконструкции зданий.

— Вернемся к первоначальной постановке вопроса, актуальной для Академгородка. Если нет четких юридических дефиниций, то как оптимально определить круг экспертов, готовящих властное решение по тому или иному объекту? Если шире — как в принципе правильно двигаться к такому решению, чтобы оно было верным?

— Ответ будет относиться не к критериям выбора экспертов по определенным спискам статусов и компетенций, а именно ко второй формулировке. К инструментам влияния на властные решения со стороны различных сообществ: архитекторов, урбанистов, дизайнеров, политических партий и общественных движений, просто активных граждан и их организаций, в том числе неформальных. При этом нужно понимать, что власти не очень чтобы отзывчивы к жестким формам волеизъявления, как те же пикеты (хотя я сам раньше неоднократно в них участвовал, в том числе против вырубок в Академгородке с транспарантом «Здесь будет город-пень»). Во власть нужно продвигать позитивные культурные инициативы, конструктивные идеи, заранее проработанные компромиссные решения.

— А каковы механизмы, сценарии этого продвижения? Давай представим, что тебе звонит министр культуры Новосибирской области Наталья Васильевна Ярославцева и говорит: «Помогите определиться с судьбой ДК “Академия”, мы уже не знаем, кого и почему слушать, на вас вся надежда!» Что ответишь, сразу или после некоторой паузы?

— Для начала должна быть найдена такая площадка, такая форма общения, которая устроит всех ключевых акторов этой истории: бизнесменов, архитекторов, застройщиков, политиков,  деятелей культуры (в самом широком понимании), общественников. Летние обсуждения были не очень удачной попыткой сделать это, но направление выбрано правильно. Собраться, выслушать и постараться понять друг друга — для начала.

С другой стороны, не будем снимать с властей ответственность за принимаемые ими решения. Областной минкульт или профильный департамент мэрии можно заполонить обращениями, общественными экспертизами, резолюциями общественных слушаний, но запятую в конструкции «сносить нельзя сохранить» поставит рука конкретного человека. Пример — судьба здания третьей гимназии в Академгородке.  На глаз сторонников и противников сноса было поровну (по численности и влиятельности), их аргументы также казались в среднем равновесными. Но мэрия в конце концов приняла решение — снести старое здание и построить новое по некоторому проекту. То же самое, увы, случилось и с 54-й школой, которая, не в укор академгородковскому партиотизму, намного старше и интереснее с историко-культурной точки зрения.

Компромиссный подход я старался осуществить в отношении комплекса зданий бердского вокзала, построенного в 1914 году. Если бы мы какими-то сверхусилиями добивались его включения в реестр вновь выявленных объектов культурного наследия, то это перечеркнуло бы возможность постройки нового вокзала. А вокзал старинный, с одной стороны, прямо связан с важными историческими событиями (отсюда провожали солдат на Первую мировую и Великую отечественную войну, комсомольцев на целину и ударные стройки), с другой — устарел, тесен и неудобен вплоть до туалета на улице. Как быть? Искать компромисс — культурный, общественный, градостроительный. Вопрос рассматривался на комиссии по культуре Общественной палаты Новосибирской области, где представители РЖД сначала заняли непримиримую позицию, но когда зашла речь о патриотизме, сохранении исторической памяти, было найдено решение, устраивающее все стороны диалога. Старое здание и водонапорная башня идут под реставрацию, а рядом строится новое, сверхсовременное, с видовой площадкой.

Еще раз подчеркну: особо важным фактором в принятии таких решений является живая историческая память. Против сноса деревянного вокзальчика на станции Сеятель никто не протестовал по той, видимо, причине, что никому не ведома история сельскохозяйственной коммуны «Сеятель», от которой и произошло название станции. То есть этот исторический опыт не актуализирован. Находись у нас во власти какие-нибудь радикал-социалисты,  ветхое здание было бы окружено невероятным почитанием и заботой, как в свое время дом в Шушенском, где в ссылке жили Владимир Ильич Ленин и Надежда Константиновна Крупская. Но история сельхозкоммуны «Сеятель» сокрыта в архивах, и реновация прошла бесконфликтно.

— Если попытаться резюмировать, то живая историческая память и многоканальное влияние на власть и являются основными двигателями сохранения объектов культурного наследия?

— Скорее да, чем нет. Примером послужит довольно быстрое изменение позиции новосибирского руководства к конструктивистскому наследию. Еще не так давно его не ценили, недопонимали, даже отрицали. «Дом-коммуна? Да это же тюрьма! Как можно жить куче семей в одном коридоре с общей кухней?» На что я отвечал: где в студенческие годы интереснее, дома или в общаге? Дом-коммуна, идея коммуны вообще — это про молодость и для молодых, которым хочется быть всё время вместе. Это про историю страны-коммуны, которая строилась романтичной, революционной молодежью.

Мы с единомышленниками стали поднимать на щит связку города-коммуны Новосибирска и конструктивизма, сделали соответствующую карту, начали проводить экскурсии, выступать в соцсетях и так далее. Новосибирску не хватает идентичности? Так вот же она, перед глазами!  И в один прекрасный день упомянутая Наталья Васильевна Ярославцева на конференции по музейному делу встает и заявляет: «Музею конструктивизма в Новосибирске — быть!». Значит, волна восстановленного интереса к конструктивизму, его понимания как важнейшего для Новосибирска явления набрала силу и дошла до сознания нашего руководства.

— Пробили музей конструктивизма в Новосибирске? Отлично, поздравляю. А какой музей (не естественнонаучный, а историко-культурный) следовало бы с такой же настойчивостью вырастить в Академгородке?

— Музей Интернедели в самом широком ее понимании и ощущении. Если Новосибирск — это город-коммуна, город-конструкция, то Академгородок — такая global science village, открытая всему миру. Академгородок — это глобально, потому что глобальна наука, она не знает границ. Идея такого музея — не ностальгия, хотя мы с тобой оба более чем причастны к маевкам, фестивалям политпесни и другим студенческим инициативам 1970-1980-х годов. Разумеется, в экспозициях должен присутствовать исторический, архивный материал: публикации прессы, фотографии и киносюжеты, открытки, значки и плакаты, записи групп политпесни «Амиго», «Пульс», «Смех» и многих других.

Но если говорить о миссии Музея Интернедели, то она состоит, прежде всего,  в демонстрации глобальной открытости Академгородка как его важнейшего атрибута. Открытости, которая более полувека реализуется прежде всего студентами, молодежью. Ядро Интернедели — НГУ, но к нам на фестивали и маевки ездили сотнями студенты из города, а мы, в свою очередь, направлялись с творческими десантами в Бердск, Маслянино, в полузакрытое Кольцово. Музей Интернедели — это музей молодости. Я надеюсь, что рано или поздно повторится ситуация с музеем конструктивизма, и с высокой трибуны прозвучит однозначное «быть!»

Беседовал Андрей Соболевский

Фото Culture.ru, Archi.ru и из открытых источников

В середине октября Институт ядерной физики Сибирского отделения РАН был определен единственным изготовителем технологически сложного оборудования для ЦКП СКИФ. «Подписан первый договор, который позволяет фактически сегодня в полном объеме начать работы по производству оборудования для СКИФ, — сообщил директор ИЯФ академик Павел Владимировичл Логачев.

Как пояснил заместитель директора ИЯФ СО РАН по научной работе и руководитель проектного офиса ЦКП СКИФ доктор физико-математических наук  Евгений Борисович Левичев, финансирование поступит в ближайшее время. При этом работа по производству оборудования уже начата. По словам Е. Левичева, в конце следующего года ученые смогут продемонстрировать первый пучок линейного ускорителя СКИФ.

По материалам ТАСС, фото Юлии Поздняковой, «Наука в Сибири»

Открывая торжественное совещание, посвященное юбилею, губернатор региона Андрей Александрович Травников отметил: «Весь мир знает Лаврентьева как выдающегося и нетривиального ученого со своей научной школой, как государственного деятеля, который мог принимать и инициировать, как потом показала история, стратегические решения… Для новосибирцев Михаил Алексеевич в первую очередь один из основателей Академгородка — удивительного явления, благодаря которому Новосибирск теперь имеет свое лицо, узнаваемое во всем мире, а наша область продолжает динамичное развитие».

Выбор Новосибирска в качестве центра Сибирского отделения Академии наук мэр города Анатолий Евгеньевич Локоть назвал историческим событием. «Успех Лаврентьева в его организаторской деятельности состоит и в том, что он умел привлекать уникальные научные кадры для развития сибирской науки, — акцентировал градоначальник. — В их числе были и совсем молодые ученые, которые несли нетрадиционные, нестандартные идеи, не укладывавшиеся тогда в сложившиеся научные школы». Косвенным образом Анатолий Локоть причислил к ученикам М. А. Лаврентьева и себя, поскольку в студенческие годы проштудировал его учебник «Математика комплексных переменных».

Председатель СО РАН академик Валентин Николаевич Пармон напомнил, что в один день, 19 ноября, родились два выдающихся организатора науки — Михаил Ломоносов и Михаил Лаврентьев — и выделил в обширном лаврентьевском наследии, кроме научных достижений,  «три самых крупных бриллианта». Первым из них было названо создание Сибирского отделения, вторым — знаменитый треугольник, объединяющий науку, образование и промышленность, третьим — основание Академгородка, который глава СО РАН считает «самым крупным и самым активным научным центром в России». «Здесь в полной мере реализована идея мультидисциплинарности, — подчеркнул В. Пармон. — Институты эффективно работают, потому что мы все вместе. Мы кооперируемся, друг друга хорошо знаем и всегда помогаем».

Выступление главного ученого секретаря СО РАН академика Дмитрия Марковича Марковича было полностью посвящено созданию новосибирского Академгородка как организационному, градостроительному и социальному эксперименту М. А. Лаврентьева и его сподвижников. «В стране уже создавались подобного рода городки, но новосибирский замышлялся принципиально иным — открытым, междисциплинарным, образовательным и комфортным. Ученые и их семьи, приезжая в Академгородок, должны были чувствовать себя самодостаточными не только в науке, но и во всем остальном». Д. Маркович подчеркнул, что многие лаврентьевские планы по ряду причин остались не реализованными, но могут воплотиться на планируемых сегодня этапах развития научного центра, для чего требуется новый виток экспериментирования. «Лаврентьев рисковал и выиграл. Будем как Лаврентьев!», — закончил выступление главный ученый секретарь СО РАН.

О наставнической миссии М. Лаврентьева и его роли в истории Новосибирского государственного университета рассказал его ректор академик Михаил Петрович Федорук:  «Михаил Алексеевич ставил перед ведущими учеными условие: приезжать в Сибирь не в одиночку, а вместе со своими младшими коллегами, аспирантами и даже студентами-дипломниками». В июне 1959 года в газете «Правда» вышла программная статья «Университет нового типа» будущего ректора НГУ академика Ильи Несторовича Векуа,  28 сентября того же года состоялась первая лекция. Михаил Федорук напомнил о лаврентьевской идее «ломоносовских училищ» для талантливых детей из удаленных местностей, воплотившейся в физико-математической школе при НГУ: из ее стен вышло 12 членов Академии наук и свыше 400 ученых с докторской степенью.

Советник председателя СО РАН доктор физико-математических наук Геннадий Алексеевич Сапожников рассказал о достижениях М.А. Лаврентьева как ученого и его принципах организации научных исследований, поставив на первое место «дух академической свободы». В числе других — выделение приоритетных направлений поиска, триединство «наука—кадры—производство», междисциплинарность и интеграция, программно-целевой подход и взаимодействие с властью в управлении наукой. «О чем мы еще мало говорим, так это об укреплении общественно-гуманитарных основ общества и развитии личности, которым Лаврентьев также придавал большое значение», — напомнил  Г. Сапожников.

Во время торжественного собрания демонстрировались короткие видеоролики на основе архивных кино- и фотоматериалов: «Волны взрыва», «Нет ученого без учеников», «Гражданин и патриот» и «Великолепный треугольник». Каждый ролик завершался переходом от хроники  к теме новых воплощений лаврентьевских идей и принципов — плану комплексного развития СО РАН и программе «Академгородок 2.0», а также единым девизом: «Михаил Алексеевич, мы продолжаем!»

Соб. инф. Фото Андрея Соболевского и из открытых источников

Цель — это путь. Путь непрерывного и сбалансированного совершенствования. Выражаясь языком математики, любая другая цель представляется лишь временным максимумом функции, за чем следует разрушение созданного и приобретенного. В данном контексте тот же Академгородок 2.0 без становления на путь непрерывного и сбалансированного совершенствования не имеет никакого смысла, поскольку позитивный эффект от реализованной «до победного конца» программы продлиться ограниченный промежуток времени, за чем последует упадок, и речь пойдет о какой-то следующей (и столь же конечной) стадии, например,  Академгородке 3.0. А о том, предыдущем, станут, как сегодня про 1960-70-е годы, вспоминать с ностальгическими комплиментами: «Вот были времена, люди, идеи — не то, что сейчас!»

А каковы критерии движения в правильном направлении? Как ни банально, поставим на первое место деньги. И на берегу откажемся от самооправдательной мантры о том, что, дескать, капитализация всего и вся — не русский путь. Это не национальная тема, не американская, русская или китайская: знания или капитализируются или нет, остальное от лукавого. Так что будем говорить о максимализации валовой прибыли на душу населения Академгородка как о целевой функции вышеупомянутого движения. Акцент, по возможности, нужно делать на экспорт: знаний, технологий и продуктов, образования… Да и самого бренда Академгородка! Нам только кажется, что это слово знают во всем мире, как знают sputnik и  matrioshka. На самом же деле даже обитатели крупных российских городов иногда при первом знакомстве спрашивают: а что это такое, какой-то пригород Новосибирска? 

А «души населения» — это живые люди. С определенным образованием, культурой, мотивациями и интересами, ценностями и привычками. С точки зрения развития, движения, непрерывности особый интерес представляет молодежь. Эта группа наиболее активно взаимодействует с окружающей средой, в ней заключен наибольший потенциал для изменения мира вокруг. Кого считать молодым, на каком возрастном отрезке? Нижняя граница более-менее понятна. Около 22 лет, средний возраст окончания вуза. А верхняя? Не будем подсматривать в формальные документы, согласно которым молодость кандидата наук кончается в 35 лет, а доктора в 40. Важен, видимо, психологически молодой возраст, основные характеристики которого, как нам кажется — быстрая самообучаемость и самонастройка, широта кругозора, свежесть взгляда, нестандартное мышление и способность принимать нестандартные же решения.

А далее — три коренных вопроса:

Что изменить?

Зачем изменить?

Как осуществить изменения?

Опустим вопрос «для кого/чего». Очевидно, что Академгородок 2.0 — это про людей и для людей. Сразу же мы сталкиваемся с известной и до сих пор до конца не решенной  проблемой оттока человеческого капитала  или «утечки мозгов». Какие изменения нужны, чтобы люди с большим творческим потенциалом не уезжали, а оставались и обогащали (в том числе и в прямом смысле) Академгородок? Какие условия нужно создать, чтобы если и уезжали — то для того, чтобы вернуться и привезти с собой ценную информацию, новые знания и компетенции, впечатления, деньги и иные ресурсы, в том числе других потенциальных академгородковцев? Мы затерли до дыр формулировку «точка притяжения человеческого капитала», а каким образом заставить ее заработать? Постараемся ответить.

 «НГУ во главу»

Здесь нас уже в чем-то опередили более статусные идеологи Академгородка 2.0, договорившиеся о том, что его ядром должен стать НГУ. Развитие науки и бизнеса вокруг университета — на самом деле верный взгляд на вещи, поскольку компании самодостаточны, а институты консервативны. Даже если не оглядываться на условно западный опыт (условно — потому что здесь и Китай, и Япония, и Индия и много кто еще), то место встречи и точка сборки — именно университет. Здесь происходят важные межпоколенческие коммуникации (естественно, не только передача знаний «сверху вниз», но и множество обратных процессов), здесь на долгие годы завязываются неформальные контакты, несущие реальные выгоды (вспомним Ассоциацию «Союз НГУ» и институт послов НГУ). Университет — мост между школой и лабораторией, школой и компанией.

«Знания — инвестиции университета»

В развитие вышесказанного. Нам видится не совсем правильным, когда студент (особенно «бюджетник», то есть обучающийся за счет государства/налогоплательщика) получает знания, а потом уезжает и применяет их в другом месте страны или планеты. В порядке эксперимента следовало бы ввести практику заблаговременных контрактов студентов с университетом на обязательный несколькогодичный фронт работ после выпуска — в аффилированных с НГУ научно-технологических компаниях или путем создания собственной компании под крылом вуза. Со своей стороны университет должен оказывать всю возможную поддержку студентам, участвующих в таких программах.

Самый красивый вариант, как нам видится, состоит в снижении количества бюджетных мест как таковых и в предложении обозначенного выше контракта: студент получает бесплатное обучение взамен на работу в определенной структуре или системе. Таким образом мы восстановим советскую практику «распределения выпускников», но на добровольной и рыночной основе. Полезным видится и  распространение кредитов на обучение, а в самом универе нужно сделать упор на стажировки в компаниях во время учебы — так приобретаются связи, и уже после выпуска можно устроиться на хорошую позицию.

«Хорошие инструменты — комфортная работа»

Банальность, о которой мы всё равно не можем не сказать. Воплощение в жизнь из программы «Академгородок 2.0» в первую очередь ее научно-технической «железной» составляющей, которая снизит отток специалистов по причине отсутствия приборно-исследовательской базы. Собственно, Академгородок 2.0 был предложен Владимиру Путину и одобрен им прежде всего как инициатива по развитию исследовательской инфраструктуры, каковой и реализуется… Но как реализуется? Федеральные ресурсы де-факто выделены только на СКИФ и всё с ним прямо связанное: синхротрон включен в целевую национальную программу. Остальные проекты пока не нашли себя в нацпроектах и госпрограммах, а «просто так» средства российского бюджета не выделяются. А за счет бюджета Новосибирской области научная инфраструктура создаваться не может — только социальная и инженерно-коммунальная. Но СКИФ+социалка+дороги — это еще не Академгородок 2.0.

 «Всё для свободы бизнеса»

Академгородок 2.0 однозначно должен получить особый (возможно даже уникальный для России) статус специальной территории с максимальными льготами для научных исследований и разработок, инжиниринга и высокотехнологичного бизнеса. Здесь должен быть установлен режим зоны с налоговыми условиями, сверхпривлекательными для игроков в вышеуказанных сферах. Обязателен статус «резидента Академгородка 2.0» — доступный, разумеется, при соблюдении проверяемых критериев и показателей, и дающий немыслимые в обычной среде привилегии.

И максимальное упразднение участия государства в жизни науки, образования, бизнеса. Агентом государства в профессиональной сфере остается университет, не более. А как же институты, спросите вы? А мы ответим.

  «Эволюция институтов»

Постепенное (еще раз подчеркнем — постепенное, мягкое, со всеми и вся согласованное, а не в формате спецоперации «реформа РАН») упразднение институтов как единиц, всё менее и менее дееспособных в условиях современной экономики и глобальных научных трендов.  Институты имеют в основе советскую идеологию тотальной огосударствленности и неизменности: одно десятилетие за другим выполняют схожие госзадания, финансируемые из государственного же бюджета. Поэтому в наших НИИ нет стратегий на десятилетия вперед, нет конкурентоспособных зарплат, нет «смертных» единиц под некоторые конечные программы. Институты и лаборатории играют, правда, на поле конкуренции за гранты, при этом не имея почти никакого опыта и компетенций в развитии себя как бренда.

Всё это сильно губит и затормаживает фундаментальную науку, которая должна основываться на чистом взгляде и отсутствия выгоды. Поэтому давайте-ка не спеша, шаг за шагом, «сдвигать» все фундаментальные исследования под эгиду университета — что, кстати, полностью соответствует лаврентьевской идее симбиоза науки и высшего образования (Михаил Алексеевич, правда, пытался идти в обратном направлении и передать НГУ в Академию, но схема-то одна и та же!). Технологии для заработка — компаниям, науку — университету!

«Красота и гармония»

Приведение в порядок нашего уличного (коммунального и не только) хозяйства. Для начала —  введения обязательного дизайн-кода для улиц, фасадов, освещения, дорог, зеленых зон и так далее. Повсеместная стилизация. Должно быть красиво, со вкусом, с уважением к истории и культурному коду Академгородка.  Убрать и запретить в бескомпромиссном порядке все баннеры и рекламные конструкции. Для коммуникаций с потребителями давно уже есть более эффективные инструменты, а то, что мы сейчас видим на улице, не имеет никакого эффекта, кроме уничтожения эстетического облика нашей общей жизненной среды.

«Семейное счастье»

Создание лучших условий для самых дорогих нам людей — наших детей и родителей. Именно это играет решающую роль в принятии решения о том, где будет твой дом. Речь об образовании для младших и о медицине для старших. И то и другое требует радикального, на порядок как минимум, наращивания ресурсов, вкладываемых в эти сферы. Выведение зарплат педагогов и медиков  на принципиально новый уровень, например, за счет коллективных отчислений всех (!) местных компаний и бизнесменов в фонд повышения зарплаты учителей и врачей. Эти профессии должны стать особо престижными, с высокой конкуренцией на все позиции, начиная с нянечки и медсестры. Специальное отчисление может быть небольшим «обременением» статуса резидента Академгородка 2.0 (см. пн. 4), но крайне выгодным и позитивно воспринимаемым — так как деньги эти инвестируются буквально в их детей и родителей.

«Ничего лишнего»

Еще одна финансово-экономическая норма для будущего особого статуса Академгородка 2.0 — вложение средств в коммерческую недвижимость под гарантии ее использования по назначению и сразу после сдачи. Объекты не должны стоять пустыми, увеличивая понапрасну рыночную стоимость товара только за счет своей привлекательности. Недвижимость — инструмент развития, а не сохранения капитала.

«Деньги для своих»

Заказы на строительство и коммунальные нужды должны выдаваться местным компаниям — циркуляция денег, а не отток. А как же свобода конкуренции? Она останется, но в некоторых географически ограниченных рамках. При этом речь не идет об уникальных заказах наподобие проектирования и строительства СКИФа. В конце концов, в науке при объявлении конкурса на гранты вводятся ограничения для потенциальных участников, что не снижает градуса конкуренции между ними. К тому же в долгосрочном плане, конечно, привлечение из-за рубежа подрядчиков и исполнителей при должном антимонопольном контроле будет мотивировать местные компании развиваться.

« Образ мечты»

То, чего не хватает Академгородку на протяжении почти всей его истории (по крайней мере, постсоветской) — международной и национальной известности, притягательности, яркого позитивного имиджа. Не будем превращать этот абзац в учебник по PR, поскольку очевидна общая задача: создание яркой картинки, на основе которой у людей будут формироваться мечты, ведущие их в будущее именно здесь, в России, в Сибири, в Академгородке 2.0 — а не в другом городе или стране, которая смогла себя лучше представить на рынке грез.

«Друзья, любовь, жизнь»

Активное развитие молодежной культуры, прежде всего для послестуденческого возраста, то есть 22+. Молодые люди должны работать и отдыхать, тусоваться, общаться, знакомиться, влюбляться, устанавливать дружеские и деловые связи, находить нужные контакты, расширять свой кругозор благодаря новым людям в своей жизни. В мегаполисах из-за значительно более сильной циркуляции людей вероятность найти свою любовь и судьбу гораздо выше — это одна из причин, по которой молодые люди уезжают. Значит, в сравнительно маленьком городке должны быть приняты особые меры для восполнения той же функции. Шок социального вакуума, с которым нередко сталкиваются вчерашние выпускники вузов, должен быть нивелирован.

«В здоровом теле здоровый дух»

Создание всех мыслимых условий для спорта детей, взрослых и пожилых. Поясним: в сегодняшнем Академгородке есть очень ограниченный набор возможностей для спортивных занятий на улице и тем более в закрытых помещениях, которые можно пересчитать по пальцам. И набор таких занятий невелик, причем с уклоном в те, которые предпочитают люди старших поколений: несколько традиционных игровых видов, лыжи, плаванье, большой и настольный теннис… Более-менее универсальны по целевой аудитории коммерческие йога- и фитнес-центры, но цены в них нельзя назвать демократичными.

 Паркур и паркран (просим не путать), новые танцы, скейт, ролики и многое другое, столь популярное у молодежи, тоже требует некоторой материальной базы. А главное, чего не хватает для физического развития людей разных возрастов и пристрастий — это комплексных спортивных площадок. Мы смотрели форматы современного дворового и межквартального благоустройства в США — в каждом варианте десятки тренажеров и снарядов, а не 5-10 стандартных турников и брусьев, как у нас. В отличие от спортзалов, крытых арен и бассейнов такие объекты требуют не столько земли и денег, сколько желания.

Фото Михаила Тумайкина, Александры Федосеевой («Наука в Сибири») и из открытых источников

Послесловие редактора

Всё, что вы прочитали, написано молодежной командой, развивающей коммуникационный проект HAPPcore. Самому старшему из участников 25 лет, мне 60. Какие-то их идеи и предложения могут показаться наивными и несбыточными (мне, кстати, не показались), но большая часть высказанного или носится в воздухе или «попадает в нерв». Как и многие другие авторы раздела «Мнения и аналитика», авторы предлагают набор управленческих решений, для большинства которых нужны не столько ресурсы, сколько раскрепощенность, высокий интеллект и воля. Политическая, и просто.

А значит, к руководству программой «Академгородок 2.0» и ее продвижению (то есть и в органы власти многих уровней и сфер) должны прийти люди, обладающие этими качествами с хорошим запасом — не будем сбрасывать со счетов сопротивление среды.

Так что еще раз: раскрепощенность, интеллект, воля.

С уважением, Андрей Соболевский.