Цена контракта составляет 5,8 млрд. рублей, срок его исполнения задан распоряжением Правительства РФ № 1262-р от 15.05.2021. Согласно подписанному документу, подрядчик принимает на себя обязательства по строительству ЦКП СКИФ, в том числе по разработке рабочей документации.

 

«В настоящий контракт включено строительство части зданий ЦКП СКИФ, которые необходимы для запуска инжекционного комплекса к концу 2023 года. В этом комплексе происходит формирование пучка электронов с нужными параметрами. Потом будет заключен следующий контракт, куда будут входить все оставшиеся работы по созданию инфраструктуры ЦКП СКИФ в соответствии с рабочей документацией, в том числе ввод всего объекта в эксплуатацию», — рассказал директор Института катализа СО РАН, академик Валерий Иванович Бухтияров. Так, к маю 2023 года должны быть завершены строительство и отделка корпуса стендов и испытаний. В этом здании ученые будут проводить тестирование оборудования ускорительного комплекса перед его монтажом в основные здания.

 

Также к этому сроку в высокой степени готовности должно быть здание инжектора (возведены стены и перекрытия). Кроме того, АО «КОНЦЕРН ТИТАН-2» рассчитывает построить инженерные сети, три трансформаторные подстанции, а также завершить основные работы в корпусах инженерного обеспечения и электрохозяйства. Параллельно будет вестись строительство и других объектов ЦКП СКИФ: разработка котлована здания накопителя, административного корпуса, столовой, также уплотнение их грунта, формирование фундаментов.

 

«АО «КОНЦЕРН ТИТАН-2» обладает большим опытом по созданию технологически сложных объектов и объектов использования атомной энергии, каковым является и ЦКП СКИФ. Поэтому подход к реализации проекта ЦКП СКИФ нам понятен. Уверен, что мы исполним все взятые на себя обязательства в установленные сроки и с надлежащим качеством», — прокомментировал директор программы по строительству ЦКП СКИФ АО «КОНЦЕРН ТИТАН-2» Василий Николаевич Береснев.

 

По материалам пресс-службы ЦКП СКИФ

 

Фото Анны Ершовой

Согласно опубликованному документу, пункт 3 статьи 12 Федерального закона от 23 августа 1996 года № 127-ФЗ «О науке и государственной научно-технической политике» дополняется абзацем следующего содержания: «Право осуществлять финансовое обеспечение проведения научных исследований и (или) экспериментальных разработок в федеральных государственных научных организациях, федеральных государственных образовательных организациях высшего образования, реализации программ или планов развития федеральных государственных научных организаций, а также участвовать в формировании инфраструктуры указанных научных организаций».

Также в законодательство вносятся изменения, разрешающие регионам финансировать программы развития университетов вне зависимости от ведомственной принадлежности и принимать участие в формировании их учебной, производственной и социальной инфраструктуры (дополнения в часть 3 статьи 8 Федерального закона от 29 декабря 2012 года № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации»)

Законопроект был разработан и внесен в Госдуму правительством в июне 2021 года. Ранее, В 2020 году, на проблему обратил внимание Президент России Владимир Путин, а в рамках совместного заседания Государственного Совета и Совета при Президенте по науке и образованию 24 декабря 2021 года глава государства призвал «как можно быстрее снять все имеющиеся разногласия» и подчеркнул, что «это нужно сделать даже для дотационных субъектов Федерации, если они смогут соответствующим образом обосновать свои расходы».

Как прокомментировал принятие документа председатель Комитета Госдумы по науке и высшему образованию Сергей Кабышев, закон формирует модель системной поддержки науки и образования, ориентированной на развитие соответствующей территории. «(Он) значительно расширяет, с одной стороны, возможности вузов для получения финансирования, а с другой — участие органов власти субъектов Российской Федерации в развитии науки и высшего образования», — сказал глава комитета.

 

ЦКП СКИФ отнесен главой СО РАН одновременно к двум стратегиям развития: кроме «Академгородка 2.0» также и к Плану комплексного развития, распространяющемуся на весь Сибирский макрорегион — вместе с другим объектом класса mega science, Национальным гелиогеофизическим комплексом РАН в Прибайкалье. «Это созвездие уникальных научных инструментов, нацеленное на  ликвидацию отставания отечественной науки в области физики солнечно-земных связей с выходом на траекторию опережающего развития в фундаментальных исследованиях и решении крупных прикладных проблем, — подчеркнул председатель СО РАН. — Затраты здесь намного крупнее, чем на СКИФ».

В контексте Академгородка 2.0 глава СО РАН выделил однозначные приоритеты. Кроме ЦКП СКИФ, это комплексное развитие Новосибирского государственного университета (включая физико-математическую школу) и реконструкция его кампуса, городок инновационной молодежи Smart City (название рабочее), суперкомпьютерный  центр  «Лаврентьев» и математический центр. Ряд проектов реализуется в коллаборациях с ведущими научно-технологическими организациями России: бор-нейтронозахватную терапию рака (БНЗТ) институты СО РАН разрабатывают вместе с московским НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина, супер С-тау фабрику (установку для исследования элементарных частиц) — с Российским ядерным центром (РФЯЦ-ВНИИЭФ) в Сарове (Нижегородская область). Глава Сибирского отделения напомнил также о вхождении ФИЦ «Институт цитологии и генетики СОРАН» и ГБНЦ «Вектор» в Научный центр мирового уровня по генетическим технологиям, создаваемый под эгидой Курчатовского института.

Косвенно, но важно. В условиях резкого обострения международной обстановки председатель СО РАН подчеркнул востребованность «научной дипломатии» и сохранения исследовательских коллабораций и контактов, в том числе в орбите Евразийского экономического союза. «Важно поддерживать и при возможности развивать сотрудничество с учеными не только дружественных России стран», — подчеркнул при этом В.Н. Пармон. В заключение он напомнил, что в текущем году отмечается 65-летие Сибирского отделения АН СССР/РАН. «Я надеюсь, что для нас и для всей российской Академии наук этот год станет годом прорыва», — резюмировал председатель СО РАН.

Фото Юлии Поздняковой, «Наука в Сибири»

 

Под председательством губернатора Новосибирской области Андрея Александровича Травникова участники обсудили ход выполнения предыдущих решений и поручений президиума Коордсовета. Были заслушаны сообщения о степени проработки проектов развития научной инфраструктуры — ЦКП «Центр генетических технологий» и «Опытное производство катализаторов», Новосибирского научно-образовательного центра СО РАН на базе НГУ, Центра исследований минералообразующих систем и Центра оптических информационных технологий и прикладной фотоники.

Председатель Сибирского отделения РАН академик Валентин Николаевич Пармон выступил с инициативой определения границ «Большого Академгородка» — в том числе как единого земельного фонда, где предполагается установить мораторий на любые строительные землеотводы, не согласованные с мастер-планами. Валентин Пармон также обозначил пожелание цельного, а не поэтапного мастер-планирования территории будущего городка инноваторов между Нижней Ельцовкой и наукоградом Кольцово. «Предлагаем провести конкурс на название этого проекта», — дополнил глава СО РАН.

На заседании также заслушали сообщение о результатах сейсмологических обследований при разработке проектно-сметной документации строений и сооружений ЦКП СКИФ. Было отмечено,  что согласно заключению экспертов, выбранный участок адекватен задачам строительства СКИФа, проект безопасен для окружающей среды и населения.

Соб. инф.

Специальная система сейсмического мониторинга фиксирует любые, даже самые мельчайшие, изменения вибрационного фона, чтобы в дальнейшем можно было учитывать эти данные при проведении экспериментов. Тестовые измерения произведены на коллайдере ВЭПП-4М и непосредственно на площадке строительства СКИФа. В данный момент несколько сейсмических станций работают на территории, прилегающей к объекту. «Ускорители заряженных частиц в силу своих параметров очень чувствительны к любым возмущениям внешней среды, например, они хорошо “видят” землетрясения. По сути это своеобразные сейсмографы, только очень большие и дорогие. Комплекс СКИФ — не исключение. Из-за того, что размер пучка в ускорителе совсем маленький, то есть частицы в пучке сильно сконцентрированы, любые возмущения почвы будут на нем сказываться. Например, где-то проедет поезд и раскачает грунт, вибрация вызовет колебания в несколько миллиардов раз меньше метра, но это может существенно изменить параметры пучка», — прокомментировал научный сотрудник ИЯФ СО РАН кандидат физико-математических наук Григорий Николаевич Баранов.

Источник синхротронного излучения — это своеобразный фонарик, который «светит» в пользовательскую станцию. Если этот фонарик начнет колебаться, его эффективный размер — пятно, которое он будет засвечивать — увеличится. Это приведет к тому, что параметры излучения изменятся, они будут уже не такими точными, как требуется. Именно поэтому важно знать, какой вибрационный фон будет присутствовать на экспериментальной площадке. Такие данные необходимо учитывать уже на этапе строительства объекта, чтобы понимать, какой силы должна быть система подавления колебаний.  «Мы хотим, чтобы у нас действовала полноценная система подавления, как на крупных зарубежных установках, к примеру, Большом адронном коллайдере в ЦЕРНе или источнике СИ ESRF во Франции. Пользуясь опытом наших коллег-геофизиков, можно уже сейчас задуматься над тем, чтобы после завершения строительства и запуска в эксплуатацию комплекса СКИФ у нас была налажена некая система сейсмического мониторинга. Для этого по всей площадке, где расположена установка, нужно разместить сейсмические датчики. Даже если в нескольких километрах пройдет поезд, эти датчики будут фиксировать сейсмические волны. Если эти волны будут чрезмерны, конечный пользователь установки будет попросту “выкидывать” побочные данные из эксперимента. Либо система заблаговременно, по принципу обратной связи, сама будет вносить правки в движение пучка заряженных частиц тем самым стабилизируя его, чтобы любое внешнее возмущение отрабатывалось правильным образом», — сказал Григорий Баранов.

Максим Родякин (ИЯФ), Григорий Баранов (ИЯФ), Петр Дергач (ИНГГ), Ксения Карюкина (ИЯФ) с геофизическим оборудованием
на площадке строительства СКИФа

«Специалисты ИНГГ СО РАН и ФИЦ ЕГС РАН имеют большой опыт в сейсмических изысканиях, у них есть современное специализированное оборудование. Они знают, как правильно производить измерения, обрабатывать и интерпретировать полученные данные. Предварительные измерения проводились в ИЯФ СО РАН, на коллайдере ВЭПП-4М. Сейчас мы перешли к замерам вибрационного фона на площадке в Кольцово. Они показали, что большую часть времени амплитуды сейсмических колебаний грунта удовлетворяют требованиям эффективной работы СКИФ, но движение поездов по близлежащему железнодорожному переезду выводят колебания за допустимые нормы. Поэтому по ходу строительства мы будем производить дальнейший контроль и развивать всю систему», — подчеркнул Григорий Баранов.

По словам ученого, система сейсмического мониторинга может выполнять и другие полезные функции, поскольку комплекс СКИФ содержит много компонентов, которые могут вызывать вибрации — к примеру, источники питания в магнитной системе. Даже люди, работающие на установке, будут вносить свой вклад в колебания пучка. Работа насосов, погрузочно-разгрузочных устройств, движение воды в трубах и т.д. – все это может стать бытовыми источниками вибраций. Чтобы вовремя выделить эти вибрации из общего фона, и, при возможности, нейтрализовать их воздействие, необходима подобная система непрерывного мониторинга.

По материалам пресс-службы ИЯФ СО РАН

Фото Юлии Клюшниковой

Сообщество «Академгородок 2.0» https://vk.com/public211620140 будет выполнять те же функции, что и в Facebook. Поэтому его работа начитается с того же закрепленного поста, дословно приводимого ниже.

Уважаемые друзья!

Мы считаем, что развитие Академгородка возможно только в том случае, если его поддерживают большое количество людей – видят в нем свой интерес, включаются или сопутствуют.

По моей умозрительной оценке, таких людей должно быть хотя бы тысяча. Я уверен, что как минимум сто человек уже активно развивают городок, даже если делают сугубо свое дело.

Значит, одна из важнейших задач — формирование сообщества и вовлечение наиболее конструктивных людей. Прошу делать репосты и приглашать друзей. Абсолютно не важно, находятся они внутри или снаружи, как далеко от городка. Важно, чтобы они хотели что-то улучшить. Именно в такой формулировке. Не констатировали положение дел или препятствия, а хотели улучшить.

Поэтому заявляю, что эта группа — для использования коллективного разума и коллективной конструктивной энергии. Не для публикации новостей и ссылок. Не для раскрутки. А для общения. Даже если вы просто будете нас воодушевлять, уже будет большая польза.

Про модераторство пока не решили. Уверен, важно быть открытыми всем высказываниям. Но также уверен, что конструктив важнее, чем бесцельное проявление эмоции.

Юрий Аникин

Фото Славы Gelio Степанова

«ОИЯИ располагает развитой IT-инфраструктурой, в числе ее характеристик — компактность, производительность, экономичность в потреблении энергии и масштабируемость. Основа этой инфраструктуры — суперкомпьютер «Говорун». Он решает задачи, поступающие из всех лабораторий ОИЯИ, в том числе с установки «мегасайенс» — коллайдера NICA. Такие установки можно назвать фабриками по генерации научных данных, ведь они ежедневно производят терабайты информации, которую необходимо собирать, обрабатывать и хранить. На СКИФ мы планируем создать похожий инфраструктурный комплекс, поэтому нам так важен опыт ОИЯИ», — отметил директор ЦКП СКИФ доктор физико-математических наук Евгений Борисович Левичев.

 

В рамках сотрудничества стороны уже разработали технические требования к Центру обработки данных экспериментальных станций ЦКП СКИФ, состоящего из высокопроизводительного вычислителя и системы хранения информации. На этой основе подготовлено техническое задание на ЦОД, которое передано генеральному подрядчику по строительству ЦКП СКИФ — АО «Концерн Титан-2».

 

«В ЛИТ ОИЯИ накоплен большой опыт участия в создании и развитии глобальной компьютерной инфраструктуры для экспериментов на Большом адронном коллайдере в ЦЕРН. Используя этот опыт, мы активно развиваем распределенные системы сбора, хранения, обработки, анализа данных для экспериментов на ускорительном комплексе NICA на базе интеграции грид, облаков, суперкомпьютеров, озер данных. Мы готовы поделиться нашим опытом с коллегами из мегапроекта СКИФ в создании и развитии инфраструктуры хранения, обработки и анализа данных для этого проекта, а также ее интеграции в распределенную среду проектов класса мегасайенс», — прокомментировал директор ЛИТ ОИЯИ доктор технических наук Владимир Васильевич Кореньков.

 

Важный аспект работы будущего ЦОД ЦКП СКИФ — организация распределенного хранения и доступа к научным данным с использованием технологии megascience datalake. Специалисты ЦКП СКИФ и ОИЯИ будут вместе работать над созданием такой системы. «Этот подход позволит предоставить доступ к экспериментальным данным широкому кругу заинтересованных пользователей, прежде всего, исследовательскому сообществу. Это один из трендов развития современной науки», — рассказал заместитель директора ЦКП СКИФ по научной работе доктор физико-математических наук Ян Витаутасович Зубавичус.

 

Кроме того, с 2021 года в России формируется Национальная исследовательская компьютерная сеть (НИКС), «Говорун» ОИЯИ уже является ее участником. В дальнейшем к этой сети планируется присоединить все суперкомпьютерные центры страны, в том числе суперкомпьютер ЦКП СКИФ. Таким образом, ученые из разных регионов России смогут эффективно использовать суперкомпьютерные мощности. Специалисты ОИЯИ поделятся с ЦКП СКИФ информацией по шагам, необходимым для включения в НИКС.

 

Также для ЦКП СКИФ актуально направление суперкомпьютерного моделирования: суррогатного, математического, имитационного, статистического. Это станет еще одной темой сотрудничества с ОИЯИ.

 

Кроме того, в планах организаций — создание учебных программ по системному администрированию суперкомпьютерной инфраструктуры. Молодые специалисты ЦКП СКИФ будут проходить стажировки по таким программам в лаборатории информационных технологий ОИЯИ.

 

Пресс-служба ЦКП СКИФ

«У нас есть три больших элемента установки, сегодня мы как раз завершаем первую часть усилительных систем для бустера и линейного ускорителя. Эти уникальные усилители позволят нашим пучкам не только ускоряться и летать по нужным траекториям, но и сформировать нужное высокое качество, чтобы потом мы могли получить рекордное по своим параметрам рентгеновское излучение в основном накопителе СКИФ»,  — рассказал директор ИЯФ СО РАН академик Павел Владимирович Логачёв.

И синхротроны, и элементы линейного ускорителя на стадии формирования пучка требуют усилительных устройств, которые были разработаны и изготовлены по заказу ИЯФ СО РАН новосибирским предприятием радиоэлектронной промышленности ООО «НПП Триада ТВ». По словам П.В.  Логачёва это первый из трех больших элементов установки — усилительные системы для бустера и линейного ускорителя, которые стоят в начале всего комплекса, чтобы сформировать пучки для основного кольца.

Заместитель генерального директора «НПП Триада ТВ» Алексей Викторович Зинкевич отметил, что главное требование к таким масштабным проектам — надежность. Основные цели, инженерные задачи, которые решались при разработке усилителей, — максимальная устойчивость параметров изделий и стабильность сигнала в течение всего цикла ускорения, высокий КПД, большой срок службы.

Академик П. Логачёв добавил, что после сборки первой части оборудования — линейного ускорителя и элементов бустерного синхротрона — можно приступать к созданию программного обеспечения по управлению всем ускорительным комплексом. «Работы по написанию ПО трудоемкие и требуют много времени. Если “железо” можно сделать быстро, то программу написать быстро не получится из-за ограниченного числа специалистов с нужным опытом и огромного объема работы», – пояснил директор ИЯФ СО РАН.

По материалам ТАСС

Фото Юлии Поздняковой, Наука в Сибири

Специалисты Института ядерной физики им. Г.И. Будкера СО РАН планируют начать предварительную сборку части ускорительного комплекса для лечения рака по перспективному методу бор-нейтронозахватной терапии в апреле 2022 года на базе института в Новосибирске. В дальнейшем установка, работы по изготовлению которой исследователи рассчитывают завершить к концу года, будет перенесена в НМИЦ имени Н. Н. Блохина в Москве для проведения испытаний, сообщил заместитель директора института по научной работе доктор физико-математических наук Петр Андреевич Багрянский.

В августе 2021 г.  при посещении ИЯФ СО РАН вице-премьер РФ Дмитрий Чернышенко поручил главе Минобрнауки Валерию Фалькову разработать комплексный научно-технический проект по созданию и запуску первой в России установки, работающей по перспективному методу лечения рака — бор-нейтронозахватной терапии (БНЗТ). Этот способ направлен на избирательное уничтожение клеток злокачественных опухолей, в которых накапливают изотоп бора, а затем облучают потоком нейтронов. Эксперименты показывают эффективность такого метода лечения опухолей головного мозга и других видов онкологических заболеваний, которые плохо поддаются лечению традиционными срендствами.

«Мы начали эту работу в середине прошлого года. Она состоит из двух частей: собственно из самой установки — это генератор нейтронов для бор-нейтронозахватной терапии, и подготовки помещения в НМИЦ имени Н. Н. Блохина для размещения ускорительного комплекса. Помещение еще не подготовлено, идет только техническое проектирование. За эти полгода мы сделали примерно одну треть от ускорительного комплекса», — рассказал П.А. Багрянский.

Сейчас специалисты ИЯФ СО РАН ведут работы по конструированию и изготовлению оставшихся частей ускорителя. Замдиректора института пояснил, что транспортировка в Москву и запуск комплекса запланирован на 2023 год. Кроме этого, в том же году намечена процедура медицинского лицензирования установки, которая может занять около нескольких месяцев.

По материалам ТАСС

Унылый ландшафт

Обратимся к цифрам. Общие затраты на российскую науку по оценке Счетной палаты РФ составляют в настоящее время около 1 028 млрд. руб. (около 16 млрд. USD на момент оценки) в год. Казалось бы немало, но в США это порядка 500 млрд. долл., в Китае около 450 млрд., в Японии примерно 170 млрд., Германии —120, в Южной Корее — 80. По объему относительных затрат на науку (1,1% ВВП) Россия находится на 34-м месте. По показателю в расчете на одного исследователя позиция еще хуже — 47-е место. По числу патентных заявок Россия отстает от США почти в 16 раз, а от Китая — в 38.

Быть может ситуация плохая сейчас, но в динамике происходят качественные улучшения? Нет, начиная с 2006 года не был выполнен ни один стратегический документ, касающийся финансирования науки. В принятой в 2006 году Стратегии Российской Федерации в области развития науки и инноваций записано, что к 2015 году доля затрат на науку в ВВП должна составить 1,8 процента. В принятой в 2011 году Стратегии инновационного развития России до 2020 года доля науки в ВВП должна составить 2,5-3 процента. Но фактически доля науки в ВВП с 2001 года по настоящее время осталась практически неизменной и составляет около 1 процента.

Россия не сильно отстает от ведущих стран по числу исследователей, занимая 4-е место (429 тыс. чел.) после Китая — 1 692 тыс., США — 1380 тыс. и Японии — 665 тыс. чел. Так сложилось исторически, в этом нет заслуги новой российской власти. В 1993 г., заметим, численность наших ученых достигала 1 315 тыс. чел. Налицо неприятный феномен: российская наука является единственной в мире, где третье десятилетие подряд сокращается количество исследователей. 

То есть мы можем сказать, что у нас довольно много ученых, но финансируется их работа слабо, и они очень скудно оснащены материальной базой для исследований. В этой ситуации наивно было бы ожидать от российской науки больших результатов, а тем более периодически провозглашаемого «прорыва». Экономический уклад в России прост и продолжает упрощаться. В основе — сырьевые отрасли, монополизированные узкой группой собственников. Здесь есть некоторая ниша для высоких технологий, но она заполняется импортом, вполне осуществимым и в условиях санкций: бизнес есть бизнес. Соответственно, в стране  очень мало высокотехнологичного производства, которое во многом являют собой замкнутые оборонные циклы.  Отсюда простая импликация: нет/мало высокотехнологичного производства — нет/мало спроса на технологии; нет/мало развития технологий — нет/мало спроса на науку.

«В консерватории что-то поправить»

Недокормленное состояние российской науки — это еще полбеды. На нее постоянно обрушиваются управленческие и организационные эксперименты государства. Самый масштабный и радикальный из них — реформа Российской академии наук. Которая, заметим, явно нуждалась в реорганизации. Она была создана как имперское учреждение, существовала как имперское учреждение, и наибольшего своего успеха достигла в период СССР. В новом, рафинированно капиталистическом  государстве, при новых исторических, политических и культурных реалиях РАН в прежнем виде существовать не могла. Реформы нужно было предлагать изнутри академии,  самим ее членам, но академическая элита слишком долго и плотно была занята решением внутренних проблем, видимо, полагая, что до нее руки государства не дотянутся. Справедливости ради нужно сказать: власть выжидала довольно долго, но, в конце концов, обратила внимание и на этот актив. Все-таки к академии относился изрядный кусок государственной собственности. Не так много, как газ, нефть и металлы, но все-таки. Тем более что к моменту реорганизации РАН природные ресурсы уже были поделены. Ну и вырождение самой академической элиты, конечно, сыграло свою роль. Она позволила с собой так поступить.

Что случилось в 2013 году и далее — хорошо известно. Вывод из РАН всех исследовательских институтов, слияние трех академий и сокращение функций этого трехглавого существа до экспертизы (того, что дают экспертировать) и пропаганды науки (почти без бюджета на эту важнейшую работу). Что же до отобранного у РАН управления наукой, то в руках чиновников ФАНО и затем Минобрнауки оно естественным образом бюрократизировалось. Качество научных исследований стало оцениваться в спортивных критериях — категориями, местами и рейтингами. Появились научные организации 1-й, 2-й и 3-й категории, которые, видимо, выдают разной степени новизны или свежести научные результаты. Работу бюрократического аппарата в России и так-то нельзя назвать эффективной — тем более не следует ожидать, что он способен управлять такой сложной деятельностью, как наука. 

Новейшая административная новация — поставить во главе науки университеты, сделать их лидерами и интеграторами исследований. Университетов у нас много. Раньше было меньше, но потом произошло декларативное повышение позиций: ПТУ стали колледжами, институты — университетами или академиями. Международные рейтинги  российских вузов от этого почему-то не выросли, и было решено ввести еще одну градацию — «научно-образовательные центры мирового уровня» (НОЦ, НЦМУ). Подготовили соответствующие документы, и некоторые активные лидеры субъектов Федерации уже успели получить от Москвы такую привилегию.  В Перми, Кемерове, Белгороде и других городах скоро появятся эти самые НОЦ-НЦМУ. В региональном масштабе  воздействия на науку и особенно образование НОЦы важны, но им не вырасти до глобального признания. Центр мирового уровня нельзя назначить, его можно только вырастить. Формирование, становление и развитие научных школ — длительный, сложный и ресурсоемкий процесс.  Для получения  выдающегося научного результата нужно многолетнее накопление критической массы интеллектуальных и материальных ресурсов. Нужна социальная среда. Многое нужно, и никак не получится быстренько «сделать немножко классной науки в отдельно взятом условном Челябинске».

Вообще-то модель научно-образовательных центров с лидирующей позицией университетов взята из западной практики. Там сложилась многовековая традиция,  существует столетиями отшлифованный механизм управления и финансирования университетов. Первый из них появился в Европе в XI веке, а если брать Константинополь, то в IX. В России первым стал университет, учрежденный в 1725 году в составе Академии наук, а первый университет классического образца, московский, был открыт только в 1755 году. В российской традиции наука во многом развивалась самостоятельно, а не как часть образовательных учреждений. Путем слепого копирования методов других стран сделана попытка слить два родственных, но разных вида деятельности: науку и образование, причем образование поставить во главе науки, подчинить более креативный и сложный вид деятельности — науку — всё же менее сложному — образованию. Университеты, какие они есть в России, не могут быть интегратором науки и во главе науки: все скороспелые манипуляции вроде НОЦ-НЦМУ приведут либо к оттоку ресурсов от собственно исследований, либо к их профанации.

Реальные точки роста

Однако как писал еще Карл Клаузевиц, «Если абсолютного превосходства достичь невозможно, вы, умело используя имеющиеся ресурсы, должны добиться относительного перевеса в наиболее важной точке». Слова выдающегося военного стратега не являются каким-то научным откровением, это просто отражение здравого смысла. Даже неграмотный крестьянин на имеющемся у него участке земли выращивает те культуры, которые лучше всего растут именно на этой почве, и тем способом, который этой почве подходит. Он может, конечно, рекультивировать почву, чтобы на ней росло всё и вся, использовать самую современную агротехнику, но это уже совершенно другие затраты и другие навыки.

Напрашивается мысль, что в российской науке с ее весьма ограниченными ресурсами  их следует направлять на участки наибольшей отдачи и наиболее подходящим способом. Не всё еще потеряно, остались научные сообщества, школы, организационно очерченные научные структуры. Среди них нужно выбрать наиболее подходящие точки роста, вложить в них ресурсы и постараться вырастить там «центры превосходства». Давайте, положа руку на сердце, откажемся от амбиции «войти в пятерку мировых научных лидеров», то есть по всем областям знаний и фронтирам исследований. Сможем — но не во всём, а там, где есть заделы и ресурсы на их развитие.

Примером (если не эталоном) здесь является Сибирское отделение РАН и, в частности, новосибирский Академгородок. Это уже сложившийся организационно, территориально и социально научно-образовательный центр мирового уровня. Он формировался  в течение 65 лет за счет использования огромного (до 1990-х) количества ресурсов. Новые инвестиции в развитие Академгородка дадут гораздо больший эффект, чем распыление ограниченных средств на многие вновь создаваемые — маленькие и сугубо локальные —научно- образовательные центры. Необходимость этого власть вроде бы осознает, есть распоряжение президента России, согласно которому подготовлена программа под хорошим названием «Академгородок 2.0». Она была составлена исходя из наличия предпосылок формирования особой модели территории с высокой концентрацией науки и образования и создания инновационной инфраструктуры для реализации нового этапа развития Новосибирского научного центра. 

Всего программой «Академгородок 2.0.» предполагается реализация 31 научного, образовательного и инфраструктурного проекта (в том числе класса mega science), крупных градостроительных и социальных  решений с суммарным объемом капитальных вложений в пределах 15 млрд. долл. за 15 лет.  Будет ли реализована эта программа?  Сомневаюсь. На сегодня она рассредоточена по ведомствам и потеряла свою целостность. Чтобы «Академгородок 2.0» состоялся целиком и полностью, следует кое-что исправить в управлении всей российской наукой.

Работа над ошибками

По происшествии времени многие начинают понимать, что слияние трех академий в одну дало больше минусов, чем плюсов. Слишком разная специфика у сельского хозяйства, медицины и традиционных академических специальностей. Сельскохозяйственная часть РАН уже ощутила, что ей комфортнее было бы действовать под крылом у Министерства сельского хозяйства. Работы ученых-аграриев имеют, как правило, специфический прикладной характер. Лучше всего они могут быть оценены, востребованы и вознаграждены под эгидой Минсельхоза РФ: ближе к жизни, заказчикам и ресурсам.

Особый случай — медицинские науки. Они тоже носят специфический прикладной характер, тесно связаны со здравоохранением.  А это — гигантский быстрорастущий сектор экономики. Рынок медицины огромен, и огромны бюджеты на медицинские исследования. В России расходы на здравоохранение составляют примерно 75 млрд. долл. США в год (5.3 % ВВП или535 долл. на человека согласно докладу ВОЗ за 2019 г. по данным на 2016г.) А в США расходы на здравоохранение в 2018 году достигли 3,6 триллиона долларов (17.7 % ВВП или11 172 доллара на человека). Суммарные инвестиции США в исследования и разработки в области здравоохранения выросли на 6,4% только за 12 месяцев, с 2017 по 2018 год, достигнув 194,2 млрд. долларов. При всех различиях, заметим, затраты на эту сферу и в России, и в США превышают оборонные бюджеты. Медицинская наука должна ориентироваться на рынок медицинских услуг, иметь возможность получения доли этого большого рынка, поэтому получит больше перспектив, если организационно перейдет в систему здравоохранения, то есть в ведение Минздрава РФ.

Оставшуюся часть академии, которая до реорганизации и была собственно Российской академией наук, нужно, видимо, сократить хотя бы раза в два-три. Потому что количество членов академии должно соответствовать масштабам российской науки.  Безотносительно количества международно признанных достижений членов РАН, давайте судить здраво: если численность ученых в России за последние 30 лет уменьшилась более чем втрое, то, наверное, нужно признать, что должно сообразно уменьшиться и количество членов Академии. Или они стали  в три раза более выдающимися?

По мнению академика Абела Гезевича Аганбегяна,  Российской академии наук следует определиться с собственной тематикой. Не нужно присоединяться к повестке, предлагаемой чиновничьим аппаратом, там не понимают научных приоритетов. Нужно иметь 3-5 (а не 30-50) широких глобальных тем, в которых необходимо добиться результатов мирового уровня, и по каждой теме должен работать комплекс институтов во главе с ученым-лидером и мощной головной организацией.  В специфичных для России условиях почти полного отсутствия «заказа на большую науку» со стороны экономики научные структуры сами должны отстроить и обеспечить функционирование механизмов планирования, распределения и контроля затрат на науку. Такая задача выполнима при восстановлении управленческих функций Академии наук и ее структур. Судя по ряду последних высказываний руководства РАН и некоторых государственных чиновников, дело к тому и идет — правда, поэтапно, медленно и осторожно.

Инновации в законе

Наука в России финансируется в основном из государственного бюджета, и занимаются ею в основном бюджетные учреждения. Юридическим собственником результатов научных исследований является, как правило, государство. Во многих случаях это условие обходится: руководители учреждений закрывают глаза на то, что исследователи участвуют в компаниях, контрактах, работают по грантам частных компаниях или делятся результатами на оплачиваемых выступлениях. Правильным все-таки было бы предложить ученым юридически корректные способы коммерческого использования результатов собственных исследований. Это стимулировало бы использование разработок и защищало права авторов.

Успешный опыт решения такой проблемы имеется в США,  где в 1980 г. был принят Акт по патентам и торговым маркам (Patent and Trademark Law Amendments Act), более известный как Акт Бэя-Доула (Bayh-Dole Act, BDA-1980). До проведения этого закона федеральное правительство владело правами на результаты исследований, которые были осуществлены в университетах на федеральные деньги. Акт Бэя-Доула передал федеральные права на патенты и результаты исследований университетам. Университеты, в свою очередь, смогли решать по своему усмотрению, оставлять ли эти права исключительно за собой, передавать авторам или же разделять их в некоторой пропорции. 

Принятие акта Бэя-Доула дало университетам финансовый стимул выводить разработки из лабораторий на рынок. В первые годы после принятия закона число исследовательских университетов, имевших программы по передаче технологий, выросло в 8 раз — до 200. Уже в течение трех лет после принятия закона при университетах было организовано более 2 200 инновационных компаний-стартапов, а также созданы подразделения по коммерциализации научных разработок. Их задачей является отбор потенциально интересных для бизнеса проектов: анализируется научная новизна, конкурентоспособность, изучаются технические риски и риски, сопряженные с выведением новой технологии на рынок. Разрабатывается маркетинговая стратегия, оцениваются перспективы — продать право на разработку на сторону или создать собственный стартап. Создается соответствующая инфраструктура: бизнес-инкубаторы и технопарки, венчурные фонды и т.п.

Положительные идеи акта Бэя-Доула были использованы в Европе: в частности, в таких странах как Германия, Великобритания, Франция, Финляндия, Бельгия, Австрия, Дания, Испания, Греция, Италия.  Похожий на акт Бэя-Доула закон был бы полезен в России. Уже сейчас во многих университетах и научных институтах есть центры центры трансфера технологий, технопарки и т.п., но существует некоторая серая зона между государственными бюджетными научными организациями и инновационными компаниями, созданными при техопарках и центрах внедрения. Юридически процесс передачи результатов исследований от бюджетных организаций частным до конца не отработан.

Такой закон будет полезен, хотя многого, конечно, не решит. В США «семена» акта Бэя-Доула упали на благоприятную почву: независимый и компетентный суд, низкие политические и административные риски, развитую финансовую систему. Просто скопировав нормативный акт США, воспроизвести американский инновационный бум не удастся — сильно не хватает базовых условий. Но положительный эффект определенно будет.

Наука как ценность

Вне науки циркулируют три расхожих мифа о ней.

А)   Что результаты исследований должны быть обязательно внедрены в производство — рано или поздно, иначе зачем всё это?

Б)     Что качественная наука может быть локальной: сибирской, кузбасской, городской, отдельно взятого университета и т.п. «Нам тоже есть, чем гордиться».

В) Что наука, изолированная от профессиональных коммуникаций, способна стать передовой — по крайней мере, в военных исследованиях. 

Исторически наука двигает индустрии, и перед российской наукой постоянно ставятся задачи внедрения результатов в производство. В России с этим всегда были проблемы. Даже русское слово «внедрение» предполагает сопротивление среды. В английском языке, например, используется термин «implementation», что означает «осуществление», «выполнение». Внедрение по-русски всегда происходит сложно и требует, по крайней мере, заинтересованности производства в использовании научно-технических достижений, а эта заинтересованность в России крайне слабая. Счетная палата РФ в своем докладе прямо указывает: «Отсутствует спрос на результаты научной деятельности со стороны бизнеса». Малым и средним компаниям не хватает ресурсов на освоение научно-технических разработок, а крупные корпорации предпочитают импортировать готовые технологии. 

Сами научные организации, как правило, не обладают достаточными ресурсами, чтобы выстроить всю цепочку от науки до производства. Ну так и не надо упорствовать. При имеющемся  незначительном ресурсном обеспечении российской науки достаточным результатом ее деятельности  будет социокультурное влияние и сохранение научного потенциала для возможного движения маятника в обратную сторону, от упрощения к сложности, к развитию экономики и общества на основе качественных научных знаний.

Наука — принципиально сложный вид деятельности со многими взаимосвязями участников, не зря мы говорим о «единой ткани науки» или «научной экосистеме». При этом наука интернациональна, даже отдельные ее области и тематики можно развивать только при значительной международной кооперации исследований. Не может быть успешных замкнутых научных сообществ, это оксюморон. Обязателен обмен знаниями, технологиями и компетенциями. Точно так же не могут сосуществовать передовая наука вооружений и посредственная гражданская наука. Россия в военной сфере дорабатывает советские заделы, двигаясь от почти доведенных до металла решений к использованию фундаментальных проработок (гиперзвук, искусственный интеллект, композиты и т.п.).

Существование науки самоценно как часть культуры. Достижения науки — общечеловеческие достижения. Российская цивилизация не может  остаться в стороне от глобальных процессов и должна вносить свой посильный вклад в мировое развитие. Даже без больших прикладных и теоретических успехов наука незаменима в плане воспитания и сохранения любознательных образованных людей. Говоря более грубо: для предотвращения (или хотя бы минимизации) одичания населения. Как выразился известный сибирский геолог академик Николай Похиленко, «Туда, где пропадает наука, приходят шаманы».

Выводы

Россия не является мировой научной державой и не станет ей в ближайшие десятилетия. Лидерство возможно лишь точечное, по отдельным отраслям знаний, направлениям и тематикам.

Научный  центр мирового уровня нельзя назначить, его можно только вырастить, а это длительный, сложный и ресурсоемкий процесс.

В России нет возможности развивать науку «широким фронтом». Ограниченные ресурсы науки нужно тратить на развитие существующих кластеров и точек роста. Пример такого кластера — Новосибирский научный центр.

Программа «Академгородок 2.0» может быть реализована в целостном виде только при ряде изменений научно-образовательной политики России.

Количество членов академии должно соответствовать масштабам российской науки.

Медицине тесно в рамках Академии. Здравоохранение — это огромный быстрорастущий сектор экономики.

Аграрная наука полностью подчинена практическим задачам АПК, поэтому ей место под эгидой профильного министерства.

Академия наук должна определиться с собственной тематикой и в этом контексте способна поэтапно вернуть себе функции управления научными организациями.

В России целесообразно принятие нормативного документа, аналогичного акту Бэя-Доула в США и ему подобных в других странах.

Существование и развитие науки самоценно как часть культуры, поэтому не требует никакого обоснования.

Фото Юлии Поздняковой и из открытых источников