Поводом для встречи в частном музее «АкадемБюро» стало получение им гранта Новосибирской области на экспозиционный проект «Фронтовой путь сибирской науки»  и приезд в Академгородок по этому случаю министра региональной политики НСО Андрея Анатольевича Клюзова. Он обозначил общение как неформальное и, соответственно, предельно демократичное и откровенное.

Президент ассоциации «СибАкадемСофт» Ирина Аманжоловна Травина сделала экскурс в проблематику Академгородка, поставив во главу угла человеческий капитал: «По сути, либо мы вступаем на путь конкуренции за мировые таланты, либо обречены на стагнацию. Мы должны бороться за мозги и на глобальном, и на национальном уровне». «Человеческий капитал для Академгородка имеет наивысший рейтинг среди всех приоритетов, — согласился директор Аналитического центра СО РАН Иван Валентинович Благодырь. — Мы притягиваем сюда людей, точнее люди людей. Сюда ехали потому, что интересно общаться, вместе творить науку высокого уровня».

Этот приоритет выдерживала и лаврентьевская плеяда первооснователей  Академгородка, о чем напомнила основатель «АкадемБюро» Анастасия Германовна Безносова-Близнюк. В книге «Прирастать будет Сибирью…» академик Михаил Алексеевич Лаврентьев писал (точнее, диктовал журналисту Наталье Притвиц) следующее: «Выдающихся шедевров архитектуры у нас нет — практически все жилые и институтские здания построены по типовым либо по повторным проектам. Внешний вид нас не особенно волновал, мы делали ставку не на уникальные здания, а на уникальных людей с новыми идеями, не на форму, а на содержание».

Ирина Травина акцентировала рост востребованности научно-инновационного потенциала Академгородка в современных условиях. «Глобальный контекст событий может привести к кардинальному перестроению научной и инновационной карты мира, — считает она. — Географическое положение Новосибирской области  и ее научный, образовательный, кадровый, технологический ресурсы становятся существенным преимуществом. Санкционное давление привело к резкому увеличению востребованности науки и инноваций. И от Сибири требуются теперь не только ресурсы, но и технологии глубоко передела».

Академгородок актуален? Бесспорно.

Притягателен? Очень сомнительно.

Доктор философских наук Сергей Алевтинович Смирнов (Институт философии и права СО РАН) привел официальную статистику. При росте населения Советского района Новосибирска с 2020 по 2024 годы почти на 5 000 человек доля молодежи до 35 лет снизилась с 46,3% до 38,3%, а занятых наукой и исследованиями — с 13 до 8,9 процентов. «Академгородок перестает быть привлекательным для молодежи», — констатировал он. Ирина Травина добавила, что рост численности персонала инновационных компаний (например, в IT-секторе) во многом обеспечен типичными профессиональными траекториями: получить образование в одном из лучших университетов России, поработать в успешной компании ради выгодной позиции в резюме, чтобы затем переехать в Москву, Санкт-Петербург, а то и сразу за рубеж. А стопроцентная заполненность аспирантуры объясняется еще более прозаически — отсрочкой от призыва.

Почему Академгородок непопулярен у «молодежи с мозгами»? Причин называлось много. Для начала — дороговизна жилья. «Мы заказали проект жилого дома на Николаева практически только из одно- и двухкомнатных квартир, чтобы они были недорогими. В результате получили самые высокие цены на квадратный метр по всему Академгородку», — рассказала Ирина Травина. При этом съемное жилье в дефиците, что особо ощутимо в приближении к первому сентября: среднее время вакантного предложения жилплощади составляет два часа.

Среди других причин непопулярности Академгородка назывались разбитые дороги и пробки, неупорядоченная застройка, нехватка спортивных, культурных, досуговых площадок (в широком смысле) и некоторая общая запущенность. Всё это сводится к двум первопричинам — недостатку денег и отсутствию единого центра управления. Тем более что рядом находится наукоград Кольцово, где есть и первое и второе. На среднестатистического его жителя приходится ежегодно почти 142 тысячи бюджетных поступлений, тогда как на среднего новосибирца (включая Советский район) — 83 тысячи.

При этом Академгородок — настоящий генератор доходов для Новосибирска. «Возьмем для примера наш технопарк, — поделилась Ирина Травина. — Государственных вложений в проект за всю его историю было четыре миллиарда рублей. А только за 2023 год получено 55 миллиардов валовой выручки, из которых свыше пяти миллиардов налогов всех уровней, из них 2,6 — в региональный бюджет. Технопарк окупился множество раз, но мы говорим не об этом. Технопарк — пример для всего Академгородка, машинка для масштабирования. Посадите умных людей, дайте инфраструктуру, пространство для жилья — и получите работающую среду, производящую продукцию с высокой добавленной стоимостью и, как следствие, питающую местный бюджет». Средняя зарплата в IT-сфере, со слов президента «СибАкадемСофта», составляет 168 000 рублей, а в компаниях малого бизнеса — 183 000.  «Мы даем высокую добавленную стоимость, НДФЛом наша отрасль работает очень сильно», — сказала И. Травина, — Как мне сообщили в администрации Советского района, он вышел в лидеры по сумме налогов, уходящих в городской бюджет, который размазывается ровным слоем по всем районам».

Понятно, что автономный бюджет предполагает управляющего им субъекта. В советском Академгородке волею судеб таковым субъектом стало Сибирское отделение Академии наук. Вот еще цитата М.А. Лаврентьева: «Академгородок называют иногда моделью научного центра. Это верно, если понимать это слово так, как понимают его физики или вычислители, которые отрабатывают на модели различные решения с целью найти наилучшее. Академгородок — первый, а стало быть, в значительной мере экспериментальный город науки. Во времена его создания мы пытались найти где-нибудь юридический статут города, положение о городе, но таких документов не оказалось. Поэтому Сибирское отделение… должно было решать самостоятельно все вопросы, не только касающиеся строительства и оборудования научных институтов, но и строительства жилья, университета, школ и детских садов, поликлиник, магазинов, бытовых предприятий, искать для них кадры, рассматривать вопросы транспорта, снабжения города продуктами, теплом, водой, электричеством — всего и не перечтешь».

Сегодня же у Академгородка нет ни единого центра управления, ни собственного бюджета. Выход видится, извините за тавтологию, в выходе Советского района в отдельное муниципальное образование с последующим присоединением прилегающих территорий Новосибирского (сельского) района. За овальным столом в «АкадемБюро» обсудили все  «за» и «против» такого варианта обособления. Хотя у противников субъектности (в основном из чиновничьей среды) аргумент один: Новосибирск перестанет быть крупнейшим муниципалитетом России и третьим ее городом. Однако эти опасения снимаются давно назревшей (и перезревшей) необходимостью расширения границ Новосибирска до его фактических новых окраин. С идеей распространения новосибирского муниципалитета на пригороды и города-спутники согласен и Андрей Клюзов, равно как и обособления Академгородка: «Я прекрасно понимаю корень проблемы — нет собственного бюджета. Но под продвижение к субъектности нужна сильная якорная история».

Таковой историей Иван Благодырь видит создание новой редакции Плана комплексного развития СО РАН согласно постановлению Правительства РФ от 10 октября 2023 года о реализации Стратегии социально-экономического развития СФО. «В свое время Академгородок и создавался для того, чтобы обеспечить всю Сибирь передовыми научными достижениями и разработками, — напомнил глава Аналитического центра СО РАН. — Теперь требуется создать, с соответствующим федеральным и региональным финансированием, действующую комплексную программу исследований и разработок, по масштабам сравнимую с советской программой “Сибирь”. Ядром создания  и реализации Плана комплексного развития СО РАН будет новосибирский Академгородок. Он должен стать мощным центром притяжения, и следует ставить вопрос о повышении его привлекательности.  Первым шагом, я считаю, надо наладить единое управление территорией. А значит, достичь необходимой и неизбежной субъектности».

Участники дискуссии обозначили проблемы, которые требуется решать «здесь и сейчас», не дожидаясь административного и бюджетного обособления Академгородка. Это необходимость разработки  перспективного генплана с выделением транспортного каркаса,  в связи с чем требуется возобновить и ускорить работы по строительству всех очередей Восточного обхода. А также, до появления муниципалитета «Академгородок», проработать возможности управления комплексным развитием территории на основе действующей нормативной базы. Областной министр поддержал идею провести на Международном форуме «Технопром-2024» сессию или круглый стол, посвященный бюджетированию и управлению территориями с высоким научно-технологическим потенциалом.

А всё для чего?

Для того, чтобы не отставать: внутри страны от других регионов, на глобальном уровне — от развитых стран. Чтобы генерировать прорывные научные результаты и технологические разработки. Чтобы в будущем видеть тот же результат, который академик М. Лаврентьев видел в недавнем прошлом:

— Академгородок окупил себя экономией, полученной от внедрения созданных в нем научных разработок, по приблизительным подсчетам уже через пять-семь лет. Но главный эффект Академгородка не удается подсчитать в рублях — это его вклад в научные достижения мирового уровня, ускорение научно-технического прогресса и, главное, в подготовку кадров, способных работать на передовом крае науки и техники, находить и решать проблемы, которые ставит жизнь.

Андрей Соболевский

Фото автора

Равенство в приоритете

«Мы считаем, что без школы, без образования будущего Академгородка не построить, — обозначил тему дискуссии модератор встречи доктор философских наук Сергей Алевтинович Смирнов (Институт философии и права СО РАН). — Тогда вопрос: нужна ли здесь какая-то особая школа, и в чем ее особость? Требуется ли какая-то новая модель образования? В ответ на какие вызовы? Или же школа должна просто учить, воспитывать и развивать?»

«Просто учить и развивать — это очень и очень непросто, — парировала приглашенная на встречу министр образования Новосибирской области Мария Наильевна Жафярова. — Сегодня в школе существует задача обеспечения равного доступа к качественному образованию. Этот доступ достигается не только вводом новых мест за счёт строительства или реконструкций объектов образования, но и за счет методически грамотно выстроенного урока, работающего на три группы учеников: сильных, успевающих на твердую четверку, и нуждающихся в особом внимании учителя». Министр обозначила, что ее задача как управленца — обеспечить в условных «Академгородке» и «Первомайке» равное качество образования без снижения, разумеется, его уровня. «Расслоение начинается с  урока, с учителя, работающего с детьми избирательно, — подчеркнула Мария Жафярова, — и сильный ученик становится еще сильнее, а слабый — еще слабее… В течение последних тридцати лет методической работе не уделялось должного внимания, сейчас на региональном уровне мы восстанавливаем эту систему. И директор школы в значительной степени превратился из “учителя учителей” в менеджера, у которого собственно учебный процесс занимает меньше внимания, чем остальные вопросы».

Впрочем, и в Академгородке, сравнительно благополучном с точки зрения качества образования, «есть что подкрутить». На обсуждении «Клуба 29 февраля» отмечался дефицит точек детского технического (в современном понимании) творчества. От Сергея Владимировича Сопочкина — директора лицея №130 им. Академика М.А. Лаврентьева, на площадке которого проходила встреча — прозвучало предложение организовать подобные активности в мало заполненном здании бывшей школы между проспектом Строителей и улицей Лыкова. Из уст министра прозвучала информация о старте региональной программы поддержки детских домов творчества, но… И клуб юных техников, и станция юных натуралистов (ныне лаборатория экологического воспитания) Академгородка являются структурными подразделениями, соответственно, ФИЦ «ИЦиГ СО РАН» и Института гидродинамики им. М.А. Лаврентьева СО РАН, относящихся к федеральному Минобрнауки — и участие в программе для них закрыто.

 

«Кадры решают всё»

«Говорить о дефиците кадров сегодня уже неприлично, он наблюдается в ряде сфер экономики, в том числе и среди учителей», — констатировала М.Н. Жафярова. В Новосибирской области средняя зарплата учителя равна средней по региону (53 417 руб. за 2023 год) при работе в среднем на 1,7 ставки, то есть 31час в неделю. Тем не менее, наблюдается приток специалистов в общее образование. Как он организован?

Школа (равно как медицина и отчасти наука) — одна из самых консервативных сфер деятельности, а таковые тяготеют к самовоспроизводству. Школы подают заявки на специалистов, а идущие на бюджетные места абитуриенты «подписываются» под работу на протяжении трех, как минимум, лет, в конкретном учебном заведении. В Беларуси, кстати, двухлетняя отработка охватывает всех без исключения выпускников, включая учившихся за плату. Вопрос в том, что может удержать этих людей в школе по завершении трехлетнего срока?

Тем не менее, целевое педагогическое образование (на условии отработки какого-то срока по специальности диплома) становится всё более востребованным. «Если в прошлом году в Новосибирский педагогический университет было подано около 500 заявок на целевое образование, то в текущем уже 860», — рассказала М.Н. Жафярова. Помимо подготовки кадров педуниверситет выполняет заказы на научно-практические исследования в интересах регионального Минобра (например, по отклоняющемуся поведению подростков или особенностям воспитания детей с миграционной историей).

Впрочем, педагогические вузы сегодня не обладают монополией на подготовку учителей. «Можно закончить мехмат или физфак НГУ и без переподготовки преподавать математику или физику в школе, в том числе по совместительству», — напомнила Мария Жафярова. Но таких энтузиастов меньшинство, поскольку мотивацией для них сегодня может стать лишь настоящая любовь к детям и/или желание подготовить себе кадры с отсрочкой на 5-6 лет вуза и огромными рисками смены интересов.

Еще труднее найти подвижников, способных вести внеклассные занятия по научной и научно-технологической тематике. Сергей Сопочкин рассказал о Санкт-Петербургской детской Академии цифровых технологий — но это отдельный проект с отдельным финансированием. «За наши же “педагогические” деньги айтишник работать не пойдет», — считает директор «стотридцатки».

«На базовый предметный курс школе надо заказывать себе целевика в педуниверситете, — видит выход М.Н. Жафярова.  — А на всякие вкусности вроде решения олимпиадных задач отдельно привлекать специалистов из других вузов. Что же касается стимулов, то уже есть определенный опыт и его следует изучать».

 

Новаторство и любовь

Слушая министра, ощущаешь определенную утилитарность (или прагматизм, кому как) современной российской школы. Она нацелена на подготовку очень профориентированных выпускников, вплоть до выхода на конкретного работодателя — даже до поступления в университет или колледж. В этом направлении есть много впечатляющих федеральных и региональных проектов, есть ряд элементов образовательных стандартов, о которых Мария Жафярова говорила с обоснованным воодушевлением. При этом как-то затушевывалась роль семьи в настройке профессиональных интересов ребенка.

Один из вызовов для современной школы — неизбежный выход за рамки образовательного стандарта, хотя и он, по словам министра, достаточно гибок и дает преподавателям достаточную свободу для маневра. Вопрос о том, где взять таких «высокоманевренных учителей» (см. выше). А главное — сильно мотивированных и любящих свое дело и своих учеников. «Сегодняшняя парадигма требует только уважать ученика, а надо его любить, то есть искренне, бескорыстно быть заинтересованным в его благополучии — убеждена М.Н.  Жафярова. — Из нелюбящих рук ребенок знания не берет».

Министр ответила на вопрос о том, почему сегодня в современной российской школе нет громких имен педагогов-новаторов и, соответственно, авторских методик и школ. «Здесь я полностью полагаюсь на авторитет доктора педагогических наук, профессора Михаила Викторовича Богуславского, — сказала Мария Наильевна. — По его мнению, причина вот в чем. На излете советского строя содержание среднего образования еще очень плотно регламентировалось государством. И когда в перестройку конца 1980-х пошла первая оттепель, педагогическая мысль двинулась в сторону поиска методик, которые были единственной нишей вариативности. А дальше стало можно всё — потому новаторы и пропали, точнее растворились. В современных условиях действия федеральных государственных образовательных стандартов и федеральных основных образовательных программ можно предположить появление методических инновации».

Правда, и в содержании образовательного процесса есть что исправлять. Например, программу по русскому языку, согласно которой второклашки учат сложные словосочетания. Обязательная экспертиза Российской академией наук всех школьных учебников, вводимая в скором будущем, может избавить детей от несоразмерных возрасту сложностей и других изъянов.

По времени около трети дискуссии было посвящено мониторингу качества школьного образования, его методикам и критериям, сравнительным оценкам. И остался открытым принципиальный вопрос: кто всё же является ключевым потребителем среднего образования. Вузы? Тогда выпускник школы должен быть заточен на широкие знания. Будущие работодатели? В этом варианте в приоритете знания узконаправленные плюс некоторые компетенции (в ходе обсуждения вспоминались советские УПК, учебно-производственные комбинаты). Семья? Но в разных семьях разные взгляды на школу и то, что она должна давать.

Что же до автора этих строк, то для меня потребитель школьного образования и воспитания — сам ученик. Школа ведет его от ребенка к личности, и в этом состоит ее высокая миссия.

Андрей Соболевский

Фото автора и компании 2ГИС (заголовок)

На площадке Академпарка прошла дискуссия (не первая и явно не последняя) о сценариях дальнейшего развития научного центра — стагнация и регресс не устраивают никого. Обсуждение открыло выступление живой легенды российского политикума Виктора Александровича Толоконского: в разные годы мэра Новосибирска, губернатора Новосибирской области и Красноярского края, полпреда Президента России в СФО. Констатирующая часть его доклада перечисляла факторы, приведшие Академгородок к постепенной утрате лидерских позиций и привлекательности в целом — начиная с искаженных (до недавнего времени) государственных приоритетов относительно науки и технологий и кончая утратой президиумом СО РАН функций «полноценного субъекта развития территории». Критиковал Виктор Александрович и местные власти всех уровней, которые, по его мнению, «…не приняли всех необходимых мер по обновлению административно-территориального устройства и управления развитием Академгородка, не обновили бюджетные приоритеты в укреплении его транспортной, коммунальной и социальной инфраструктуры».

 

Вместе с тем маститый политик считает, что накопленный запас прочности обеспечил Академгородку необходимый потенциал для нового витка развития. Главное — принимать кардинальные системные решения, оглядываясь на опыт лаврентьевской плеяды. Виктор Толоконский предложил три таких решения, три серьезных шага, вокруг которых и разгорелась последующая дискуссия.

Первая идея — формирование  мощных технологических консорциумов путем слияния крупных промышленных корпораций и компаний с одной стороны и с другой — соответствующих по профилю исследовательских учреждений (не только новосибирских, но и из других научных центров). При двух условиях: а) консорциумам быть исключительно автономными и горизонтальными, не входить ни в какие вертикали типа Ростеха или Росатома, и б) научным институтам избавляться от якобы сковывающего по рукам и ногам статуса госбюджетных учреждений. На что первый зампредседателя СО РАН академик Дмитрий Маркович Маркович заметил: «В технологически ориентированных структурах приоритеты по финансированию науки четко  отданы прикладным исследованиям. Поисковые и, тем более, фундаментальные — уйдут на второй план, в тень, а то и вовсе станут вымываться. Между тем без фундаментальных знаний, без основополагающих теорий любое направление науки неполноценно и обречено на стагнацию». Ну а почему статус ФГБУ негоден для успешного научного поиска, В. Толоконский так и не объяснил.

В собственной презентации Дмитрий Маркович при этом констатировал: монокультурные, чисто исследовательские центры-городки больше не создают. Тренд — научно-технологические долины типа Шэньчженя, где исследованиям сопутствует развитая R&D-инфраструктура. Но с другой стороны, везде и всегда технологические решения и научные заделы для них базируются на мощном фундаменте теорий и «непригодных к практическому употреблению» знаний, и фундаментальной науке в развитых странах уделяется огромное внимание. И касаясь новосибирского Академгородка, академик подчеркивал эту дуальность — да, двигаться в сторону работы в интересах сектора высоких технологий, но и в технологически ориентированной модели развития фундаментальная наука должна получать приоритет как  гарант уникальности, гибкости, уровня компетенций.

 

Вторая идея Виктора Толоконского (впрочем, и до него не раз высказанная) — «Большой НГУ». То есть включение в структуру университета до 15 институтов Академгородка (чуть меньше половины) с сохранением юридического лица и других атрибутов автономии. Длинная цитата: «Такое структурное обновление неизбежно выделяет НГУ даже из числа ведущих университетов страны и дает ему возможности претендовать на особый статус, позволяющий самостоятельно открывать новые специальности для студентов и аспирантов, поднять на новый уровень практику и инновационную деятельность, формировать и осуществлять программы развития университета. Это укрепляет социальную и инвестиционную привлекательность НГУ и позволяет существенно увеличить государственное задание по обучению студентов, в первую очередь, за счет новых современных направлений подготовки научных кадров. Наконец, такое обновление делает НГУ субъектом развития всего Академгородка, восполняет утерянные в результате реформы Академии наук организационно-управленческие функции президиума СО РАН».

На эту тему дискуссия пошла по двум руслам. Во-первых, как отметил Дмитрий Маркович, пока что вовсе не решена дилемма «каким быть НГУ — маленьким и элитарным либо большим и амбициозным?» У каждой модели есть свои плюсы и минусы. Если университет нацелен на подготовку, прежде всего, исследователей и прежде всего для институтов Академгородка — он не может быть массовым, выпуская «штучную продукцию». И «собственная наука» в стенах НГУ целесообразна исключительно тогда, когда не дублирует уже ведущиеся в институтах тематики. А во-вторых, модель «Академгородок как большой кампус» сопряжена с темой субъектности научного городка (об этом чуть ниже) — понятно, что вуз не может брать на себя функции мэрии, если это, конечно, не бельгийский Лувен-ле-Нёв.

И третий ключевой тезис Виктора Толоконского (изложение, но не единоличное авторство) — об острой потребности Академгородка в бюджетной и административной автономии.  Политик предложил два варианта. Еще длинная цитата: «Первый вариант предполагает создание нового городского округа, включающего в себя территории верхней зоны Академгородка, микрорайона Щ, Нижней Ельцовки, наукограда Кольцово и прилегающих территорий Новосибирского района. Образование нового городского округа повысит концентрацию внимания к развитию территории, упростит принятие всех административных решений, позволит получить интеграционные эффекты и включить в генеральный план развития городского округа свободные территории. Самое главное, у нового муниципального образования формируется хорошая налоговая база, поскольку уровень доходов населения такого городского поселения будет значительно выше среднестатистического уровня населения Новосибирской области. При таком структурном обновлении органы государственной власти Новосибирской области могут легко реализовать принцип, когда поступления в областной бюджет налога на прибыль, налога на имущество от налоговых резидентов нового городского округа в значительной степени направляются на инфраструктурное развитие его территории».

Тема слияния  Кольцово с «Большим Академгородком» поднималась на встрече неоднократно, но, во-первых, без представителей самого наукограда, а во-вторых, исходя из тезиса о том, что Кольцово сегодня якобы «некуда двигаться». При том, что строится циклопический СКИФ и окружающая его инфраструктура, которые привлекут не только несколько сотен постоянно занятых специалистов, но и временные команды, их семьи и то, что называется социальным шлейфом (услуги и сервисы).

Второй вариант субъектности — «особый район Новосибирска». В котором установлены особые же правила и нормативы по градостроительству, налогообложению и бюджетообразованию, управлению и соцобеспечению. Варианты не обсуждались как конфликтующие, разве что доктор философских наук Сергей Алевтинович Смирнов (ИФПР СО РАН) подал реплику: «Это всё-таки должен быть отдельный город, в котором есть всё свое, собственное, откуда  не нужно выезжать, чтобы посетить театр, ледовую арену или музей». И если склоняться к модели «Большого кампуса» — тогда тем более отдельный городской округ. Попутно ученый заострил вопрос о лидерах, способных возглавить движение к статусу города, а затем, вероятно, возглавить его.

 

О третьем же варианте напомнил директор по программам инновационного развития НГУ член-корреспондент РАН Дмитрий Анатольевич Кудлай. Не затрагивая дилемму «маленького или большого» НГУ, он акцентировал другое: «Инструменты развития не могут реализоваться в классической управленческой модели, — подчеркнул он, — мы всё время говорим об особом регуляторном статусе, ориентируясь на Сколково, “Сириус” или МГУ, который также функционирует на основе отдельного федерального закона. Это кейсы, которые пришло время тиражировать».

С подачи Дмитрия Кудлая обсуждение вышло на два вечных, но наболевших вопроса: что делать и с чего начать. «По теме субъектности пока что не просматривается мотивации ни федеральных, ни областных, ни городских властей», — констатировал он. «По поводу мотивации я бы сильно не переживал, — откликнулся Виктор Толоконский. — Для любого ответственного руководителя очевидно, что Новосибирский научный центр — основа прогресса Новосибирской области, самая главная. Всё остальное вторично. Если мы теряем здесь темп и качество развития, мы теряем конкурентоспособность».

 Тут уместны слова писателя Михаила Веллера: «Каждый  способен только на то, что он совершил». Какими бы ответственными ни были губернаторы и мэры — не совершили. К тому же утратили некоторые полезные для Академгородка управленческие практики: назначение курирующего науку и вузы вице-губернатора (а позже и профильного областного министра) из научной же среды, а также «принцип двух ключей», когда все изменения  в территориальном и инфраструктурном комплексе Академгородка утверждалось исключительно совместно с президиумом СО РАН.

Известно, что в адрес областной власти, в федеральные органы и даже главе государства неоднократно направлялись письма. С различным градусом драматизма и разными акцентами, но всё про то же — про субъектность. Известен и алгоритм реагирования начальства на обращения снизу — вниз их и перенаправлять. Администрация Президента России «распишет» обращение из Академгородка в область, там «распишут» профильному вице-губернатору, затем профильному министру. В конце цепочки появится чиновник, которому бумага придет с поручением: «Подготовить ответ». Он и подготовит.

Потому Виктору Толоконскому был задан прямой вопрос: кому и какой первый шаг требуется сделать, чтобы движение к субъектности сдвинулось с мертвой точки? Политик ответил:   «В президиуме СО РАН должна быть создана небольшая рабочая группа, задача которой — подготовить уточненный и обновленный стратегический план развития Новосибирского научного центра. При этом помнить опыт отцов-основателей и не бояться нового». Согласившись с этим, Дмитрий Маркович сообщил, что основа такой группы уже создана, открыта для участия всех заинтересованных, но действует в более широких рамках подготовки новой редакции Плана комплексного развития СО РАН, включающего и новосибирскую повестку.

То есть выходит, что Сибирское отделение РАН не по своей воле утратило в Академгородке право на управленческие решения, но оставило за собой право на ответственность за его будущее. И это признается извне — в том числе людьми такого калибра, как Виктор Толоконский.

Андрей Соболевский

Фото автора и Николая Мелонова

Гран-при конкурса «Научное кино Сибири» международного фестиваля научного и индустриального кино Сибири «Кремний» получил фильм «Невечная мерзлота» московского кинорежиссера Яны Рубановской.

Лучшими киноработами акселератора по созданию научно-популярных и обучающих фильмов названы фильмы «Глиссада» (режиссер — Никита Михайлов), «Энергия для всех» (режиссер — Денис Армеев), «Уходящая наука» (режиссер — Елизавета Матико), «Проводники» (режиссер — Малика Муродова).

Одним из акселераторов фестиваля стала «Лаборатория видеом», в ходе которой эксперты дискуссионного клуба «Башня» под руководством доктора философских наук, ведущего научного сотрудника Института философии и права СО РАН Сергея Смирнова обсуждали цивилизационный и культурный код России. За этим обсуждением наблюдали представители арт-индустрии — художники и дизайнеры Новосибирска. В результате этой совместной работы мыслителей и творцов была создана целая выставка видеом, которая экспонируется в знаменитой «Башне» на площади Маркса. За создание самого яркого и образного набора видеом награда вручена художнику Вячеславу Мизину.

На церемонии закрытия фестиваля «Кремний» отмечена работа еще одного акселератора — «Мультимедиа», творческие команды которого создали 15 тематических комплексных медиапродуктов (видео, анимация, VR, полиграфия, приложения, геймификация) для образовательных учреждений, научного, индустриального и культурного туризма. Заслуженную награду за лучший комплект мультимедиа получил проект «Прокачай свой мозг», автором которого стала творческая команда в составе Любови Осиповой, Анны Николаевой и Натальи Бобряковой.

Конкурс «Научное кино Сибири», который является частью международного фестиваля научного и индустриального кино Сибири «Кремний», в этом году вызвал большой интерес не только у сибирских и дальневосточных киностудий, но и регионов Урала, Южной и Центральной части России. О своем участии заявили более 50 кинематографистов из самых разных российских городов: Новосибирска, Омска, Томска, Красноярска, Читы, Владивостока, Иркутска, Хабаровска, Благовещенска, Ростова-на-Дону, Екатеринбурга, Москвы, Республик Бурятии и Саха (Якутия). В шорт-лист по решению жюри вошли 25 фильмов.

Обладателями дипломов Лауреатов и памятных наград в номинации «Лучший полнометражный научно-популярный фильм» стали киноленты: «Шишкинские писаницы» (режиссер — Юлия Бывшева, г. Иркутск), «Атомные энтузиасты» (режиссер — Алексей Яковлев, г. Екатеринбург), «Мама, смотри!» (режиссер — Надежда Гетто, г. Новосибирск).

Призерами номинации «Лучший короткометражный научно-популярный фильм» признаны фильмы: «Вспышки света» (режиссер — Юлия Киселева, г. Москва), «По следам» (режиссер — Олег Галикаев, пгт. Усть-Баргузин, Республика Бурятия), «Щенок против робота» (Видеоканал NSU.LIFE, Новосибирский государственный университет)

В номинации «Лучший полнометражный индустриальный фильм» победа досталась режиссеру Анне Барсуковой (г. Ростов-на-Дону) за фильм «Между отчаянием и надеждой».

Лучшими короткометражными индустриальными фильмами названы киноленты московских кинорежиссеров Никиты Белоусова «7:59» и Бориса Дворкина «За облаками — земля».

Награды в номинации «Лучший анимационный/экспериментальный научно-популярный и индустриальный фильм» достались режиссерам из Новосибирска: Любови Лазаревой за фильм «Артем и Аристотель», Василию Бартошу за киноработу «Земля глазами Гагарина», а также видеоканалу NSU.LIFE Новосибирского государственного университета за фильм «Учеба в НГУ как отдельный вид искусства».

Кроме того, жюри конкурса были учреждены специальные призы. Приз за лучшую операторскую работу получил оператор-постановщик фильма «7:59» Юрий Орлов (г. Москва). Специального приза «За глубину научного поиска и высоту творческой мысли» удостоен фильм «Загадка белой пещеры» (режиссер — Сергей Борисенко, Институт археологии и этнографии СО РАН). Специальным призом Новосибирского областного отделения Союза кинематографистов России «За вклад в развитие кинематографа Сибири» отмечена многолетняя творческая работа кинорежиссера Р. М. Ерназаровой. Специальный приз «За яркость, смелость и активность» Центра культуры и отдыха «Победа» был вручен коллективу отдела видеопроизводства управления маркетинга Новосибирского государственного университета.

По материалам Министерства культуры Новосибирской области 

 

Для начала два слова о клубе. Инициатором его создания стали философ Сергей Смирнов (автор этих строк) и креативный продюсер Лада Юрченко. В основании инициативы лежит допущение, что наш город испытывает большой дефицит мест, в которых люди могли обсуждать: во-первых, пограничные темы, связанные с современными мировыми вызовами, а во-вторых, дискутировать «без мундиров», то есть не будучи ангажированными бизнесом, властью, социальным статусом и положением. Клуб — это пространство мышления от первого лица, а потому предполагает  действие открытое, рискованное и даже провокационное.

Повестка Клуба формируется, исходя не из интересов и предпочтений его организаторов и участников, а из мировых вызовов и трендов, требующих от выработки продуманного, квалифицированного ответа. С этой целью в дальнейшую программу Клуба включены темы «Человек и умная цифра (победит ли тренд ухода человека?)», «Город и Человек», «Образование: новая повестка», «Цивилизация и Культура» так далее.

Клуб получил имя собственное — «Башня». В нем присутствуют несколько ассоциаций. Например, отсылка к началу ХХ века, когда столпы символизма собирались в башне Вячеслава Иванова, где обсуждали проблемы философии, искусства, литературы, читали стихи и выступали с докладами. К тому же Клуб «Башня» открыл свою работу в одной из башен Академпарка.

К одному из ключевых мировых вызовов относится вопрос, связанный с цивилизационным самоопределением России. Стрелка виртуального клубного компаса стала клониться к Северу. Тема северности, северной ориентации, мышления, культурного кода и стереотипов поведения задает необходимую для нашего самоопределения рамку и заставляет нас вырабатывать вполне определенную мировоззренческую позицию.

Модераторами заседания выступали советник генерального директора АИР НСО Лада Валериановна Юрченко и Сергей Алевтинович Смирнов, доктор философских наук, ведущий научный сотрудник, Институт философии и права СО РАН. Первым спикером стал  член-корреспондент РАН Андрей Владимирович Головнёв, доктор исторических наук, профессор, директор Музея антропологии и этнографии имени Петра Великого РАН (Кунсткамера) и автор книги «Северность России». Он подробно рассмотрел вопрос о том, что Россия как цивилизации рождалась именно на географическом Севере. По-настоящему первыми русскими городами назван не Киев, а Старая Ладога, Великий Новгород, Псков. Северное измерение для России вполне органично, поскольку она пространственно доминирует в Северном полушарии, с географическим центром на полярном круге в устье Енисея.

Исторически Россия начиналась с Севера, со Старой Ладоги и Рюрикова городища. Распространение дружин викингов происходило с Севера на Юг, из варяг в греки. Спикер обратился к знаменитой полемике Ломоносова и Миллера 1740 года об истоках русской государственности.  «Миллер был прав как ученый, Ломоносов — как мыслитель и патриот», — считает Андрей Головнёв. Точкой сборки уже имперской России как Северной цивилизации в момент апогея ее складывания и самоопределения выступил Санкт-Петербург, Северная Пальмира: «Петр строил Империю не из Москвы». Директор Кунсткамеры считает XVIII век эпохой цивилизационного самоопределения России: «Империя заинтересовалась сама собой… Благодаря Великой Северной экспедиции Россия поняла, что она — страна народов». Андрей Владимирович напомнил о таком примечательном эпизоде, как «Ледяная свадьба» того же 1740 года (ставшая основой романа Ивана Лажечникова «Ледяной дом»). В Санкт-Петербург привезли представителей якобы 150 населявших страну народностей, которые в национальных костюмах демонстрировали всё, чем занимались дома. «Именно Академия готовила эту потеху, — отметил Андрей Головнёв, — а при Петре потеха была задатком стратегии, достаточно вспомнить потешный полк и ботик». К этому можно было бы добавить, что его внук, наследник российского престола Павел Петрович, якобы инкогнито путешествуя по Европе в 1781-1782 годах, взял знаковый псевдоним «Граф Северный».

А. В. Головнев на ярких примерах показал, что именно сочетание северности и холода, мобильности кочевников-номадов привело к формированию особого типа цивилизации, принципиально отличной от западных, южных и восточных цивилизаций. «До сегодняшнего дня Россия получает свои ресурсы на Севере, а расходует в основном на Юге», — так звучал макроэкономический аргумент в пользу северного самоопределения страны. «Выбор между Западом и Востоком — тупиковая парадигма, — резюмировал ученый.  — Земля круглая, и Россия есть ее Север».

Сергей Смирнов в своем выступлении акцентировал внимание на том, что северность — это не про географию. «Это про ориентиры, опоры и горизонты, это про соответствующий антропотип, отличный от западного или южного», — высказался докладчик. Северность означает не просто географическую принадлежность. А то, что именно на северных пространствах Евразии вырабатывался иной способ жизни, иной уклад, иной способ мышления и действия, отличный от западного, южного или восточного.

«Российские политические элиты в течение столетий сделали привычкой искать образцы для очередных реформ именно в западной техногенной цивилизации, сформированной в Средиземноморье, довлеющем к Югу, — констатировал  С.А. Смирнов. — В этой цивилизации складывается  соответствующий антропотип, стремящийся к уюту, комфорту, оседлости и технической оснащенности, в силу чего формируется своеобразная сидячая мобильность. В отличие от него северный номадический тип довлеет к жизни в дискомфорте, в мобильности, открытости пространствам».  По мнению спикера, сочетание севера и кочевничества формирует иной антропотип. Поэтому человек при самоопределении в северном горизонте выбирает иные, отличные от западной техногенной цивилизованности, способы обитания, иные опоры и ориентиры. Прежде всего, речь идет о способе обитания на некоторой подвижной границе освоенного и неосвоенного пространства. «Человек-номад живет на границе, поэтому он постоянно осуществляет практики преображения, —  постулировал Сергей Смирнов. — Он не противопоставляет себя среде обитания. Он живет в ней. В этом отличие от западного техногенного типа цивилизации, в рамках которого человек постепенно передает себя в подчинение умной технологии и тем самым перестает осуществлять заботу о себе и о других. Северный же тип несет ответственность за себя и за среду обитания».

Главный научный сотрудник Института философии и права СО РАН доктор философских наук Юрий Владимирович Попков проанализировал проблемную ситуацию, связанную с цивилизационным самоопределением России. Он показал, что это самоопределение до сих пор не завершено и ясно не артикулировано. В то время как уже проведены различные исследования (в том числе им самим и его коллегами), в которых показано, что ресурс и потенциал Севера и Сибири до настоящего времени не используется в полной мере именно для поиска ответов на вопрос о цивилизационном самоопределении: «Снова и снова Сибирь и Север рассматриваются как ресурсные территории».

Ю. В. Попков обратил внимание на переживаемый всем человечеством общецивилизационный кризис, указал на необходимость перехода от доминирующей ныне в мире техногенно-потребительской цивилизации к духовно-экологической, показал потенциально важную роль в этом процессе сибирского региона. Такой вывод делается на основе не только теоретических построений, но и всестороннего анализа объективного и субъективного социокультурного потенциала, которым обладает Сибирь: «Ее можно рассматривать в качестве осевого локуса глобальной цивилизационной трансформации», — считает докладчик. Им и его барнаульскими коллегами обосновано важное значение традиционной культуры разных народов (в форме неотрадиционализма) и этнокультурного разнообразия в формировании основ духовно-экологической цивилизационной перспективы. В проведенных исследованиях показано место Сибири как важной части целостной России, доказана тупиковость стратегий, направленных на сепаратизм и изоляцию северных и сибирских территорий.

Иркутский архитектор и урбанист Сергей Юрьевич Маяренков предложил концепт зимнего города. В его рамках предлагается рассмотреть зиму, снег и холод не как обременение, а как ресурс развития. С этим связана постановка следующих вопросов: Возможно ли создать комфортные условия проживания на Севере? Способны  ли мы сделать жизнь в холодных климатических условиях комфортной и безопасной? Насколько вероятно создать конкурентоспособные по сравнению с южными территориями условия для жизни и работы? Какие виды экономической деятельности на этих территориях к тоому располагают? Могут ли зима и трансформация зимних городов создать спрос на инновации? В выступлении Сергея Маяренкова были показаны примеры реальных проектов развития городов в условиях зимы и Севера, создающих достаточно комфортные условия для проживания и развития. Один из таких проектов — «зимний мастер-план» якутского города Нерюнгри.

А предприниматель (и кандидат экономических наук) Александр Владимирович Непомнящий вообще предложил построение некоторой новой Северной цивилизации. Его мегапроект распадается на несколько направлений — Северная этика, Северная демократия, Северная экономика, Северное образование. Этот проект позиционируется как ответ на вызов в лице западных демократий и копирующей их современной российской, якобы показывающих тупиковый путь развития. Правда, на вопрос, почему всё это называется «северными», спикер честно ответил, что такое определение продиктовано эстетическими соображениями — красиво звучит и читается.

Что можно сказать в итоге? Что сегодня следует ставить  вопрос о самоопределении России не как отдельно взятой страны, а как особой цивилизации, со своим культурным кодом и духовным строем, ценностно-смысловыми опорами и ориентирами. Вместе с тем, Россия как цивилизация по сию пору предпочитала брать культурные образцы у западной, техногенной цивилизации. До сих пор Россия не использовала северный культурный код в качестве ориентира, опоры и рамочного горизонта развития.

 

В то же время актуальным становится обогащение культурных доминант и добавление к цивилизационным осям Запад — Восток и Запад — Россия оси Север — Юг, на которой нашей стране  еще предстоит найти свое достойное место, чтобы не оказаться географической периферией, но стать способной и готовой инициировать глобальные северные проекты развития в партнерстве с крупнейшими игроками в рамках мировых коллабораций.

Такое цивилизационное самоопределение предполагает выработку адекватной ситуации вызова повестки и проведение соответствующих форсайтов и экспертных разработок. Подобная работа в такой повестке до сих пор не проводилась, поскольку в основание фактически всех до ныне выработанных стратегий и проектов национального развития в России закладывались чуждые ей западные или восточные образцы. В то же время Север, Сибирь и Арктика могут выступать как мощные и адекватные России ресурсы и предельные горизонты для развития, учитывающие, в том числе, и богатейшие социокультурные традиции народов Севера и Сибири, давно живущих по законам северного культурного кода.

Если же оценивать дебют экспертного клуба «Башня» как мероприятия, то радовало присутствие в зале людей разных возрастов и занятий, их вопросы и реплики. Не знаю, насколько уместно было соединять историософский дискурс с презентацией арт-проекта «Видеомы» (в рамках кинофестиваля «Кремний» продюсер Виктор Игоревич Ершов показывал аудиовизуальную реплику одноименных поэтических опытов Андрея Вознесенского). Но в принципе мы рады обсуждать любые форматы и эксперименты: как говорится, все жанры хороши кроме скучных.

Графика Натальи Гудченко, фото Андрея Соболевского

В последнее время опять активизировались разговоры о том, что российской системе высшего образования нужно отказываться от участия в Болонской системе, что она к нам не подходит, что нам нужна своя отечественная система и т. д.  Подобные разговоры вспыхивали неоднократно. И каждый раз тема сводилась к так называемой двухуровневой системе обучения — бакалавриат плюс магистратура (4+2). Полагаю, что такая скукоженная версия и примитивизация всего разговора нас заведет в очередной тупик. А посему надо бы нам разобраться в предмете. Разобьем его на ряд вопросов.

Первое.

В свое время Болонская система была принята в Евросоюзе сугубо по политическим мотивам: европейские страны выстраивали единый союз с единым пространством коммуникаций и взаимодействий, построенных на совместных программах, прежде всего экономического сотрудничестве, дабы выстроить свой полюс силы. К этому решению пристегивались и другие приложения и направления — наука, образование (школы и университеты), культура и проч. Европейским странам нужно было договориться о единых стандартах качества образования и требованиях к квалификации выпускников. Это сугубо политическое действие! Надо было, чтобы стандарты качества и квалификация в разных европейских странах были сопоставимы. И всё. При чем тут вообще содержание образования? Количество лет обучения? Все остальное — лишь механизмы реализации этого политического решения. С этим связаны и идеи академической мобильности (студентов и преподавателей), и взаимный зачет пройденных дисциплин в виде образовательных кредитов и т.д.

Итак, система принята по политическим соображениям! И только на втором месте – образование, содержание обучения и проч. Россия же вошла в эту систему также сугубо по политическим соображениям. Дабы показать, что мы, мол, свои. Примите нас в европейскую семью.

В таком случае что означает выход из Болонской системы? Это опять сугубо политическое действие. Почти никто не обсуждает содержание образования.

 

Второе.

Проблема заключается вовсе не в том, сколько лет учится студент на бакалавриате или в магистратуре. В современных университетах бакалавриат и вовсе сокращается до трех лет, а магистратура  до  года. По простой причине: если модель обучения строится по проектному принципу, то почти стирается грань между обучением и профессиональной работой. Студент с 1 или 2 курса уже может участвовать в профессиональных проектах, и при окончании вуза он уже готовый специалист. А просто сидеть и протирать штаны в вузе — трата времени. Тем более, как известно, профессиональные компетенции формируются не на лекциях и семинарах, а в профессиональной деятельности.

Третье.

Поэтому обсуждать надо образовательную модель, и главное в ней — содержание: что именно студент и преподаватель делают в университете. А стало быть, четыре ли года или пять лет, бакалавриат или специалитет — какая разница? Что студент делает эти годы? Если его вводят в «учебный конвейер», в эту дисциплинарную матрицу, и заставляют «проходить» предметы, а профессионалом он не становится, то какая разница, сколько он будет сидеть в этом конвейере?

Четвертое.

Для самоопределения и выбора национальной модели образования необходимо учитывать современные вызовы и тренды. А они таковы: нет и не может быть механистического подхода при выстраивании соответствующей модели в конкретном университете. Всё более востребованными становятся разные гибридные модели, в которых учитываются многие факторы: традиции вуза, региональная специфика, национальные особенности, и главное — каков государственный и социальный заказ? Какое университетское образование нужно современной России? Как, кто и в какой форме этот заказ формирует?

При таком разговоре надо забыть про мировые рейтинги, по игры в «5 ТОП 100». Два мощных фактора влияют в настоящее время на формирование национального государственного заказа: санкции Запада и СВО по защите Донбасса, с одной стороны, а с другой —  запрос новых поколений, которые имеют право и хотят получить сильное, достойное образование, формирующее у них профессиональное мышление и качества личности. Если этого не происходит, то разговоры про то, сколько лет учиться и прочее — беспредметны.

 

Пятое.

А проблема в том и состоит, что массовая высшая школа в России к таким вызовам не готова. У нас большинство вузов — это заведения, которые в лучшем случае выполняют функцию адаптации и социализации. Профессиональное мышление у их выпускников не формируется. Не потому, что они плохие или кто-то мешает этому. Просто они так устроены. Невозможно в рамках учебной деятельности (в которой базовым процессом является трансляция учебного знания) сформировать профессиональные компетенции.

Шестое.

Но построению собственных, российских, вполне конкретных образовательных моделей мешает главное: у наших университетов практически нет академических свобод. Это значит — они не университеты. Они не выступают в качестве свободных научно-образовательных корпораций, каковыми они были во времена зарождения европейских университетов. То были свободные корпорации преподавателей и студентов, создающиеся во имя приобщения к наукам и искусствам, к универсуму знаний. Наши же университеты таковыми не являются.

И не только потому, что не самостоятельны, а прежде всего потому, что не выполняют главной миссии: чеканки образа человека. Сначала университет делает человека (чеканка личности). А потом уже на этой почве — формирует профессиональное мышление и ставит навыки. Эта традиция, идущая от античности, утрачена.

 

Седьмое.

Поэтому миссия университета (свободное сообщество, то есть универсум людей ради универсума личности и универсума знаний), о которой после Второй мировой войны еще радел последний из могикан К. Ясперс в своей работе «Идея университета», стала подменяться просто обучением специалистов для конкретных сфер жизнедеятельности. Постепенно идея университета стала выхолащиваться, и университеты в итоге трансформировались в учебные вузы в ситуации массовой подготовки кадров для национальных экономик.

Отрадные примеры (МIT, Стэнфорд, Кембридж. Оксфорд, университеты Лиги плюща периода расцвета или Бауманка и Физтех у нас, либо НГУ периода Векуа-Беляева или Тольяттинская академия управления) — это лишь исключения, которые подтверждают правило: университет не может быть просто учреждением. Это высшая институция развития. Но она не может выступать самостоятельным проектом в отрыве от территории и социума. Модель университета должна выстраиваться вместе с выстраиванием новых оснований всех сфер жизнедеятельности.

В нашем случае это связано с Академгородком 2.0. Не может быть самостоятельного проекта университета без новой концепции Академгородка, куда университет должен быть встроен как самостоятельная институция, органично вписанная в модель науки, социума и экономического развития мира, страны и региона.

Фото Петра Подалко, Славы Gelio Степанова и из открытых источников

 

 

 

 

Министр науки и инновационной политики Новосибирской области Алексей Васильев на этой встрече констатировал, что наличие развитого научно-технологического блока в экономике региона существенно отличает его в лучшую сторону от других территорий Сибири. Развитие этого направления, которое включает в себя и «Академгородок 2.0» — очень амбициозный план, предусматривающий как минимум двукратное увеличение масштабов этой деятельности и суммарный рост населения на сотни тысяч человек.

Программа касается нескольких муниципалитетов Новосибирской области. Но на данный момент в приоритете четыре направления. Это СКИФ (Сибирский кольцевой источник фотонов, который при выходе на полную мощность предполагает не менее 1000 новых рабочих мест и порядка 10 тысяч в год приезжающих исследователей. Это планы развития НГУ с удвоением числа обучаемых к 2030 году и с пропорциональным наращиванием инфраструктуры университета: учебной, исследовательской и социальной. Третьей точкой развития является Академпарк — перед ним поставлена задача двукратного расширения имеющейся инфраструктуры для поддержки инновационного бизнеса. Эти три проекта не обеспечивают комплексности и сбалансированности всей экосистемы обновляемого и расширяющегося Академгородка. Именно поэтому четвёртым приоритетным направлением стал SmartCity. В правительстве НСО для этого проекта создана специальная рабочая группа под руководством вице-губернатора Ирины Мануйловой.

 

Конечно, существующие территории Академгородка не будут консервироваться, сейчас разрабатываются мероприятия по их реновации. Но взрывной характер увеличения количества рабочих мест требует появления нового микрорайона Академгородка. Ведь соответствии с идеями Михаила Алексеевича Лаврентьева масштабные научные и инновационные проекты всегда должны быть подкреплены высококонкурентной и качественной средой для жизни: этот принцип, как мы прекрасно помним, был почти на 100% реализован в первоначальном Академгородке. 

Однако за 65 лет во многом изменились социальные приоритеты, и, тем более — потребительские, жизненные стандарты. Новым поколениям даже в начале карьеры недостаточно комнаты в общежитии или «на подселении», как в советскую эпоху. Поэтому Академгородок в своём настоящем виде перестал быть центром притяжения для молодежи, как некогда. И в контексте создания SmartCity главным требованием к этой территории является ответ на вопрос: какие условия нужно создать, чтобы молодой человек, приехавший учиться в НГУ, захотел остаться здесь жить. Задача, стоящая перед нами всеми — формирование среды для жизни и деятельности  интеллектуального человека, конкурентной с подобными мировыми средами, с учетом наших географических и климатических особенностей.

Основным предметом рассмотрения на семинаре стал мастер-план SmartCity (точнее его проект), подготовленный командой архитекторов-градостроителей под руководством Петра Долнакова. С одной стороны — более чем профессиональная работа, ставшая важным шагом «от идеи до котлована». С другой стороны, мастер-план не свободен от противоречий и белых пятен: он готовился не напрямую по нашему запросу, а как заказ областного правительства (с которым мы плотно контактируем, но при ретрансляции неизбежны информационные и смысловые провалы). Поэтому, разделившись на тематические группы, мы взялись «допроработать» четыре каркаса SmartCity:

— инженерный;

— экономический;

— архитектурный и экологический;

— демографический, культурный и социальный.

Не пересказывая бурных обсуждений, сразу перейду к их результатам. То есть к нашим коллективным, согласованным ответам на вопросы «что должно быть» и «чего быть не должно» по всем направлениям.

Начнем с экономики. А также управления и общих принципов градостроительства. В SmartCity по определению не может быть жилья, лукаво обозначенного «бюджетным», а на самом деле клетушек для малоимущих. Мы честно отдаем себе отчет, что хотим создать изначально джентрифицированную среду.  При этом жильё должно строиться «под ключ» (готовым к заселению), не менее 40% должны занимать арендные жилища. О том, как это всё должно выглядеть «в общем и целом» — читайте дальше, в описании архитектурно-экологического каркаса.

Отказ от вредных (не экологичных) производств, в том числе наукоемких, и дублирующих (конкурирующих) научных и других организаций. На территории должны быть: новые исследовательские учреждения, инновационные предприятия (включая IT-компании как отраслевое ядро). Кроме этого, важными элементами экономики SmartCity мы видим предприятия, обеспечивающие качество жизни, и население с высоким НДФЛ.

Образование:  государственное и частное всех ступеней — среднее, среднеспециальное, высшее, дополнительное. Фокус на новое — не только в науке и технологиях, но и в подходах к  градостроительству и обеспечению жизнедеятельности города. Он на самом деле должен стать Smart: интеллектуальные сферы занятости, умные жители и умное управление (регуляторная песочница). Как минимум, SmartCity видится отдельным муниципальным образованием из части Барышевского сельсовета, включающим также Ложок, «Горки Академпарка», малоэтажные кооперативные поселки «Сигма» и  «Веста». Как максимум — частью нового большого муниципалитета для всего Академгородка, куда входила бы и сегодняшняя часть территории Барышевского сельсовета (см. выше).

Есть варианты реализации проекта и без перекройки межмуниципальных границ: например, в формате КРТ (Комплексного развития территории) — механизма, введённого законом №494-ФЗ в конце 2020 года. При таком подходе возможно объединение в один проект старого и нового Академгородка, реновация существующих микрорайонов и строительство нового (SmartCity) как эталона качества жизни в Сибири. Не исключается и использование возможностей, предоставляемых 216-ФЗ о научно-технологических долинах.

По нашему мнению, SmartCity должен быть по определению инвестиционно привлекательной территорией и работать как корпорация, получающая доходы от рекламы, девелопмента, услуг и всего прочего, при этом пускающая всю прибыль в развитие.

Инженерный каркас начитается с очевидной необходимости закрытия свалки на кольцовской трассе, стыдливо именуемой «полигоном». Главной предпосылкой для этого является один из лучших инновационных проектов Академгородка 2.0 — Центр по обращению с отходами. В черте SmartCity предполагается максимальное их разделение и реализация принципа невидимых контейнеров. Дорожную сеть мы планируем разветвленную, с раздельными пешеходными, велосипедно-самокатными и автомобильными трассами, особое внимание уделяем ливневой канализации, уборке и утилизации снега. Энергогенерацию и энергоснабжение планируем частично локальным, сразу ищем места для заправок электротранспорта и солнечных батарей. И кому, как не айтишникам, позаботиться о цифровой и информационной инфраструктуре? В SmartCity она должна быть идеальной: собственный центр обработки данных, полное покрытие и широкие каналы беспроводного интернета, видеонаблюдение в целях обеспечения безопасности.

Архитектурный каркас — самая концептуальная и поэтому, как нам видится, сложная и неоднозначная часть предложений в мастер-план SmartCity. Во главе угла стоит идея гибридной застройки, без зонирования на чисто производственные (в том числе научные), жилые, социальные и прочие участки: только всё вместе. Более того, мы поддерживаем идеологию многофункциональных зданий (комплексов), совмещающих, не в ущерб санитарным и эстетическим требованиям, различные назначения. Что касается собственно жилья, то оно видится разной высотности  (для частного малоэтажная застройка, для остального  разнообразная, в том числе высотная) и смешанной планировки, без привычного разделения на обособленные кварталы многоквартирников и коттеджей. Всё и вся должно встраиваться в единый, непрерывный зеленый каркас с приоритетом пешеходных передвижений.

Демографический, культурный и социальный каркасы. Здесь выкристаллизовалась существенная развилка, вынесенная в заголовок. Если население SmartCity прогнозируется в 23-25 тысяч человек, как предусмотрено мастер-планом, то он не сможет стать полноценным городом — так считает доктор философских наук Сергей Смирнов. Часть жителей будет работать рядом с домом, другая часть — ездить в другие локации и использовать SmartCity как уютную и современную спально-развлекательную зону. В таком случае она может считаться хорошим вариантом для работы и жизни лишь в рамках более широкого созвездия, то есть всей научно-образовательной агломерации Новосибирск—Академгородок—Кольцово—SmartCity.

В варианте «городка-анклава» здесь не нужно планировать своего университетского кампуса и учебных центров, собственного конгресс-холла и аэродрома малой авиации, нет необходимости садить здесь крупные НИИ с мощной  производственной и лабораторной базой. Это будет просто еще одно место, где хорошо думается и легко дышится. И работается — некоторому количеству занятых в ключевом научно-технологическом сегменте. В качестве близкого аналога приводился соседний наукоград Кольцово, зеленый, уютный и комфортный,  с около 20 тысяч населения: оно может не очень существенно увеличиться за счет части сотрудников ЦКП СКИФ, но порог развития уже понятен. Не трудно представить масштаб такого же SmartCity — «умной деревни», только не биотехнологической, а айтишной.

Вопрос «с чего начинается полноценный город» в демографическом (а не административном) разрезе остался для нас открытым. Очевидно, что главный фактор перехода — количество занятых на данной территории, а оно напрямую зависит от размещенных здесь рабочих мест. Поэтому социально-демографическое (и как следствие — градостроительное) планирование SmartCity должно происходить в контексте всей программы «Академгородок 2.0» с учетом специализации и особенностей всех входящих в нее проектов и инициатив. Если такая увязка покажет рост постоянного населения SmartCity до 50 и более тысяч человек, то это будет уже не спальная территория с маятниковыми потоками «работа\услуги — дом», а целостная  и самодостаточная территория для жизни, самореализации  и развития человека.

В любом варианте мы сошлись на мнении, что в дальнейшее продвижение проекта SmartCity необходимо заложить акцент не застройку, а на развитие территории, что предполагает использование технологических и градостроительных регламентов с учетом опережающих требований по технологиям, комфорту городской среды, организации производственных процессов, рабочих мест, социальной инфраструктуры, экологического состояния и дохода бюджета территории в целях обеспечения ее устойчивого развития.

Следующий проектный семинар мы планируем посвятить прежде всего административно-территориальному формату SmartCity, оптимальной системе управления. Управления чем? Ответ на вопрос лежит в более широком поле статуса Академгородка 2.0, но упомянутые выше возможности КРТ позволяют, в принципе, увязать интересы региона, муниципалитетов и отдельных территориальных образований без существенного перемонтажа и перезагрузки действующих механизмов. Административно-территориальный вопрос уже сегодня становится актуальным для ряда крупных девелоперских компаний, проявляющих интерес к проекту SmartCity. Строительному (и не только) бизнесу важно четкое понимание того, по какой схеме и под какие обязательства/обременения будут вкладываться ресурсы, а также перспектив дальнейшей деятельности на территории. Надеемся, что новая встреча приблизит нас к ответам на эти вопросы и, соответственно, к реализации всего нашего замысла.

Фото автора, из презентации Алексея Васильева и из открытых источников