ЦКП СКИФ отнесен главой СО РАН одновременно к двум стратегиям развития: кроме «Академгородка 2.0» также и к Плану комплексного развития, распространяющемуся на весь Сибирский макрорегион — вместе с другим объектом класса mega science, Национальным гелиогеофизическим комплексом РАН в Прибайкалье. «Это созвездие уникальных научных инструментов, нацеленное на  ликвидацию отставания отечественной науки в области физики солнечно-земных связей с выходом на траекторию опережающего развития в фундаментальных исследованиях и решении крупных прикладных проблем, — подчеркнул председатель СО РАН. — Затраты здесь намного крупнее, чем на СКИФ».

В контексте Академгородка 2.0 глава СО РАН выделил однозначные приоритеты. Кроме ЦКП СКИФ, это комплексное развитие Новосибирского государственного университета (включая физико-математическую школу) и реконструкция его кампуса, городок инновационной молодежи Smart City (название рабочее), суперкомпьютерный  центр  «Лаврентьев» и математический центр. Ряд проектов реализуется в коллаборациях с ведущими научно-технологическими организациями России: бор-нейтронозахватную терапию рака (БНЗТ) институты СО РАН разрабатывают вместе с московским НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина, супер С-тау фабрику (установку для исследования элементарных частиц) — с Российским ядерным центром (РФЯЦ-ВНИИЭФ) в Сарове (Нижегородская область). Глава Сибирского отделения напомнил также о вхождении ФИЦ «Институт цитологии и генетики СОРАН» и ГБНЦ «Вектор» в Научный центр мирового уровня по генетическим технологиям, создаваемый под эгидой Курчатовского института.

Косвенно, но важно. В условиях резкого обострения международной обстановки председатель СО РАН подчеркнул востребованность «научной дипломатии» и сохранения исследовательских коллабораций и контактов, в том числе в орбите Евразийского экономического союза. «Важно поддерживать и при возможности развивать сотрудничество с учеными не только дружественных России стран», — подчеркнул при этом В.Н. Пармон. В заключение он напомнил, что в текущем году отмечается 65-летие Сибирского отделения АН СССР/РАН. «Я надеюсь, что для нас и для всей российской Академии наук этот год станет годом прорыва», — резюмировал председатель СО РАН.

Фото Юлии Поздняковой, «Наука в Сибири»

 

Унылый ландшафт

Обратимся к цифрам. Общие затраты на российскую науку по оценке Счетной палаты РФ составляют в настоящее время около 1 028 млрд. руб. (около 16 млрд. USD на момент оценки) в год. Казалось бы немало, но в США это порядка 500 млрд. долл., в Китае около 450 млрд., в Японии примерно 170 млрд., Германии —120, в Южной Корее — 80. По объему относительных затрат на науку (1,1% ВВП) Россия находится на 34-м месте. По показателю в расчете на одного исследователя позиция еще хуже — 47-е место. По числу патентных заявок Россия отстает от США почти в 16 раз, а от Китая — в 38.

Быть может ситуация плохая сейчас, но в динамике происходят качественные улучшения? Нет, начиная с 2006 года не был выполнен ни один стратегический документ, касающийся финансирования науки. В принятой в 2006 году Стратегии Российской Федерации в области развития науки и инноваций записано, что к 2015 году доля затрат на науку в ВВП должна составить 1,8 процента. В принятой в 2011 году Стратегии инновационного развития России до 2020 года доля науки в ВВП должна составить 2,5-3 процента. Но фактически доля науки в ВВП с 2001 года по настоящее время осталась практически неизменной и составляет около 1 процента.

Россия не сильно отстает от ведущих стран по числу исследователей, занимая 4-е место (429 тыс. чел.) после Китая — 1 692 тыс., США — 1380 тыс. и Японии — 665 тыс. чел. Так сложилось исторически, в этом нет заслуги новой российской власти. В 1993 г., заметим, численность наших ученых достигала 1 315 тыс. чел. Налицо неприятный феномен: российская наука является единственной в мире, где третье десятилетие подряд сокращается количество исследователей. 

То есть мы можем сказать, что у нас довольно много ученых, но финансируется их работа слабо, и они очень скудно оснащены материальной базой для исследований. В этой ситуации наивно было бы ожидать от российской науки больших результатов, а тем более периодически провозглашаемого «прорыва». Экономический уклад в России прост и продолжает упрощаться. В основе — сырьевые отрасли, монополизированные узкой группой собственников. Здесь есть некоторая ниша для высоких технологий, но она заполняется импортом, вполне осуществимым и в условиях санкций: бизнес есть бизнес. Соответственно, в стране  очень мало высокотехнологичного производства, которое во многом являют собой замкнутые оборонные циклы.  Отсюда простая импликация: нет/мало высокотехнологичного производства — нет/мало спроса на технологии; нет/мало развития технологий — нет/мало спроса на науку.

«В консерватории что-то поправить»

Недокормленное состояние российской науки — это еще полбеды. На нее постоянно обрушиваются управленческие и организационные эксперименты государства. Самый масштабный и радикальный из них — реформа Российской академии наук. Которая, заметим, явно нуждалась в реорганизации. Она была создана как имперское учреждение, существовала как имперское учреждение, и наибольшего своего успеха достигла в период СССР. В новом, рафинированно капиталистическом  государстве, при новых исторических, политических и культурных реалиях РАН в прежнем виде существовать не могла. Реформы нужно было предлагать изнутри академии,  самим ее членам, но академическая элита слишком долго и плотно была занята решением внутренних проблем, видимо, полагая, что до нее руки государства не дотянутся. Справедливости ради нужно сказать: власть выжидала довольно долго, но, в конце концов, обратила внимание и на этот актив. Все-таки к академии относился изрядный кусок государственной собственности. Не так много, как газ, нефть и металлы, но все-таки. Тем более что к моменту реорганизации РАН природные ресурсы уже были поделены. Ну и вырождение самой академической элиты, конечно, сыграло свою роль. Она позволила с собой так поступить.

Что случилось в 2013 году и далее — хорошо известно. Вывод из РАН всех исследовательских институтов, слияние трех академий и сокращение функций этого трехглавого существа до экспертизы (того, что дают экспертировать) и пропаганды науки (почти без бюджета на эту важнейшую работу). Что же до отобранного у РАН управления наукой, то в руках чиновников ФАНО и затем Минобрнауки оно естественным образом бюрократизировалось. Качество научных исследований стало оцениваться в спортивных критериях — категориями, местами и рейтингами. Появились научные организации 1-й, 2-й и 3-й категории, которые, видимо, выдают разной степени новизны или свежести научные результаты. Работу бюрократического аппарата в России и так-то нельзя назвать эффективной — тем более не следует ожидать, что он способен управлять такой сложной деятельностью, как наука. 

Новейшая административная новация — поставить во главе науки университеты, сделать их лидерами и интеграторами исследований. Университетов у нас много. Раньше было меньше, но потом произошло декларативное повышение позиций: ПТУ стали колледжами, институты — университетами или академиями. Международные рейтинги  российских вузов от этого почему-то не выросли, и было решено ввести еще одну градацию — «научно-образовательные центры мирового уровня» (НОЦ, НЦМУ). Подготовили соответствующие документы, и некоторые активные лидеры субъектов Федерации уже успели получить от Москвы такую привилегию.  В Перми, Кемерове, Белгороде и других городах скоро появятся эти самые НОЦ-НЦМУ. В региональном масштабе  воздействия на науку и особенно образование НОЦы важны, но им не вырасти до глобального признания. Центр мирового уровня нельзя назначить, его можно только вырастить. Формирование, становление и развитие научных школ — длительный, сложный и ресурсоемкий процесс.  Для получения  выдающегося научного результата нужно многолетнее накопление критической массы интеллектуальных и материальных ресурсов. Нужна социальная среда. Многое нужно, и никак не получится быстренько «сделать немножко классной науки в отдельно взятом условном Челябинске».

Вообще-то модель научно-образовательных центров с лидирующей позицией университетов взята из западной практики. Там сложилась многовековая традиция,  существует столетиями отшлифованный механизм управления и финансирования университетов. Первый из них появился в Европе в XI веке, а если брать Константинополь, то в IX. В России первым стал университет, учрежденный в 1725 году в составе Академии наук, а первый университет классического образца, московский, был открыт только в 1755 году. В российской традиции наука во многом развивалась самостоятельно, а не как часть образовательных учреждений. Путем слепого копирования методов других стран сделана попытка слить два родственных, но разных вида деятельности: науку и образование, причем образование поставить во главе науки, подчинить более креативный и сложный вид деятельности — науку — всё же менее сложному — образованию. Университеты, какие они есть в России, не могут быть интегратором науки и во главе науки: все скороспелые манипуляции вроде НОЦ-НЦМУ приведут либо к оттоку ресурсов от собственно исследований, либо к их профанации.

Реальные точки роста

Однако как писал еще Карл Клаузевиц, «Если абсолютного превосходства достичь невозможно, вы, умело используя имеющиеся ресурсы, должны добиться относительного перевеса в наиболее важной точке». Слова выдающегося военного стратега не являются каким-то научным откровением, это просто отражение здравого смысла. Даже неграмотный крестьянин на имеющемся у него участке земли выращивает те культуры, которые лучше всего растут именно на этой почве, и тем способом, который этой почве подходит. Он может, конечно, рекультивировать почву, чтобы на ней росло всё и вся, использовать самую современную агротехнику, но это уже совершенно другие затраты и другие навыки.

Напрашивается мысль, что в российской науке с ее весьма ограниченными ресурсами  их следует направлять на участки наибольшей отдачи и наиболее подходящим способом. Не всё еще потеряно, остались научные сообщества, школы, организационно очерченные научные структуры. Среди них нужно выбрать наиболее подходящие точки роста, вложить в них ресурсы и постараться вырастить там «центры превосходства». Давайте, положа руку на сердце, откажемся от амбиции «войти в пятерку мировых научных лидеров», то есть по всем областям знаний и фронтирам исследований. Сможем — но не во всём, а там, где есть заделы и ресурсы на их развитие.

Примером (если не эталоном) здесь является Сибирское отделение РАН и, в частности, новосибирский Академгородок. Это уже сложившийся организационно, территориально и социально научно-образовательный центр мирового уровня. Он формировался  в течение 65 лет за счет использования огромного (до 1990-х) количества ресурсов. Новые инвестиции в развитие Академгородка дадут гораздо больший эффект, чем распыление ограниченных средств на многие вновь создаваемые — маленькие и сугубо локальные —научно- образовательные центры. Необходимость этого власть вроде бы осознает, есть распоряжение президента России, согласно которому подготовлена программа под хорошим названием «Академгородок 2.0». Она была составлена исходя из наличия предпосылок формирования особой модели территории с высокой концентрацией науки и образования и создания инновационной инфраструктуры для реализации нового этапа развития Новосибирского научного центра. 

Всего программой «Академгородок 2.0.» предполагается реализация 31 научного, образовательного и инфраструктурного проекта (в том числе класса mega science), крупных градостроительных и социальных  решений с суммарным объемом капитальных вложений в пределах 15 млрд. долл. за 15 лет.  Будет ли реализована эта программа?  Сомневаюсь. На сегодня она рассредоточена по ведомствам и потеряла свою целостность. Чтобы «Академгородок 2.0» состоялся целиком и полностью, следует кое-что исправить в управлении всей российской наукой.

Работа над ошибками

По происшествии времени многие начинают понимать, что слияние трех академий в одну дало больше минусов, чем плюсов. Слишком разная специфика у сельского хозяйства, медицины и традиционных академических специальностей. Сельскохозяйственная часть РАН уже ощутила, что ей комфортнее было бы действовать под крылом у Министерства сельского хозяйства. Работы ученых-аграриев имеют, как правило, специфический прикладной характер. Лучше всего они могут быть оценены, востребованы и вознаграждены под эгидой Минсельхоза РФ: ближе к жизни, заказчикам и ресурсам.

Особый случай — медицинские науки. Они тоже носят специфический прикладной характер, тесно связаны со здравоохранением.  А это — гигантский быстрорастущий сектор экономики. Рынок медицины огромен, и огромны бюджеты на медицинские исследования. В России расходы на здравоохранение составляют примерно 75 млрд. долл. США в год (5.3 % ВВП или535 долл. на человека согласно докладу ВОЗ за 2019 г. по данным на 2016г.) А в США расходы на здравоохранение в 2018 году достигли 3,6 триллиона долларов (17.7 % ВВП или11 172 доллара на человека). Суммарные инвестиции США в исследования и разработки в области здравоохранения выросли на 6,4% только за 12 месяцев, с 2017 по 2018 год, достигнув 194,2 млрд. долларов. При всех различиях, заметим, затраты на эту сферу и в России, и в США превышают оборонные бюджеты. Медицинская наука должна ориентироваться на рынок медицинских услуг, иметь возможность получения доли этого большого рынка, поэтому получит больше перспектив, если организационно перейдет в систему здравоохранения, то есть в ведение Минздрава РФ.

Оставшуюся часть академии, которая до реорганизации и была собственно Российской академией наук, нужно, видимо, сократить хотя бы раза в два-три. Потому что количество членов академии должно соответствовать масштабам российской науки.  Безотносительно количества международно признанных достижений членов РАН, давайте судить здраво: если численность ученых в России за последние 30 лет уменьшилась более чем втрое, то, наверное, нужно признать, что должно сообразно уменьшиться и количество членов Академии. Или они стали  в три раза более выдающимися?

По мнению академика Абела Гезевича Аганбегяна,  Российской академии наук следует определиться с собственной тематикой. Не нужно присоединяться к повестке, предлагаемой чиновничьим аппаратом, там не понимают научных приоритетов. Нужно иметь 3-5 (а не 30-50) широких глобальных тем, в которых необходимо добиться результатов мирового уровня, и по каждой теме должен работать комплекс институтов во главе с ученым-лидером и мощной головной организацией.  В специфичных для России условиях почти полного отсутствия «заказа на большую науку» со стороны экономики научные структуры сами должны отстроить и обеспечить функционирование механизмов планирования, распределения и контроля затрат на науку. Такая задача выполнима при восстановлении управленческих функций Академии наук и ее структур. Судя по ряду последних высказываний руководства РАН и некоторых государственных чиновников, дело к тому и идет — правда, поэтапно, медленно и осторожно.

Инновации в законе

Наука в России финансируется в основном из государственного бюджета, и занимаются ею в основном бюджетные учреждения. Юридическим собственником результатов научных исследований является, как правило, государство. Во многих случаях это условие обходится: руководители учреждений закрывают глаза на то, что исследователи участвуют в компаниях, контрактах, работают по грантам частных компаниях или делятся результатами на оплачиваемых выступлениях. Правильным все-таки было бы предложить ученым юридически корректные способы коммерческого использования результатов собственных исследований. Это стимулировало бы использование разработок и защищало права авторов.

Успешный опыт решения такой проблемы имеется в США,  где в 1980 г. был принят Акт по патентам и торговым маркам (Patent and Trademark Law Amendments Act), более известный как Акт Бэя-Доула (Bayh-Dole Act, BDA-1980). До проведения этого закона федеральное правительство владело правами на результаты исследований, которые были осуществлены в университетах на федеральные деньги. Акт Бэя-Доула передал федеральные права на патенты и результаты исследований университетам. Университеты, в свою очередь, смогли решать по своему усмотрению, оставлять ли эти права исключительно за собой, передавать авторам или же разделять их в некоторой пропорции. 

Принятие акта Бэя-Доула дало университетам финансовый стимул выводить разработки из лабораторий на рынок. В первые годы после принятия закона число исследовательских университетов, имевших программы по передаче технологий, выросло в 8 раз — до 200. Уже в течение трех лет после принятия закона при университетах было организовано более 2 200 инновационных компаний-стартапов, а также созданы подразделения по коммерциализации научных разработок. Их задачей является отбор потенциально интересных для бизнеса проектов: анализируется научная новизна, конкурентоспособность, изучаются технические риски и риски, сопряженные с выведением новой технологии на рынок. Разрабатывается маркетинговая стратегия, оцениваются перспективы — продать право на разработку на сторону или создать собственный стартап. Создается соответствующая инфраструктура: бизнес-инкубаторы и технопарки, венчурные фонды и т.п.

Положительные идеи акта Бэя-Доула были использованы в Европе: в частности, в таких странах как Германия, Великобритания, Франция, Финляндия, Бельгия, Австрия, Дания, Испания, Греция, Италия.  Похожий на акт Бэя-Доула закон был бы полезен в России. Уже сейчас во многих университетах и научных институтах есть центры центры трансфера технологий, технопарки и т.п., но существует некоторая серая зона между государственными бюджетными научными организациями и инновационными компаниями, созданными при техопарках и центрах внедрения. Юридически процесс передачи результатов исследований от бюджетных организаций частным до конца не отработан.

Такой закон будет полезен, хотя многого, конечно, не решит. В США «семена» акта Бэя-Доула упали на благоприятную почву: независимый и компетентный суд, низкие политические и административные риски, развитую финансовую систему. Просто скопировав нормативный акт США, воспроизвести американский инновационный бум не удастся — сильно не хватает базовых условий. Но положительный эффект определенно будет.

Наука как ценность

Вне науки циркулируют три расхожих мифа о ней.

А)   Что результаты исследований должны быть обязательно внедрены в производство — рано или поздно, иначе зачем всё это?

Б)     Что качественная наука может быть локальной: сибирской, кузбасской, городской, отдельно взятого университета и т.п. «Нам тоже есть, чем гордиться».

В) Что наука, изолированная от профессиональных коммуникаций, способна стать передовой — по крайней мере, в военных исследованиях. 

Исторически наука двигает индустрии, и перед российской наукой постоянно ставятся задачи внедрения результатов в производство. В России с этим всегда были проблемы. Даже русское слово «внедрение» предполагает сопротивление среды. В английском языке, например, используется термин «implementation», что означает «осуществление», «выполнение». Внедрение по-русски всегда происходит сложно и требует, по крайней мере, заинтересованности производства в использовании научно-технических достижений, а эта заинтересованность в России крайне слабая. Счетная палата РФ в своем докладе прямо указывает: «Отсутствует спрос на результаты научной деятельности со стороны бизнеса». Малым и средним компаниям не хватает ресурсов на освоение научно-технических разработок, а крупные корпорации предпочитают импортировать готовые технологии. 

Сами научные организации, как правило, не обладают достаточными ресурсами, чтобы выстроить всю цепочку от науки до производства. Ну так и не надо упорствовать. При имеющемся  незначительном ресурсном обеспечении российской науки достаточным результатом ее деятельности  будет социокультурное влияние и сохранение научного потенциала для возможного движения маятника в обратную сторону, от упрощения к сложности, к развитию экономики и общества на основе качественных научных знаний.

Наука — принципиально сложный вид деятельности со многими взаимосвязями участников, не зря мы говорим о «единой ткани науки» или «научной экосистеме». При этом наука интернациональна, даже отдельные ее области и тематики можно развивать только при значительной международной кооперации исследований. Не может быть успешных замкнутых научных сообществ, это оксюморон. Обязателен обмен знаниями, технологиями и компетенциями. Точно так же не могут сосуществовать передовая наука вооружений и посредственная гражданская наука. Россия в военной сфере дорабатывает советские заделы, двигаясь от почти доведенных до металла решений к использованию фундаментальных проработок (гиперзвук, искусственный интеллект, композиты и т.п.).

Существование науки самоценно как часть культуры. Достижения науки — общечеловеческие достижения. Российская цивилизация не может  остаться в стороне от глобальных процессов и должна вносить свой посильный вклад в мировое развитие. Даже без больших прикладных и теоретических успехов наука незаменима в плане воспитания и сохранения любознательных образованных людей. Говоря более грубо: для предотвращения (или хотя бы минимизации) одичания населения. Как выразился известный сибирский геолог академик Николай Похиленко, «Туда, где пропадает наука, приходят шаманы».

Выводы

Россия не является мировой научной державой и не станет ей в ближайшие десятилетия. Лидерство возможно лишь точечное, по отдельным отраслям знаний, направлениям и тематикам.

Научный  центр мирового уровня нельзя назначить, его можно только вырастить, а это длительный, сложный и ресурсоемкий процесс.

В России нет возможности развивать науку «широким фронтом». Ограниченные ресурсы науки нужно тратить на развитие существующих кластеров и точек роста. Пример такого кластера — Новосибирский научный центр.

Программа «Академгородок 2.0» может быть реализована в целостном виде только при ряде изменений научно-образовательной политики России.

Количество членов академии должно соответствовать масштабам российской науки.

Медицине тесно в рамках Академии. Здравоохранение — это огромный быстрорастущий сектор экономики.

Аграрная наука полностью подчинена практическим задачам АПК, поэтому ей место под эгидой профильного министерства.

Академия наук должна определиться с собственной тематикой и в этом контексте способна поэтапно вернуть себе функции управления научными организациями.

В России целесообразно принятие нормативного документа, аналогичного акту Бэя-Доула в США и ему подобных в других странах.

Существование и развитие науки самоценно как часть культуры, поэтому не требует никакого обоснования.

Фото Юлии Поздняковой и из открытых источников

Ранее Сибирское отделение РАН и руководство Новосибирской области вышли с инициативой объединить НГУ с тремя научными институтами, занимающимися исследованиями в области информационных технологий. Как считает В.Н. Пармон, это позволило бы создать в ускоренном варианте на базе университета суперкомпьютерный центр (СКЦ) «Лаврентьев», без которого у новосибирского Академгородка, по словам академика, нет будущего. Однако позднее члены клуба «1 июля», в который входят академики, члены-корреспонденты и профессора РАН, заявили, что просьба об объединении научно-исследовательских институтов с вузами не была согласована с этими организациями, а также президиумом РАН.

«Мы обязательно это сделаем, таковы нормы нашего законодательства. Академия наук предложила провести заседание президиума СО РАН. Мы подготовим его и проведем, я думаю, в течение месяца, сейчас все готовится. Планируем эту тему обсудить в том числе с привлечением директоров большого числа новосибирских, но и не только новосибирских институтов», — сказал глава Сибирского отделения.

Он пояснил, что при обсуждении будут учтены мнения всех сторон. По словам ученого, отработка формата предлагаемого объединения потребует времени. «Есть действия, которые сначала должны быть сделаны университетом. Сначала вуз должен оформить создание обособленного научного подразделения, ядром которого будет СКЦ “Лаврентьев”. Нужно будет подтверждение возможности его финансирования», — уточнил В.Н. Пармон, добавив, что в Минобрнауки инициатива об объединении вуза и институтов была поддержана при выполнении всех необходимых для объединения нормативных условий.

Масштабный суперкомпьютерный центр «Лаврентьев» в новосибирском Академгородке планируется создать к 2025 году. По словам ректора НГУ академика Михаила Петровича Федорука, важность строительства такого центра обусловлена отставанием российской суперкомпьютерной инфраструктуры от передовых стран. Целесообразность создания СКЦ «Лаврентьев» в Новосибирском университете поддерживают крупнейшие институты Академгородка, включая руководство и ученые советы институтов, затрагиваемых инициативой.

По материалам ТАСС, фото Юлии Поздняковой («Наука в Сибири»)

 

В СМИ появилась информация о письме по этому вопросу в Министерство науки и образования РФ за подписями губернатора Новосибирской области Андрея Александровича Травникова, ректора НГУ академика Михаила Петровича Федорука  и моей, а также о позитивном ответе заместителя главы Минобрнауки Алексея Михайловича Медведева. Информация в целом достоверная, но не полная. В частности, ни в одном сообщении не указано, что под обращением стояли не три, а восемь подписей — еще от директоров пяти крупнейших институтов новосибирского Академгородка, кровно заинтересованных в создании единого мощного узла сбора, обработки, хранения и использования данных. Это ФИЦ «Институт цитологии и генетики СО РАН», ФИЦ «Институт катализа им. Г.К. Борескова СО РАН», Институт ядерной физики им. Г.И. Будкера СО РАН, Институт теплофизики им. С.С. Кутателадзе СО РАН и Институт теоретической и прикладной механики им. С.А. Христиановича СО РАН.

Объединение операторов вычислительных мощностей Новосибирского научного центра — действие сложное, но абсолютно необходимое. Для развития Академгородка и Сибирского отделения в целом нам требуется центр супервычислений мощностью от 10, а лучше от 15 петафлопс. На сегодня имеется три узла, каждый мощностью ниже средней, рассредоточенных по нескольким точкам: НГУ, а также совсем небольшому Институту систем информатики им. А.П. Ершова СО РАН, Институту вычислительной математики и математической геофизики СО РАН и ФИЦ «Институт вычислительных технологий».  Последний находится в состоянии глубокого коллапса после лихорадивших его административных пертурбаций и конфликтов, сегодня там даже нет легитимного ученого совета. Предыдущие два отнесены Минобром ко второй категории и не могут рассчитывать на дополнительное, развивающее финансирование.

Между тем, уже сегодня начато строительство синхротрона СКИФ, сдвигаются с точки старта некоторые другие проекты программы развития Новосибирского научного центра («Академгородок 2.0). Необходима консолидация и умощнение вычислительных мощностей: не только «железа», но и технического персонала, инфраструктуры, научной составляющей (computer science). Порознь ничего серьезного не получится, и главная причина этого указана выше: не будет предпосылок для ресурсного обеспечения. А речь идет об инвестировании, по разным оценкам, от 6 до 10 миллиардов рублей. Если же рассматривать вариант со слиянием ресурсов и компетенций в проекте СКЦ «Лаврентьев» на базе НГУ, то Минобрнауки уже сегодня дает принципиальное согласие на поддержку проекта в такой конфигурации (естественно, при неукоснительном выполнении всех положенных при реорганизации регламентов и процедур).

Это единственный возможный вариант, и он предварительно проработан. Прошел ряд встреч с участием главы региона и его заместителя Ирины Викторовны Мануйловой, ректора НГУ, руководства СО РАН, директоров крупнейших исследовательских институтов и председателя Объединенного ученого совета СО РАН по информационным и нанотехнологиям академика Юрия Ивановича Шокина. Их мнение было единогласным: суперкомпьютерный центр в сегодняшней ситуации может быть создан только под эгидой и в рамках НГУ.

В последние дни я читал и слышал упреки в некотором волюнтаризме и  несогласованности действий с руководством всей Российской академии наук. На эту тему у меня был разговор с президентом РАН академиком Александром Михайловичем Сергеевым. Я объяснил ему, что наша инициатива — прямое развитие поручения Президента РФ от 18 апреля 2018 года, в котором ответственными за программу развития ННЦ указаны губернатор Новосибирской области, министерство науки и образования РФ и РАН в лице ее регионального отделения — Сибирского. Я напомнил Александру Михайловичу: СКИФ уже начинает строиться, хотя и с задержкой на три года, и его обеспечение вычислительными мощностями должно быть синхронизировано. Точно так же при прямой поддержке Правительства России идет процесс модернизации НГУ, и первоначальная идея суперкомпьютерного центра «СНЦ ВВОД» на базе ФИЦ ИВТ (что там происходит, я уже сказал) трансформировалась в центр супервычислений «СКЦ Лаврентьев» в структуре Новосибирского университета, растущего и крепнущего буквально на глазах.

Тем более несостоятельны попытки представить проект «Лаврентьев» конкурентом наращиванию вычислительного потенциала Томска и Красноярска. СО РАН последовательно выступает за равномерное и рациональное распределение суперкомпьютерных мощностей по территории России и Сибири, мы готовили в федеральный центр конкретные предложения по созданию соответствующих структур в Красноярске, Иркутске, Новосибирске и Томске, причем в последнем случае — на базе не академических институтов, а университетов. Руководство СО РАН принципиально против конкуренции, мы за коллаборацию с целью формирования единого супервычислительного кольца. Новосибирск должен стать наиболее мощным его элементом, поскольку здесь находятся основные потребители данных, будущие и настоящие. Это СКИФ, ФИЦ ИЦиГ СО РАН и другие центры биоинформатики, это ИТПМ СО РАН с его огромными массивами расчетов по аэрогидроинамике, это институты ядерной физики, катализа, теплофизики и так далее.

Первым шагом видится создание обособленного структурного подразделения НГУ. Это прерогатива наблюдательного совета и ректората университета. Затем мы хотели бы действовать в строгом соответствии с регламентами о реорганизации государственных научных учреждений. То есть поэтапно и коллегиально, при участии ученых советов всех уровней, профильного отделения и руководства РАН, коллективов институтов. Поэтому силового решения не будет. Тем более не вижу причин опасаться каких-либо сокращений: напротив, сегодня налицо дефицит кадров, особенно инженерно-технических. Наши вычислительные институты держат в университете кафедры, которые готовят таких специалистов, но их всё равно не хватает. Еще более преждевременны предположения о передаче в НГУ каких-либо зданий и помещений. Конечно, центр супервычислений требует некоторой локализации, но и в НГУ, и в комплексе зданий ранее единого Вычислительного центра на проспекте Лаврентьева есть пространства для установки новых серверов и другого оборудования, для размещения специалистов.

Наш общий принцип — сначала обозначить замысел, собрать вокруг него всех заинтересованных, а уже затем сообща искать пути реализации. Не хочется драматизировать, но без реализации проекта «Лаврентьев» у Академгородка как исследовательского центра нет будущего. Потому что современная наука не просто продуцирует новые знания, но и транслирует их в виде огромных информационных потоков, без обработки которых просто захлебнется. Идея объединения трех вычислительных организаций под эгидой НГУ — для кого-то неожиданная, но своевременная. Другого пути просто нет.

Фото Алескея Диканского (анонс), Андрея Соболевского (в тексте)

Цель конкурса-выставки

Целью конкурса-выставки является привлечение общественного внимания к вкладу женщин в становление и развитие новосибирского Академгородка.

 

Задачи конкурса-выставки

Информирование жителей России, Сибирского макрорегиона, Новосибирской области и города Новосибирска о выдающихся научных, профессиональных и общественных достижениях, совершенных женщинами новосибирского Академгородка.

Организация визуального информационного пространства, нацеленного на сохранение и трансляцию исторической памяти, межпоколенческую коммуникацию. 

Проведение торжественного мероприятия (открытие выставки в Доме ученых СО РАН) с освещением в СМИ.

Выпуск подарочного издания (альбома) с материалами выставки.

 

Периодичность конкурса-выставки

Конкурс-выставка проводится не реже, чем один раз в пять лет.

 

Учредители конкурса-выставки

Учредителями конкурса-выставки выступают ФГБУ «Сибирское отделение РАН», ФГАОУ ВО «Новосибирский государственный университет», АО «Академпарк», Общественный фонд «Академгородок» и мэрия г. Новосибирска в лице администрации Советского района г. Новосибирска.

Учредители вправе привлекать новых учредителей единогласным решением с последующим внесением изменений в настоящее Положение.

Учредители несут согласованные финансовые, материальные и ресурсные затраты на проведение конкурса-выставки «Замечательные женщины Академгородка».

Учредители формируют состав оргкомитета/жюри конкурса-выставки (см. ниже) единогласным решением.

Учредители протоколируют свои организационные мероприятия и принимаемые решения. Протокол в срок не более пяти дней после организационного мероприятия рассылается составу учредителей для согласования.

Учредители вправе размещать свои названия и логотипы (эмблемы) на всех визуальных материалах конкурса-выставки.

 

Оргкомитет/жюри конкурса-выставки

Оргкомитет конкурса-выставки проводит все необходимые подготовительные и итоговые его мероприятия и одновременно является жюри — коллективным органом, осуществляющим первоначальный отбор конкурсанток, составление и публикацию их списка, работу с общественным голосованием, формирование итогового списка для выставки в Доме ученых СО РАН и публикации в подарочном издании (альбоме).

Учредители конкурса-выставки кооптируют в состав оргкомитета/жюри от одного до трех представителей от каждой организации.

Учредители конкурса-выставки вправе единогласным решением приглашать в состав оргкомитета/жюри сторонних лиц — ученых, преподавателей, писателей, журналистов, общественных деятелей и т.д.

Оргкомитет/жюри единогласным решением избирает из своего состава председателя и секретаря.

Оргкомитет/жюри протоколирует свои организационные мероприятия и принимаемые решения, протокол рассылается членам оргкомитета/жюри для согласования в срок не более пяти дней после мероприятия.

 

Выдвижение кандидатур

В качестве кандидатур на участие в конкурсе-выставки могут быть представлены как ныне здравствующие, так и ушедшие из жизни женщины Академгородка.

Выдвижение кандидатур начинается в сроки, утвержденные оргкомитетом/жюри, и длится 30 календарных дней.

Выдвижение кандидатур осуществляют:

— учредители,

—  сторонние организации,

—  жители новосибирского Академгородка (допускается самовыдвижение).

Составленные в произвольной форме заявки с иллюстративным материалом предоставляются в оргкомитет/жюри и могут дополняться (видоизменяться) по его просьбе.

Члены оргкомитета/жюри и члены их семей не могут участвовать в конкурсе.

Ныне здравствующие конкурсантки дают согласие на использование и обработку персональных данных (приложение № 1) и предоставляют в произвольной форме информацию о своей биографии, профессиональных и общественных достижениях.

Для получения информации, касающейся конкурса-выставки, оргкомитет публикует свой электронный адрес и справочный телефон.

Выдвижение и участие в конкурсе бесплатное.

 

Формирование итогового списка

По окончании периода выдвижения кандидатур оргкомитет/жюри формирует первоначальный список конкурсанток и проводит его обсуждение.

При рассмотрении кандидатур жюри учитывает:

— вклад женщины в становление и развитие науки, инновационного бизнеса, общественной и социальной сферы Академгородка;

— участие в популяризации достижений, уникальности и позитивного облика Академгородка;

— стаж жизни и деятельности в Академгородке;

— известность (популярность) среди жителей Академгородка.

Максимальное количество кандидатур, которые войдут в итоговый список, определяет оргкомитет/жюри до голосования.

 

Голосование

Решение по каждой кандидатуре принимается тайным голосованием, процедура которого утверждается решением жюри и фиксируется протокольно. Материалы голосования прилагаются к протоколу.

В итоговый список «Замечательных женщин Академгородка» входят кандидатуры, набравшие наибольшее число голосов, отданных за них членами жюри.

 

Мероприятия конкурса-выставки

Утвердив протокольно итоговый список «Замечательных женщин Академгородка», оргкомитет готовит тексты и иллюстрации для выставки в Доме ученых СО РАН, приуроченной к Международному женскому дню 8 марта, а также подарочного издания (альбома).

Месторасположение и длительность выставки «Замечательные женщины Академгородка», а также дата и время ее торжественного открытия определяются по согласованию с администрацией Дома ученых СО РАН.

Презентация подарочного издания (альбома) по возможности включается в программу торжественного открытия выставки либо проводится отдельно по готовности тиража.

В середине прошлого столетия задачи по реализации ракетно-космического, атомного, углеводородного и других наукоемких мегапроектов заострили вопрос о новых крупных формах организации науки и механизмах приоритезации направлений ее развития. В СССР пошли по пути создания компактных городов, нацеленных на одну отрасль/задачу — атомных, космических, электронных и других. Одновременно с закреплением ресурса (финансового, материального, энергетического, кадрового) под конкретную тематику, он также привязывался и к месту на карте страны — как правило, новому, но не очень удаленному от экономических центров и транспортных артерий. Так появились специфичные именно для нашей страны научные моногорода, часть которых была закрыта и засекречена.  

Новосибирский Академгородок встал в этот ряд — и одновременно выделился из него. В отличие от ядерных Дубны, Снежинска, Сарова, Северска (современные названия) или биологического Пущино, научный городок в Новосибирске был изначально задуман открытым, мультидисциплинарным, образовательным и комфортным для проживания. Если же говорить о привязке к экономике, то здесь закладывался «мостик» от науки не к одному-двум индустриальным центрам или отраслям, а ко всему комплексу производительных сил огромного Сибирского макрорегиона, в научную карту которого на начальном этапе входил и Дальний Восток.

Академгородок сразу замышлялся как ядро новой сети научных центров, которая и была впоследствии создана с опорой на успешный новосибирский опыт: многие его черты воплощены в академических городках Томска, Красноярска и (в меньшей степени) Иркутска, в построенном с нуля наукограде Кольцово. Идеология создания новосибирского Академгородка использована при планировании научно-образовательных гринфилдов Лувен-ле-Нёв (Бельгия) и Цукуба (Япония). Вместе с тем большинство мировых центров фундаментальной науки, высшего образования и инноваций, включая знаменитую Кремниевую долину в Калифорнии, китайский Шэньчжень и индийский Бангалор, представляют собой сложные структуры, точкой кристаллизации которых послужили, как правило,  обширные территории университетов и их лаборатории, к которым приросли технологические долины. Их становление и развитие инициировало неизбежную глобальную конкуренцию за таланты, и Россия до последнего времени в ней проигрывала: число уехавших за рубеж исследователей только из Новосибирска исчисляется многими сотнями и даже тысячами.

Эти процессы проистекают в сложном и нестабильном мире. Сегодняшняя геополитическая ситуация такова, что по напряженности и непредсказуемости ее всё чаще сравнивают с эпохой «холодной войны». Но набор вызовов теперь не такой, как 70 лет назад. К глобальным и локальным противостояниям прибавляются климатические, пандемические, социокультурные (миграции, религиозный и иной экстремизм), антропогенные угрозы в самом широком понимании последних: от экологических до террористических. Развитие же информационно-коммуникационных технологий породило новую опасность для всего человечества. Сам подход безусловной приоретизации научно-технического прогресса и технократической модели управления развитием стал мегавызовом, который поднимает кризис до уровня цивилизационного, требует переосмысления роли человека, возможности его уверенного существования и развития в будущем, буквально пронизанном технологиями.

Поэтому и в мире, и в России задумываются о такой перезагрузке научно-образовательной политики, ее институтов и инструментов, которая была бы способна в перспективе как минимум 50 лет сформировать системные и эффективные ответы на эти вызовы. У нас в стране в целом осознана необходимость научно-технологического прорыва, она оформлена в государственных стратегиях, приоритетах развития, национальных проектах и программах (особенности формирования этих документов выносим за скобки). Появляются новые территориальные образования с высокой концентрацией научно-образовательного и инновационного потенциала — Сколково, сочинский «Сириус», Иннополис в Татарстане — и серьезной ресурсной подпиткой. Это центры нового для нашей страны типа, достаточно далеко отстоящие от идеологии академгородков и, тем более, научных моногородов 1950-х. Вектор в целом правильный, однако с учетом мировых трендов таких точек роста в России должны быть не единицы, а 15-20, причем достаточно равномерно распределенных по карте страны, чтобы обеспечить связанность процессов научно-технологического и социально-экономического развития территорий без очевидных белых пятен.

Встает ли новосибирский Академгородок 2.0 в этот ряд либо же станет простой модификацией старой (критики скажут — устаревшей) условно лаврентьевской модели? Я считаю, что безусловно первое. Успешный опыт — основа не для «косметического ремонта», а для системного прорывного развития, которое не обязательно стартует с чистого листа.  Напомню слова нобелиата Андрея Гейма о том, что гринфилд не должен становиться самоцелью.

«Я по-прежнему считаю, что это была ошибка – всё строить на новом месте  (в «Сколково» — Прим. Ред.), и вузы, и академические институты, с нуля. Всегда есть возможность использовать эти деньги более эффективно. И Академгородок в Новосибирске — один из примеров того, что система может работать так, как на Западе».

Андрей Гейм, лауреат Нобелевской премии по физике 2010 года

Безотносительно сравнений со Сколково можно констатировать: Академгородок 1.0 создал великолепный, мощный базис для Академгородка 2.0. Здесь сложилась высочайшая (в расчете на единицу площади) в России концентрация  интеллектуального капитала. Прежде всего, это более 90 научных школ, то есть несколько поколений исследователей, накапливающих и обновляющих знания по множеству направлений. Здесь на практике происходит использование всех преимуществ системы генерации фундаментальных знаний в академических институтах — не отрицая «мирного сосуществования» с развивающейся университетской наукой.

Новосибирский госуниверситет выступает сегодня драйвером обновления Академгородка, хотя в первую очередь, как и прежде — кадрового. Сегодня в нем более чем по ста специальностям учится свыше 7 000 студентов, в том числе около 1 000 иностранных, на уровне федерального правительства согласована и финансируется программа его развития (включая физматшколу). К слову сказать, разработанная программа развития НГУ, безусловно, амбициозная и качественно подготовленная, на мой взгляд, имеет основания стать еще более масштабной. По крайней мере с существенным усилением высших ступеней образования — магистратуры и аспирантуры, базисом для которых являются как академические институты Новосибирского научного центра (а их несколько десятков), так и многие ведущие вузы макрорегиона.

Третьим «китом», на котором зиждется экосистема Академгородка, стал Академпарк — один из лучших по всем показателям технопарков России. Это более 300 компаний-резидентов, приносящих порядка 500 миллионов долларов ежегодного дохода и, что не менее важно — генератор успешных стартапов, десятки которых ежегодно встают на крыло.

К конкурентным преимуществам Академгородка относится и географическое положение. Новосибирск — узел межтерриториальных  связок, евразийский хаб. И не только транспортно-логистический, но и научно-образовательный. По линии СО РАН здесь работают Международный научный центр по трансграничному взаимодействию в Северо-Восточной Азии и межрегиональный Научный совет по экологии Сибири и Восточной Арктики. В последние годы институты СО РАН осуществляли сотрудничество по сотням тематик с научными организациями, университетами, высокотехнологичными компаниями из нескольких десятков стран.

Новосибирский Академгородок как сложная, но единая экосистема, включен и в национальную, и в глобальную научно-образовательную и научно-технологическую повестку. Здесь могут и должны рождаться ответы на запросы нескольких уровней. На мировом — генерировать знания и решения, включаемые в процессы противодействия основным цивилизационным вызовам. На национальном — выступить конкурентоспособным лидером научно-технологического развития России, усилить ее экспортный потенциал и инвестиционную привлекательность (то есть глобальную конкурентоспособность), стать магнитом для талантов (в первую очередь молодых). Для региона Академгородок 2.0 может удовлетворить здоровые претензии на звание научной столицы России и на роль драйвера развития всего Сибирского макрорегиона. Немаловажно и то, что Академгородок 2.0 отвечает на запросы человека — должен давать ему максимум возможностей для самореализации, для комфортной, безопасной и насыщенной жизни.

Да, это всё так. Но сегодня на административной карте Новосибирска, не говоря уже про одноименную область и Россию, вы не найдете слова «Академгородок». Новосибирский научный центр не имеет формальной субъектности: это часть муниципального Советского района плюс наукоград Кольцово и центр аграрной науки Краснообск плюс территории двух, как это ни парадоксально звучит, сельсоветов. От одного из них недавно отрезали кусочек — для того, чтобы строящийся комплекс источника синхротронного излучения СКИФ находился в границах одного административного образования, а не двух. Масштаб и уровень территориального управления уже сегодня отстал от масштаба и уровня решаемых задач — в том числе глобальных и национальных, далеко не полностью обозначенных выше. А что же будет завтра?

Я убежден, что Академгородок 2.0 — уникальный центр мирового уровня — не может существовать как раздробленный и разноуправляемый конгломерат, он должен обрести особый статус единого субъекта. Для этого созрели все предпосылки: материальные, организационные, социальные, правовые. «Сириус» создал прецедент формирования федеральной территории на основании одноименного закона (правда, адресного). Есть и другие форматы: инновационные научно-технологические центры (ИНТЦ), более обиходно именуемые «долинами», или КРТ (Комплексное развитие территории) — механизм, введённый законом №494-ФЗ в конце 2020 года и оставляющий неприкосновенными муниципальные границы.

Самое же ценное — возможности комбинирования этих форматов в процессе открытых и заинтересованных обсуждений. Причем обсуждаться должен не только административно-территориальный  статус Академгородка 2.0, но и главный фактор его выбора — институты и формы развития науки, образования и инноваций. Время «вечных лабораторий» и незыблемых госзаданий уходит в прошлое, мы живем в эпоху «новой мультидисциплинарности», которая выражается в стыковых, комбинирующих знаниевых проектах, формируемых разными организациями и коллективами. Крупнейшие из них — упомянутый СКИФ, а также подготовленный силами нескольких институтов проект Междисциплинарного исследовательского комплекса аэрогидродинамики, механики и энергетики (МИК АМиЭ). Академгородок 2.0 в профессиональном разрезе видится как некоторый «консорциум консорциумов», привязанный к определенной территории и управляемый из единого центра при сохранении максимальной независимости всех участников этого образования. Имеющаяся высокая концентрация научных и инженерных кадров, стабильный их источник в лице ведущих университетов создают предпосылки для появления на этой территории пояса R&D-центров высокотехнологичных компаний, обеспечивающих трансфер фундаментальных знаний в реальный сектор.

Мы проектируем и строим экспериментальные установки, в том числе класса mega science. Но экспериментальный подход следует распространить на формально вненаучные элементы Академгородка 2.0 — управленческие, социальные, градостроительные (в последней сфере пример подают инициаторы проекта SmartCity). Чтобы наше экспериментирование было успешным, бюрократический принцип «Всё, что не разрешено — запрещено» должен быть заменен обратной презумпцией дозволенности. Разумеется, в рамках действующего законодательства и здравого смысла.

Фото Славы Gelio Степанова, Алины Михайленко, Александры Федосеевой и из архива СО РАН

На снимке, слева направо: Алексей Конторович, Валентин Пармон, Анатолий Серышев, Павел Логачёв.  Фото Андрея Соболевского

«Символично, что мы находимся за легендарным круглым столом академика Герша Ицковича Будкера, в носящем его имя Институте ядерной физики СО РАН», — открыл диалог председатель Сибирского отделения РАН академик Валентин Николаевич Пармон, обобщивший исторический итог деятельности СО РАН:  «Оно многократно окупило большие вложения в исследовательскую и социальную инфраструктуру за счет развития сырьевой базы, энергетики, атомной отрасли, оборонного комплекса и многого другого».

Сегодня, как отметил В. Н. Пармон, Сибирское отделение объединяет около трети активного академического потенциала России, а его крупнейший научный центр, новосибирский, демонстрирует ряд качественных преимуществ — прежде всего, уникальную мультидисциплинарность и высокую эффективность исследований: 47 % институтов ННЦ отнесены к первой категории, тогда как по стране этот показатель составляет 31 %. Глава СО РАН сосредоточился на перспективах развития ННЦ и мегапроекта «Академгородок 2.0». «Научная, социальная, образовательная и инновационная инфраструктура должны быть ультрасовременными, комфортными и нацеленными на 30-50 лет вперед», — определил Валентин Пармон основной принцип «Академгородка 2.0».

Академик акцентировал значение для науки и экономики страны установки класса mega science — источника синхротронного излучения СКИФ, строительство которого началось вблизи наукограда Кольцово. Его проектная стоимость составляет около 37 миллиардов рублей, при этом 85 % компонентов изготавливается в России. «Кроме нас в мировом масштабе просто никто не умеет изготавливать такие комплексы», — подал реплику директор ИЯФ СО РАН академик Павел Владимирович Логачев. Вместе с тем представители Сибирского отделения очертили проблемы в реализации согласованного еще в 2018 году Правительством РФ проекта «Академгородок 2.0». Главной из них была названа недостаточность целевого финансирования из федерального бюджета в развитие научной и инновационной инфраструктуры ННЦ.  Такой ресурс в настоящее время получил только СКИФ и небольшое число объектов Новосибирского государственного университета. «У Новосибирского научного центра, у Академгородка отсутствует субъектность, нет единого хозяина», — подчеркнул Валентин Пармон. При этом  руководитель СО РАН поделился конкретными планами преодоления ряда препятствий на пути развития ННЦ.

Анатолий Серышев, в свою очередь, подчеркнул нарастание производительной и прогностической роли науки в стране и быстро меняющемся, нестабильном мире. «Благодаря ученым Россия продолжает оставаться мировым центром силы, — сказал полпред. — Сегодня в условиях нового технологического уклада действующие экономические модели претерпевают значительные, в том числе кризисные, изменения. Поэтому важно обеспечить участие научных центров в формировании новых цивилизационных моделей развития». «Мы готовы и найдем возможности помочь Вам, Президенту и стране находить решения по самым актуальным вопросам,касающимся, прежде всего, ключевым направлениям развития экономики Сибири в условиях новых вызовов — декарбонизации, пандемии и других». — отреагировал председатель Совета старейшин СО РАН академик Алексей Эмильевич Конторович. А. А. Серышев заверил, что в его лице сохранившее единство научное сообщество СО РАН всегда найдет поддержку в реализации конкретных и аргументировано подготовленных предложений.

«Наука в Сибири»

 

Темой обсуждения стали инициативы по созданию в России новых городов, ранее рассматривавшиеся на заседании Клуба межнаучных контактов СО РАН.   На встрече с членом Совета Федерации РФ Александром Александровичем Карелиным и депутатом Государственной думы РФ ректором Новосибирского университета архитектуры, дизайна и искусств Натальей Викторовной Багровой академическую науку представляли председатель СО РАН академик Валентин Николаевич Пармон, директор Института экономики и организации промышленного производства СО РАН академик Валерий Анатольевич Крюков и заместитель председателя СО РАН доктор физико-математических наук Сергей Робертович Сверчков.

Валентин Пармон информировал о выполнении Сибирским отделением миссии системного интегратора исследований и коллегиального эксперта крупных научно-технологических проектов. «Чтобы продвигать политику строительства и развития городов Сибири, нужно действовать взвешенно, обоснованно, излагать свою позицию не речевками, а аргументировано», — обратился к собеседникам Александр Карелин. Он подчеркнул, что понятие «новый» применительно к опорным городам — драйверам инновационного и пространственного развития — не означает обязательного условия строительства с нулевой отметки. Базой для формирования «новых городов» могут стать некоторые существующие поселения с высоким технологическим потенциалом. Экспертами активно обсуждались перспективы «Академгородка 2.0» — системного научно-организационного и административного образования, вырастающего (в том числе и пространственно) из сегодняшнего Академгородка. В рамках «Академгородка 2.0» выделяется СмартСити (название рабочее) — компактный и высоко комфортабельный поселок специалистов, прежде всего,  IT-отрасли.

Виталий Геннадьевич Коломеец, учредитель комапнии «ЮжПромПроект», рассказал об иннополисе «Штормовое», проектируемом на крымском берегу восточнее Феодосии на площади около 600 гектар. «Штормовое»  будет ориентировано на участие в решении проблем водородной энергетики, чистой воды и систем искусственного интеллекта. Бизнес-план иннополиса также является инновационным, поскольку предусматривает полный возврат государственных инвестиций в инфраструктуру порядка 150 млрд.рублей.

Академик В. Крюков подчеркнул, что развитие опорных городов и макрорегионов в целом требует изменение модели управления природоресурсным потенциалом: лицензионные, фискальные, логистические, градостроительные и иные вопросы следует решать в комплексе. «Производственные и управленческие цепочки должны формироваться не стихийно, не на чисто рыночной основе, а как часть государственной политики, приоритетов и предпочтений», — акцентировал экономист. «Академическая наука и, в частности, Сибирское отделение РАН, выступает за системную, последовательную проработку и экспертизу всех крупных проектов территориального развития», — подытожил В.Н. Пармон.

Фото Андрея Соболевского

«Фестиваль Nauka 0+ в очередной раз подчеркивает особый статус Новосибирской области как центра развития экономики знаний, дает возможность собрать на его площадке самые различные аудитории и среды, объединить их представителей в команду сторонников научно-технического и социального прогресса. Территориальные площадки Всероссийского фестиваля  Nauka 0+ – важнейшие узлы фестивальной сети событий и проектов – неизменно привлекают внимание всех, кто интересуется наукой, кто продвигает ее в регионах… В ноябре регион организует целый научно-просветительский марафон, который в максимально интенсивной и доступной форме отразит повестку Года науки и технологий в РФ, используя огромный потенциал своих ученых и исследователей», — приводит пресс-служба слова главы региона Андрея Травникова.

В программе фестиваля в Новосибирской области открытие виртуального музея, онлайн-лектории, квизы, а также показы кино о разных направлениях науки. Кроме этого, участники фестиваля смогут посмотреть более 140 лекций и видеоэкскурсий. Среди онлайн-мероприятий Nauka 0+ — викторины для школьников, выставки, квесты, игры, круглые столы, а также версус-баттл “Великие художники”, который проведет для студентов Новосибирский государственный университет архитектуры и дизайна.

Всероссийский фестиваль Nauka 0+ — один из крупнейших просветительских проектов в области популяризации науки в мире, он проходит ежегодно с октября по ноябрь. Мероприятие зародилось в 2006 году в МГУ им. М. В. Ломоносова по инициативе его ректора Виктора Садовничего, за 15 лет проведения в нем приняли участие более 25 млн. человек. В этом году фестиваль проходит в статусе одного из ключевых событий Года науки и технологий в России.

По материалам ТАСС

Фото из открытых источников

По данным опроса банка «Открытие», в котором приняли участие более 1000 городских жителей в возрасте от 18 до 60 лет, 7% опрошенных россиян и 16 % сибиряков готовы немедленно переехать в новые города, которые предложил построить министр обороны Сергей Шойгу. Еще 41% опрошенных сменят место жительства при соблюдении определенных условий — достойная зарплата, хорошие подъемные, комфортная инфраструктура.

«Нам необходимо в Сибири построить три или даже пять крупных центров научно-промышленных, экономических центров, проще говоря — городов с населением 300−500 тысяч, лучше — до миллиона человек. И не просто город построить и столицу сюда перенести, а сделать их совершенно конкретно направленными на ту или иную сферу деятельности», — подчеркнул С. Шойгу на августовской встрече с научной общественностью Сибирского отделения РАН. Но ученые не были бы учеными, если бы не попытались досконально разобраться в проблеме, попутно обсудив животрепещущую тему – дальнейшее развитие Новосибирского Академгородка.

Обсуждению проекта «СмартСити Новосибирск» было посвящено недавнее заседание Президиума СО РАН. Дискуссия продолжилась на следующий день на встрече Клуба межнаучных контактов, где на повестке уже всплыли и «Шойгуграды», как их окрестили остроумные представители сибирской прессы.

Напомним жителям других городов России географические, научные и экономические реалии Новосибирска. Рядом с гордом успешно развивается наукоград Кольцово, на территории которого в августе начато строительство крупнейшего российского проекта мегасайенс — Сибирского кольцевого источника фотонов (ЦКП «СКИФ»). Неподалеку, в Академгородке, ведется реновация кампуса Новосибирского государственного университета с созданием транспортной развязки, запланировано масштабное развитие Академпарка, а также выделены участки под строительство СмартСити. Наконец, второе дыхание Новосибирскому научному центру должна придать программа «Академгородок 2.0». Территориально все эти площадки находятся, так сказать, на одной оси, эффектно названной мэром Кольцово Николаем Красниковым «Новосибирской биоатомной орбиталью». Естественно, встает вопрос об объединении вышеупомянутых «точек притяжения» в «Большой Академгородок» и придании территории особого статуса (на сегодняшний день Академгородок — часть Советского района города Новосибирска).

По словам президента ассоциации «Сибакадемсофт» Ирины Травиной, представлявшей СмартСити и на заседании Президиума СО РАН, и на встрече Клуба межнаучных контактов, главная цель проекта — привлечь в Академгородок молодежь. В процессе разработки мастер-плана будущего «умного города» проводилось социологическое исследование, опрашивали потенциальных жителей – работников компаний Академпарка. Основные ожидания очевидны — благоустройство нового городка и его транспортная доступность. Учитывая, что территория СмартСити будет компактной, около 1 км в ширину и 1,5 км в длину, население — не более 23 тысяч человек, перемещения внутри этой зоны можно делать пешеходно-велосипедными, а суровый сибирский климат нивелировать обилием переходов между зданиями. Проблема возникает в обеспечении транспортных связей с Кольцово и Новосибирском. Что касается зимы, большинство работодателей ее ценят, считая, что в холодную пору люди лучше работают. Ирина Травина подчеркнула, что значительная часть жилья должна сдаваться в аренду – студентам, молодым специалистам, иностранным ученым, приезжающим на работу, например, в ЦКП «СКИФ». Основной запрос иностранцев — комфортная среда обитания, поэтому фишками СмартСити должны стать билингвальные сервисы — прежде всего, школы и поликлиники. Многоопытные академики посетовали на полное отсутствие в презентации цифр — неясно, сколько будет стоить вся эта затея.

Честно говоря, пока вопросов больше, чем предложений. Во-первых, как отметила сама докладчица, СмартСити, это даже не название, а термин, городку предстоит дать не только стратегию развития, но и имя. Во-вторых, нет согласия между многочисленными стейкхолдерами по поводу статуса всей территории. Так, законодательное оформление «Большого Академгородка» может вызвать недовольство как у мэрии Новосибирска, поскольку город за вычетом Новосибирского научного центра явно теряет позиции в федеральных рейтингах, так и у властей маленького, но очень успешного наукограда Кольцово, готового к переговорам, но не помышляющего о потере самостоятельности. Тем не менее, есть общее понимание: межмуниципальное пространство между Академгородком и Кольцово надо вовлекать в «научный оборот» и серьезно переосмысливать его статус.

Что касается «шойгуградов», здесь вопросов еще больше. Как подчеркнул на заседании Клуба межнаучных контактов вице-президент «Норильского никеля» Андрей Грачев, надо не забывать и о миссии новых городов, и о гармоничном развитии всей Сибири в целом: новые муниципальные образования будут возникать на фоне уже существующих. Так, в Норильске, во многом благодаря компании, идет реновация всей социальной инфраструктуры, и сегодня этот северный город — один из немногих, откуда специалисты не уезжают. Этим же может похвастаться и маленький наукоград Кольцово: средний возраст 18,8 тысяч жителей — 37 лет, на территории «прописаны» многочисленные успешные биофармацевтические компании, исправно отчисляющие средства в фонд «Мой наукоград», что позволяет и дороги строить, и парки разбивать. Увеличив за 17 лет бюджет в 100 раз, Кольцово не забыл о своей особой миссии – «обеспечение биологической безопасности и технологической независимости России» (якорное предприятие — Государственный научный центр вирусологии и бактериологии «Вектор»). «Дайте нам статус наукограда и бюджет в один рубль, у нас всё получится», — оптимистично констатировал на заседании клуба Н. Красников. Правда, возникает вопрос: можно ли масштабировать успешный опыт рабочего поселка Кольцово на свежепостроенный город-миллионник?

Участники расширенного заседания Клуба межнаучных контактов, среди которых были и академики, и представители Правительства Новосибирской области, и депутаты Госдумы, сошлись в главном: столь важные государственные вопросы необходимо широко обсуждать. Развитие Сибири требует повышенного внимания государства. Председатель Сибирского Отделения академик Валентин Пармон вспомнил, что не столь давно СО РАН проводило экспертизу проекта Стратегии пространственного развития РФ: «Наши специалисты сразу отметили, что документ чрезмерно сосредоточен на единичных уже существующих городских агломерациях, причем сибирская была всего одна, но, к сожалению, эти соображения почти не были учтены. При этом Россия исторически движется с Запада на Восток, и нам надо думать о точках притяжения в Сибири».

И именно в маленьком СмартСити возможно выработать комплексные решения, позволяющие сделать территорию привлекательной для жизни в зимний период. А затем уже тиражировать их в новых сибирских городах. Если они, конечно, будут построены.

По материалам издания «Поиск», иллюстрации из презентации мастер-плана СмартСити.