С докладом об основных вехах становления НГУ выступил его ректор академик Михаил Петрович Федорук. Он остановился на основополагающих документах и событиях, предрешивших создание в новосибирском Академгородке передового университета: его открытие состоялось до начала занятий  в зале Новосибирского театра оперы и балета, а первая лекция была прочитана двумя днями позже академиком Сергеем Львовичем Соболевым в здании школы №25.

Михаил Федорук отметил, что изначально копируя учебный процесс Московского физико-технического университета, НГУ стал в дальнейшем развиваться по значительно видоизмененной и по-своему уникальной системе. «Наш университет, — подчеркнул его ректор, — сформировал некоторую  собственную модель и стал донором для ее трансфера в другие вузы страны: например, Красноярский университет вырос из организованного в 1963 году филиала НГУ».

Характеризуя современное состояние НГУ, академик М.Федорук привел ряд цифр: порядка 8 700 студентов, около 2 800 преподавателей (из них 85% совместители) и суммарно 57 000 выпускников. Названы амбиции к 2030 году — ежегодно осваивать порядка трех миллиардов рублей собственными НИОКР и создавать не менее 50 студенческих стартапов. Обозначив нарастающую инженерно-технологическую составляющую в деятельности НГУ, ректор акцентировал: «Университет и впредь должен оставаться, прежде всего, специализированным вузом для подготовки исследователей».

«Солидным именинником» назвал НГУ губернатор Новосибирской области Андрей Александрович Травников. «В изменившемся XXI веке университет нашел себя, выработал новую стратегию, новые форматы, и при этом не утратил той сути, ради которой он создавался 65 лет назад — сказал глава региона. — Можно сказать, что история сделала виток, и сегодня НГУ снова приближается к модели физтеха, реагируя на запросы не только академических институтов, но технологических корпораций, инновационных предприятий».  Главный федеральный инспектор по Новосибирской области Николай Анатольевич Буймов акцентировал «вузовскую атмосферность» НГУ, выделяющую его из ряда других образовательных учреждений не только города, но и всей Российской Федерации. Чиновник подчеркнул соответствие уровня и вектора развития Новосибирского университета стратегическому курсу России на скорейшее восстановление научно-технологического суверенитета.

«В этой аудитории я чувствую самым счастливым человеком, — поделился председатель СО РАН академик Валентин Николаевич Пармон, — потому что почти 60 моей жизни связаны с вузами, которые создавали одни и те же люди, Михаил Алексеевич Лаврентьев и Сергей Александрович Христианович, то есть с МФТИ и НГУ»  «Новосибирский университет пошел по совершенно правильному пути, превратившись из политехнического в классический, с гуманитарными, экономическими и медицинскими дисциплинами», — акцентировал глава Сибирского отделения. Он предложил в настоящее время расширить продуктивные контакты сибирского и столичного вузов и отметил, что и МФТИ, и НГУ выпускают высококлассных специалистов, готовых после получения диплома сразу выполнять самые сложные задачи.

«Не будучи выпускником НГУ, я закончил Красноярский университет, выросший из филиала новосибирского, — рассказал заместитель  председателя СО РАН и директор Института теплофизики им. С.С. Кутателадзе академик Дмитрий Маркович Маркович. — Мы учились по методичкам и программам НГУ, у нас было много преподавателей оттуда. И Красноярский университет тех лет был качественным слепком с НГУ. Сейчас он вырос в гигантский Сибирский федеральный университет — к сожалению, без физического и математического факультетов. Недавно мне было предложено возглавить наблюдательный совет СФУ, чтобы развить там научную составляющую, и я постараюсь, как минимум, в ближайшие пять лет усилить его потенциалом Новосибирска. Без ущерба для НГУ, для Академгородка, мы будем осуществлять экспорт высокой науки в другие регионы Сибири, укреплять интеграционные взаимодействия».

«Генетика науки куётся здесь, учеными становятся уже в стенах университета», — обозначил выпускник НГУ 1991 года, заместитель председателя СО РАН и директор ФИЦ «Институт цитологии и генетики СО РАН» академик Алексей Владимирович Кочетов. Он вспомнил, как на втором курсе обучения на факультете естественных наук ввели курс истории искусств  с аргументацией: при сверхнасыщенной программе еще один курс ничего не меняет. «Стиль подготовки специалистов в НГУ был и остается интенсивным, и это правильно, — считает А. Кочетов. «Открытие университета в Новосибирске 65 лет назад дало мощный импульс всему высшему образованию города, подняло его качество на более высокий уровень, — напомнил заместитель председателя СО РАН и директор ФИЦ фундаментальной и трансляционной медицины академик Михаил Иванович Воевода. — Поэтому мы, закончившие другие вузы, тоже отчасти являемся выпускниками НГУ».

Главный ученый секретарь СО РАН член-корреспондент РАН Андрей Александрович Тулупов передал коллективу НГУ высшую награду Сибирского отделения — медаль имени М.А. Лаврентьева. Ряд преподавателей и сотрудников университета получили награды от лица полпреда Президента России в СФО, Министерства науки и высшего образования РФ, губернатора Новосибирской области, мэрии Новосибирска и администрации Советского района города.

Поводом для встречи в частном музее «АкадемБюро» стало получение им гранта Новосибирской области на экспозиционный проект «Фронтовой путь сибирской науки»  и приезд в Академгородок по этому случаю министра региональной политики НСО Андрея Анатольевича Клюзова. Он обозначил общение как неформальное и, соответственно, предельно демократичное и откровенное.

Президент ассоциации «СибАкадемСофт» Ирина Аманжоловна Травина сделала экскурс в проблематику Академгородка, поставив во главу угла человеческий капитал: «По сути, либо мы вступаем на путь конкуренции за мировые таланты, либо обречены на стагнацию. Мы должны бороться за мозги и на глобальном, и на национальном уровне». «Человеческий капитал для Академгородка имеет наивысший рейтинг среди всех приоритетов, — согласился директор Аналитического центра СО РАН Иван Валентинович Благодырь. — Мы притягиваем сюда людей, точнее люди людей. Сюда ехали потому, что интересно общаться, вместе творить науку высокого уровня».

Этот приоритет выдерживала и лаврентьевская плеяда первооснователей  Академгородка, о чем напомнила основатель «АкадемБюро» Анастасия Германовна Безносова-Близнюк. В книге «Прирастать будет Сибирью…» академик Михаил Алексеевич Лаврентьев писал (точнее, диктовал журналисту Наталье Притвиц) следующее: «Выдающихся шедевров архитектуры у нас нет — практически все жилые и институтские здания построены по типовым либо по повторным проектам. Внешний вид нас не особенно волновал, мы делали ставку не на уникальные здания, а на уникальных людей с новыми идеями, не на форму, а на содержание».

Ирина Травина акцентировала рост востребованности научно-инновационного потенциала Академгородка в современных условиях. «Глобальный контекст событий может привести к кардинальному перестроению научной и инновационной карты мира, — считает она. — Географическое положение Новосибирской области  и ее научный, образовательный, кадровый, технологический ресурсы становятся существенным преимуществом. Санкционное давление привело к резкому увеличению востребованности науки и инноваций. И от Сибири требуются теперь не только ресурсы, но и технологии глубоко передела».

Академгородок актуален? Бесспорно.

Притягателен? Очень сомнительно.

Доктор философских наук Сергей Алевтинович Смирнов (Институт философии и права СО РАН) привел официальную статистику. При росте населения Советского района Новосибирска с 2020 по 2024 годы почти на 5 000 человек доля молодежи до 35 лет снизилась с 46,3% до 38,3%, а занятых наукой и исследованиями — с 13 до 8,9 процентов. «Академгородок перестает быть привлекательным для молодежи», — констатировал он. Ирина Травина добавила, что рост численности персонала инновационных компаний (например, в IT-секторе) во многом обеспечен типичными профессиональными траекториями: получить образование в одном из лучших университетов России, поработать в успешной компании ради выгодной позиции в резюме, чтобы затем переехать в Москву, Санкт-Петербург, а то и сразу за рубеж. А стопроцентная заполненность аспирантуры объясняется еще более прозаически — отсрочкой от призыва.

Почему Академгородок непопулярен у «молодежи с мозгами»? Причин называлось много. Для начала — дороговизна жилья. «Мы заказали проект жилого дома на Николаева практически только из одно- и двухкомнатных квартир, чтобы они были недорогими. В результате получили самые высокие цены на квадратный метр по всему Академгородку», — рассказала Ирина Травина. При этом съемное жилье в дефиците, что особо ощутимо в приближении к первому сентября: среднее время вакантного предложения жилплощади составляет два часа.

Среди других причин непопулярности Академгородка назывались разбитые дороги и пробки, неупорядоченная застройка, нехватка спортивных, культурных, досуговых площадок (в широком смысле) и некоторая общая запущенность. Всё это сводится к двум первопричинам — недостатку денег и отсутствию единого центра управления. Тем более что рядом находится наукоград Кольцово, где есть и первое и второе. На среднестатистического его жителя приходится ежегодно почти 142 тысячи бюджетных поступлений, тогда как на среднего новосибирца (включая Советский район) — 83 тысячи.

При этом Академгородок — настоящий генератор доходов для Новосибирска. «Возьмем для примера наш технопарк, — поделилась Ирина Травина. — Государственных вложений в проект за всю его историю было четыре миллиарда рублей. А только за 2023 год получено 55 миллиардов валовой выручки, из которых свыше пяти миллиардов налогов всех уровней, из них 2,6 — в региональный бюджет. Технопарк окупился множество раз, но мы говорим не об этом. Технопарк — пример для всего Академгородка, машинка для масштабирования. Посадите умных людей, дайте инфраструктуру, пространство для жилья — и получите работающую среду, производящую продукцию с высокой добавленной стоимостью и, как следствие, питающую местный бюджет». Средняя зарплата в IT-сфере, со слов президента «СибАкадемСофта», составляет 168 000 рублей, а в компаниях малого бизнеса — 183 000.  «Мы даем высокую добавленную стоимость, НДФЛом наша отрасль работает очень сильно», — сказала И. Травина, — Как мне сообщили в администрации Советского района, он вышел в лидеры по сумме налогов, уходящих в городской бюджет, который размазывается ровным слоем по всем районам».

Понятно, что автономный бюджет предполагает управляющего им субъекта. В советском Академгородке волею судеб таковым субъектом стало Сибирское отделение Академии наук. Вот еще цитата М.А. Лаврентьева: «Академгородок называют иногда моделью научного центра. Это верно, если понимать это слово так, как понимают его физики или вычислители, которые отрабатывают на модели различные решения с целью найти наилучшее. Академгородок — первый, а стало быть, в значительной мере экспериментальный город науки. Во времена его создания мы пытались найти где-нибудь юридический статут города, положение о городе, но таких документов не оказалось. Поэтому Сибирское отделение… должно было решать самостоятельно все вопросы, не только касающиеся строительства и оборудования научных институтов, но и строительства жилья, университета, школ и детских садов, поликлиник, магазинов, бытовых предприятий, искать для них кадры, рассматривать вопросы транспорта, снабжения города продуктами, теплом, водой, электричеством — всего и не перечтешь».

Сегодня же у Академгородка нет ни единого центра управления, ни собственного бюджета. Выход видится, извините за тавтологию, в выходе Советского района в отдельное муниципальное образование с последующим присоединением прилегающих территорий Новосибирского (сельского) района. За овальным столом в «АкадемБюро» обсудили все  «за» и «против» такого варианта обособления. Хотя у противников субъектности (в основном из чиновничьей среды) аргумент один: Новосибирск перестанет быть крупнейшим муниципалитетом России и третьим ее городом. Однако эти опасения снимаются давно назревшей (и перезревшей) необходимостью расширения границ Новосибирска до его фактических новых окраин. С идеей распространения новосибирского муниципалитета на пригороды и города-спутники согласен и Андрей Клюзов, равно как и обособления Академгородка: «Я прекрасно понимаю корень проблемы — нет собственного бюджета. Но под продвижение к субъектности нужна сильная якорная история».

Таковой историей Иван Благодырь видит создание новой редакции Плана комплексного развития СО РАН согласно постановлению Правительства РФ от 10 октября 2023 года о реализации Стратегии социально-экономического развития СФО. «В свое время Академгородок и создавался для того, чтобы обеспечить всю Сибирь передовыми научными достижениями и разработками, — напомнил глава Аналитического центра СО РАН. — Теперь требуется создать, с соответствующим федеральным и региональным финансированием, действующую комплексную программу исследований и разработок, по масштабам сравнимую с советской программой “Сибирь”. Ядром создания  и реализации Плана комплексного развития СО РАН будет новосибирский Академгородок. Он должен стать мощным центром притяжения, и следует ставить вопрос о повышении его привлекательности.  Первым шагом, я считаю, надо наладить единое управление территорией. А значит, достичь необходимой и неизбежной субъектности».

Участники дискуссии обозначили проблемы, которые требуется решать «здесь и сейчас», не дожидаясь административного и бюджетного обособления Академгородка. Это необходимость разработки  перспективного генплана с выделением транспортного каркаса,  в связи с чем требуется возобновить и ускорить работы по строительству всех очередей Восточного обхода. А также, до появления муниципалитета «Академгородок», проработать возможности управления комплексным развитием территории на основе действующей нормативной базы. Областной министр поддержал идею провести на Международном форуме «Технопром-2024» сессию или круглый стол, посвященный бюджетированию и управлению территориями с высоким научно-технологическим потенциалом.

А всё для чего?

Для того, чтобы не отставать: внутри страны от других регионов, на глобальном уровне — от развитых стран. Чтобы генерировать прорывные научные результаты и технологические разработки. Чтобы в будущем видеть тот же результат, который академик М. Лаврентьев видел в недавнем прошлом:

— Академгородок окупил себя экономией, полученной от внедрения созданных в нем научных разработок, по приблизительным подсчетам уже через пять-семь лет. Но главный эффект Академгородка не удается подсчитать в рублях — это его вклад в научные достижения мирового уровня, ускорение научно-технического прогресса и, главное, в подготовку кадров, способных работать на передовом крае науки и техники, находить и решать проблемы, которые ставит жизнь.

Андрей Соболевский

Фото автора

Напомним, в конце декабря прошлого года НГУ вошел в число победителей конкурса на создание исследовательских центров мирового уровня в сфере искусственного интеллекта. Согласно условиям конкурса, каждый центр будет иметь четкую отраслевую направленность, НГУ остановил выбор на направлении «Строительство и городская среда» (разработка технологий «умного города», которые в дальнейшем будут внедряться в наукограде Кольцово, на объектах Новосибирской области и дальше по всей России). А главной демонстрационной площадкой для разработок нового центра станет новый кампус мирового уровня, который возводится в НГУ в рамках национального проекта «Наука и университеты».

«Сейчас совместно с нашими индустриальными партнерами завершается формирование списка задач, для которых в рамках центра будут создаваться решения, иначе говоря — наш план работы на ближайшие три года. В их числе — создание цифровых двойников для управления строительными объектами, организация “умных” сетей датчиков для мониторинга городской инфраструктуры и экологической обстановки, разработка инструментов высокоточного управления системой здравоохранения, энергосетями и общественным транспортом современного города», — рассказал и.о. директора центра кандидат физико-математических наук Александр Люлько.

Еще одной важной задачей центра является подготовка сотрудников компаний- индустриальных партнеров в формате дополнительного образования. Такое образование может быть самым разным — от кратких ознакомительных курсов вплоть до программ, рассчитанных на полтора-два года обучения, фактически — еще одно высшее образование. Но, скорее всего, наиболее востребованными будут программы длительностью 70-150 часов, в рамках которых можно достаточно подробно разобрать относительно узкую проблему или тему, актуальную в связи с развитием технологий искусственного интеллекта. Создаваться такие программы будут в соответствии с запросами компании-партнера.

«Мы готовы разрабатывать самые разные программы дополнительного образования, у нас накоплен большой опыт в этой области, в частности, по запросу компании “Роснано” сделали образовательный курс по основам робототехники», — отметил декан Факультета информационных технологий доктор физико-математических наук Михаил Лаврентьев.

Напомним, согласно условиям гранта, на выполнение утвержденной программы работ в течение этого и следующего года центр получит 632 млн. рублей из федерального бюджета и еще почти 350 млн. — от индустриальных партнеров, основными из которых являются Ростелеком и Сбер.

По материалам пресс-службы НГУ, фото Андрея Соболевского и из открытых источников

Больше информации о программе «Академгородок 2.0» и СКИФ — на нашем телеграм-канале

Ректор Новосибирского государственного университета академик Михаил Петрович Федорук напомнил, что 60 лет назад открылась новосибирская физматшкола. Ее создание считал главным делом своей жизни основатель Академгородка Михаил Алексеевич Лаврентьев.

«Легких путей в науке нет. Только каждодневный самоотверженный труд приведет вас к открытиям в науке, в высоких технологиях. И однажды вы сможете сказать: я это сделал первым в мире. Но для этого надо много трудиться. И я надеюсь, что Летняя школа станет первым шагом в мир большой науки, высоких технологий. Желаю вам в течение этих трех недель хорошо поработать и отдохнуть, найти новых друзей, а самым мотивированным —  поступить в ФМШ», — добавил ректор НГУ.

Летняя школа-2023 уже стала самой масштабной по количеству участников за всю свою историю.  В этом году для участия в ней приехало  833 школьника, окончивших 8-10 классы. Большинство получили приглашения в ЛШ благодаря призовым местам на олимпиадах, успешному участию в школьных турнирах и конференциях. 210 детей — это лучшие ученики Заочной школы СУНЦ НГУ. 40 школьников поступили в Летнюю школу как вольнослушатели, пройдя вступительные олимпиады.

География Летней школы расширяется, и в этом году новосибирский Академгородок встречает старшеклассников из 55 регионов России и Казахстана. Большинство учеников Летней школы-2023 — ребята из регионов Сибирского федерального округа (520 человек) и Дальнего Востока (130 человек), Традиционно в Академгородок приезжают школьники из уральских регионов, европейской части России и с юга нашей страны. Учениками Летней школы станут 23 старшеклассника из Казахстана.

В последние дни работы Летней школы пройдут контрольные и собеседования. Успешное окончание Летней школы дает право поступить в СУНЦ НГУ — единственный за Уралом учебно-научный центр для школьников, увлеченных естественными и точными науками. Обучение и проживание в СУНЦ НГУ бесплатное.

По материалам пресс-службы СУНЦ НГУ

Фото Михаила Панова

С Академгородком Новосибирску очень повезло.

66 лет назад это был типичный во всех отношениях областной город. Почти стандартный  набор производств, гражданских и оборонных: в Омске выпускают сгущенку, авторезину и ракеты, здесь — истребители, макароны и школьную форму. Облдрама, музей, пединститут, парк культуры и отдыха. Улица Ленина и памятник ему же. Всё как у других. Построили, правда, циклопический оперный театр, зато в Томске с царских времен работал старейший в Сибири университет.  

Лаврентьев со товарищи для нового научного суперцентра выбрали окрестности Новосибирска — и тем даровали городу ни с чем не сравнимое преимущество, причем на далекую перспективу. За институтами сразу последовали физматшкола и НГУ — формально классический, но новаторский по идеологии университет, потом «пояс внедрения» из прикладных НИИ… Вслед за Сибирским отделением Академии наук были основаны медицинское и сельскохозяйственное, заработал вирусологический центр в Кольцово, клиника Е.Н. Мешалкина — лаврентьевская модель отлично тиражировалась и трансформировалась, причем одновременно.  Академгородок дал городу целый букет специфических начинаний — маёвку и сайнс-кафе, бардовские фестивали и тотальный диктант, но прежде всего — бесконечный приток научных открытий и незаурядных разработок.

Появился центр притяжения для талантливой молодежи со всей Сибири: IQ среднестатистического новосибирца явно вырос. Новосибирск вырвался из шеренги себе подобных и задолго до всех полпредств завоевал статус неофициальной столицы Сибири, «города трех академий» и прочая и прочая. Научные городки построили затем и в Томске, Иркутске, Красноярске — но уже как производные от первого, лаврентьевского.

А с Новосибирском Академгородку не очень повезло.

Речь не о конкретном секретаре обкома, губернаторе или мэре и не о власти вообще. Неизбежными оказались, строго по Андрею Синявскому, «стилистические разногласия». Научный и торгово-промышленный modus vivendi плохо совмещаются в принципе, точек соприкосновения гораздо меньше, чем существенных различий. Вспомним фильм  «Парад планет»: астроном и мясник на военных сборах сноровисто управлялись с пушкой, но в жизни были абсолютно разными людьми. Так и в нашем случае. Академгородок — это атмосфера поиска и дерзаний, особого интеллектуального тонуса, это идеи на грани (а то и за гранью) фантастики, неизбежное фрондёрство и даже некоторый снобизм. Новосибирск как таковой имеет совсем другую ауру — простоватую, прямолинейную, прагматичную. Город склонен к гигантомании и быстрым эффектам, абсолютизирует функциональность (вспомним обожаемую здесь архитектуру конструктивистов). Этот диссонанс Петр Вайль отобразил в главе «Энск. Веселые ребята» своей книги «Карта Родины». С одной стороны — круглосуточно работающие среди сосен институты, где царит «веселый и лихой оптимизм, порожденный знанием», с другой — областной чиновник, самозабвенно исполняющий под фонограмму «правильный кабацкий репертуар». «Притормози, моя Зизи». Это две культуры, каждая из которых не хуже и не лучше: просто они разные.

Однако эссеист прошел мимо материальной подоплеки зарождения «стилистических разногласий» Городка и Города. В прекрасные 1960-е рядовой житель Новосибирска мог сесть на электричку и позагорать на академовском пляже, покормить с рук белочку. А вот отобедать в ресторане Дома Ученых (скромно именовавшимся «столовой») — нет, посетить там же кинопросмотр — тоже нет (если по членским билетам), равно как купить нечто деликатесное: здесь работала иерархическая система продуктовых пайков. Тем более не было речи о свободном поселении в Академгородке. Жилплощадь распределялась Сибирским отделением и «Сибакадемстроем» строго по персональному принципу.

Эта сегрегация не давала простым новосибирцам осознавать Академгородок частью города: запросто за сервелатом не прокатишься. А у начальства были свои предпосылки дистанцироваться. Сибирское отделение Академии наук и всё с ним связанное (организации, предприятия, земли и т.п.) было субъектом сначала союзного, потом федерального подчинения. Руководство города и области оказалось в положении директора совхоза, в угодьях которого построили космодром: важность несомненная, гордость превеликая, но, мягко выражаясь, это не совсем твоё… Разумеется, чиновниками выполнялись и выполняются все необходимые действия: о роли и достижениях науки говорят на партхозактивах, учёным дают грамоты и почетные звания, а с некоторого времени — местные гранты. Власти проводят «мероприятия по популяризации научных знаний» (подчас интересные) и стараются приспособить к локальным нуждам разработки учёных. Так было, к примеру, автоматизировано управление новосибирским метрополитеном и ОбьГЭС. Плюс к тому Академгородок не обходит ни одна иностранная делегация, включая мировых хедлайнеров: генерала де Голля, югославского лидера Тито или лунных астронавтов США. Последние сами запросились в гости к Лаврентьеву, который свозил их на рыбалку и угостил ухой.

Но витрина витриной, а космодром космодромом. Несмотря на многочисленные старания, Городок не получил специального статуса: административного, фискального или какого еще. Он ни словом не упоминается в неофициальном новосибирском гимне («Я иду по Красному проспекту…»). В Новосибирске-городе нет ни одного памятника учёному. На юбилей академика А.А. Трофимука  геологи обратились к властям со скромнейшей идеей увековечить одной стелой сразу всех первооткрывателей сибирских углеводородов. Результат легко предугадать.

Справедливости ради констатируем: в последнее время наметилось некоторое тяготение Новосибирска (в широком смысле) к Городку. Во-первых, здесь расправил плечи Технопарк. Плоть от плоти институтов СО РАН и НГУ, но формально как раз не в национальной, а в региональной юрисдикции. Во-вторых, благодаря усилиям учёных-депутатов и общественников научный городок признан объектом культурного наследия. Регионального значения и не целиком. Но и это отчасти связало руки бешеным девелоперам. Зато Сибирское отделение РАН успело до начала реформы инициировать чисто академгородковские жилищные проекты — кооперативы «Сигма» и «Веста», коттеджи в шаговой доступности от институтов. Программе «Академгородок 2.0» областное руководство тоже содействует, насколько может.

Тем не менее, Академгородок по-прежнему отсутствует на административных картах. Мэр в каждом выступлении говорит про науку и Академгородок 2.0, но версию 1.0 поддерживать не очень-то спешит. Чуть отъедешь от проспектов Лаврентьева, Коптюга и Морского — и попадешь в проселочной глубины колеи, на щербатые тротуары, встретишь ветхоту, а то и заброшки под стать норильским. Муниципальные участки земли в Нижней зоне розданы застройщикам без малейшего намека на градостроительно-архитектурное единство — в результате едва ли не треть Академгородка уставлена разномастными человейниками. Коммерческая недвижка растет со скоростью поганок, но дряхлые бараки-двухэтажки, помнящие Лаврентьева и Лыкова, так и не расселены.

И тут наступает 24.02.2022. Не сразу, не всем и не везде, но с лавинной необратимостью приходит понимание — теперь нельзя как было. Нельзя больше так управлять государственными институтами, нельзя так относиться к науке и ученым. Абсурдно ждать научных прорывов на полузапущенном кусочке административного района некоторого муниципального образования России.  Академгородок сегодня — потенциал, но не магнит. Не Сколково, не «Сириус», не Иннополис. И тем более не Цукуба и не Шеньчжень.  Всё громче голоса тех, кто требует радикальных, даже волюнтаристических решений. Звучали они и на недавно прошедшем заседании Клуба межнаучных контактов СО РАН, когда субъектность Академгородка впервые стала предметом публичного диалога. Обсуждались различные форматы административного самоопределения Городка и сценарии его достижения. Но вариант без выхода из новосибирского муниципалитета, хотя и был обозначен  первым, оказался единственным. Остальным градус отношений с мэрией не принципиален — развитие важнее. 

Для Новосибирска Городок свою миссию выполнил. Для Сибири и России — продолжает и будет продолжать.

Фото Алины Михайленко (обложка), Андрея Соболевского, фотоархива СО РАН

Главный герой, молодой человек по имени Дримс, расследует серию загадочных дел. В этом ему помогают местные жители, прототипами которых стали реальные люди городка — преподаватели, ученые, байкеры, уличные музыканты и торговцы, священник и мастер фотоателье. Другим ключевым персонажем стала бабушка главного героя, образ которой списан с бабушки участников команды Academ Dreams. По сюжету игры, она заслуженный врач в прошлом и любящая бабушка в настоящем.

«В основу игры легла история, пропитанная эстетикой научного центра Сибири, мистикой и экзистенциальным кризисом. Мы стараемся не раскрывать главных сюжетных линий, давая аудитории в нашем Telegram-канале лишь небольшие предыстории основного действия игры. Но в качестве примера могу привести квест, где Дримс должен найти все детали от мотоцикла самого Михаила Алексеевича Лаврентьева и собрать его. Также в сюжет войдет история строительства нового корпуса НГУ», — поделился руководитель проекта Млад Травков.

Интересные и знакомые для местных жителей локации — еще один важный аспект визуальной составляющей, рассказали разработчики. В основе представлена большая нарисованная карта Академгородка. Все локации срисованы с реальных мест — торговый центр, гостиница, дом культуры, Новосибирский государственный университет, хрущевки и кафе. « Академгородок — это уже бренд, и в маркетинговым плане его проще продвигать. Поэтому в противовес общественному мнению мы делаем игру не только для местных и стараемся не перегружать ее академовскими пасхалками, хотя они, безусловно, будут. Необязательно знать об этом месте, чтобы получить удовольствие от подобного жанра. Для иногородних пользователей это будет вымышленный городок в духе Касл-Рок или Дерри», — рассказала художник проекта Полина Травкова.

Разработчики уже сформировали прототип и написали историю вселенной игры, создали артбук. Сейчас идет работа над первыми тремя главами игры, всего будет 10 частей. Релиз первых трех частей игры запланирован на осень 2023 г. Несмотря на то, что у компании есть инвестор, разработчики зашли в Академпарк в качестве резидентов, чтобы получить место в бизнес-инкубаторе, а также менторскую, бухгалтерскую и юридическую помощь. «Академпарку как части Академгородка очень важны подобные продукты, которые популяризируют городок как интересное место для развития науки и технологического предпринимательства. Таким командам мы всегда готовы помочь с упаковкой продукта для его выхода на рынок, организовать менторскую поддержку и познакомить с инвесторами в области геймдева. Поэтому хочется верить, что ребята станут вдохновляющим примером для других разработчиков, которые также смогут стать частью нашей экосистемы», — уверен ментор акселерационных программ Академпарка Евгений Иванов.

По материалам издания «Деловой квартал Новосибирск»

К настоящему времени накопилось множество мифов и мемов по поводу «лаврентьевского города-леса». Ещё мемы: «варварские вырубки», «краснокнижные виды», «реликтовый Пироговский (Приобский, Шлюзовской, Мешалкинский, нужное подчеркнуть) бор». Мифы: «Академгородок строился среди густого леса (коренного/ленточного  бора, сибирской тайги)», «Строители берегли каждое дерево», «Чтобы спасти рощу, скривили улицу (Терешковой)», «Лаврентьев выселял из Академгородка в 24 часа за погубленное деревце (белочку, цветочек)».

Я рос в Академгородке 1960-х. Фотографическая детская память фиксировала совсем другие картинки и ситуации. Но не буду их воспроизводить — хотя бы потому, что именно воспоминаниями питаются те или иные мифы, в том числе противоречивые. Обратимся лучше к документам. Передо мной — стенограмма заседания бюро Президиума (тогда писался с заглавной) Сибирского отделения АН СССР от 22 марта 1963 г. Основная тема обсуждения — экосистема, как сказали бы сегодня, новосибирского Академгородка. Основным докладчиком выступает директор Центрального сибирского ботанического сада доктор биологических наук профессор Кира Аркадьевна Соболевская. Основная цель доклада — добиться от руководства СО АН СССР выделения ресурсов на охрану и реконструкцию природного комплекса Академгородка. Спойлер: добилась.

Будет много цитат, но здесь без них никак. И без комментариев к ним. Итак, начало доклада: «Новосибирский научный центр располагается в месте больших естественных массивов сосновых и сосново-березовых лесов, являющихся частью Приобского лесного массива». Заметим, известный ботаник ни словом не обмолвилась о реликтах и краснокнижниках.  И выделим оборот «в месте». Поскольку далее вот что. «Однако в последние годы в связи с освоением сельскохозяйственных угодий и в связи с большим строительством, развернувшимся на территории научного центра, лесные массивы были значительно сокращены, изрежены, подвергнуты очень большой деформации. За последний период только на территории Академгородка строителями было уничтожено и повреждено огромное количество деревьев, насчитывающее в общем 11 066». Затем при чтении стенограммы выяснится, что «последний период» — это один только 1959 год, когда стройка переходила от «НовосибирскГЭСстроя» в минсредмашевский «Сибакадемстрой». Может, потому так много и нарубили?

Лес валили не только строители.  На счету населения в том же 1959 году 126 уничтоженных деревьев. Против 11 тысяч скромненько, зато в 1962 году жители Академгородка опередили сибакадемстроевцев, погубив 178 зеленых друзей против строительных 61, причем 83 единицы составили новогодние ёлки. «Весь ботанический сада караулит ёлки в новогодний период, вся ЛОС, включая коллективы научных работников. Но как ни охраняли, а 83 дерева уничтожено, — сокрушается К.А. Соболевская. — Это, конечно, колоссальная цифра».  Заметим, что елей и пихт-аборигенов  в Академгородке не было и нет. Физики-лирики-романтики рубили себе в квартиры высаженные деревья.

Члены Президиума СО РАН активно обсуждают проблему борьбы с вандализмом и вандалами. Подает реплику и Михаил Алексеевич Лаврентьев: «Конечно, кроме денег (на лесоохрану — Прим. авт.)  колоссальное значение будет иметь организация школьников, студентов, жителей, пенсионеров и такие репрессивные меры — газеты, фотографии, подбор злостных нарушителей с соответствующими административными и оргвыводами». Академик Сергей Львович Соболев предложил запретить курение в лесу, но поддержки не получил. Именно на этом заседании с лаврентьевских уст слетают слова «увольнение» и «выселение». Но остаются словами: иначе в обширной мемуаристике нашлось бы место жалобам жертв произвола, но таковых не обнаружено. Однако реплика выросла в миф.

«В 1958 году была создана специальная Лесо-опытная станция, которая в настоящее время входит в структуру ЦСБС как самостоятельная научно-производственная единица, — продолжает Кира Аркадьевна. —  Вначале в задачу этой ЛОС входило производство всего комплекса лесохозяйственных мероприятий, включая проведение рубок ухода и реконструкцию малоценных сортов, обогащение более ценными породами».  Вот вам и «берегли каждое деревце»: малоценные виды шли под топор замену. Ну и рубки ухода в порядке нормы. Директор ЦСБС констатирует: «Только в 1962 году ЛОС были проведены рубки ухода на площади 42 га, по реконструкции лесных древостоев на 7 га, подготовлен материал для обогащения на 10 га, очищено от захламленности 275 га. Очень большую помощь оказали коллективы институтов». То есть научные сотрудники, лаборанты и аспиранты, инженеры и техники под руководством специалистов ЛОС тоже удаляли, очищали и обогащали. Попутно Кира Аркадьевна сообщила, что ежегодно около 70 га леса обрабатывается ядохимикатами: от клещей и насекомых-вредителей.

«В связи со строительством Академгородка, встал очень серьезно вопрос о расширении работ по озеленению его территории и руководству теми озеленительными работами, которые проводят в настоящее время строительные организации, а также выращиванию посадочного материала, как древесно-кустарникового, так и цветочно-декоративного, для озеленения Академгородка», — ставит проблему Кира Соболевская. — «И наконец, так как эта станция (ЛОС — Прим. авт.) является научно-исследовательской организацией, ей было вменено в обязанность…проведение научно-исследовательских работ по интродукции декоративных растений и созданию биологически устойчивых, красивых и многолетних композиций». Экосистемы Академгородка исследует не только ЦСБС и его ЛОС. «Вместе с биологическим институтом (ныне Институт систематики и экологии животных СО РАН — Прим. авт.) проводится наблюдений за прилетом птиц, начаты работы по выявлению их видового состава, проводится зимняя подкормка птиц, — сообщила К.А.Соболевская. — Научно-методическое руководство по охране природы (оздоровление и обогащение фауны) велось на кафедре общей биологии проф. С.С. Фолетареком и Д.К. Беляевым».

Отчетная часть доклада К.А. Соболевской вызвала активное обсуждение. Много вопросов возникает у члена-корреспондента АН СССР Германа Александровича Пруденского, экономиста по специальности. Какие, например, деревья хотят высаживать взамен срубленных? «Прежде всего, будет произведен тот комплекс деревьев и кустарников, который известен нашему ботаническому саду, — отвечает его директор. — Главным образом это орех маньчжурский, черемуха, затем очень много тополей и ив» — «А с Горного Алтая ничего не берете?» — «Очень многое: голубые ели и прочее». Минут десять-пятнадцать  занимает вопрос о целесообразности высадки хвойных пород, в частности, уже заложенной аллеи сосенок на Академической». Которые, по словам М. Лаврентьева, «тыкались кое-как солдатами, лишь бы посадить». Солдаты — это стройбатовцы под началом «Сибакадемстроя»: Академгородок и зачищался, и озеленялся, так сказать, в четыре руки.

Заседание переходит в решающую фазу — рассмотрение планов развития.  «Нужно решить вопрос о серьезном улучшении — вернее, о создании материально-технической базы ЛОС и штате, обслуживающем это большое богатство, — настаивает Кира Соболевская. — ЛОС составлен перспективный план на 1963-73 годы. Предполагается: провести реконструкцию на площади 600 га, рубки ухода — 400 га, лесные культуры — 300 га, дендрарий — 40 га, цветоводство в объеме 7,5 млн. экз.» Требуются площади под питомники, штатные единицы для постоянных сотрудников (24 новых ставки), и конечно, деньги. «Для проведения лесохозяйственных работ на 40 га нужно 12 тыс., для реконструкции леса на 25 га — 3,5 тыс.», — называет директор ЦСБС суммы в рублях. Они не должны удивлять: литр бензина стоил тогда от 4 до 8 копеек в зависимости от марки.  Заместитель председателя СО АН СССР по общим вопросам Лев Георгиевич Лавров оглашает заявку на оборудование для ЛОС на 36 000 рублей: «Сумма весьма небольшая для Сибирского отделения».

Это, конечно, не «Минфину обеспечить», как записано в историческом Постановлении Совмина СССР от 18 мая 1957 года. На средства ненаучного назначения претендуют многие. Например, Управление капитального строительства (УКС) СО АН СССР, но ему предлагают умерить аппетиты, а плану и заявкам по лесоустройству и озеленению дают зеленый свет. Результаты жители и гости Академгородка могут наблюдать и сегодня. Визуально определяя возраст деревьев, предположу, что из заседания бюро Президиума СО АН СССР 22 марта 1963 года выросли, в переносном и прямом смысле, кедровая роща за общежитием НГУ №8-II, самые старые липы и, возможно, «розовая яблоня, у которой все фотографируются» напротив президиума и управления делами СО РАН. Но главное не это.

Главное вот что.

— Территория будущего Академгородка не была «девственной сибирской тайгой». Покрывавшие ее смешанные леса активно вырубались двумя волнами: сначала под сельхозугодья, затем под строительство «городка ученых близ г. Новосибирска», как записано в том же Постановлении Совмина от 18 мая 1957 года.

— Рубили много: ежегодно если не десятки тысяч стволов, как в 1959-м, то всё равно тысячами и сотнями в зависимости от целей — строительной и благоустроительной, санитарной, под замену пород.

— Вырубки природных деревьев считались нормальным явлением, а варварством — посаженных. Тут на самом деле можно было попасть в самом неприглядном виде на страницы газеты «За науку в Сибири» (сегодня «Наука в Сибири» — Прим. авт.), получить выговор с занесением или еще чего.

— Президиум Сибирского отделения был фактически единственным субъектом управления всем зеленым (и не только) хозяйством Академгородка. Ведущие ученые успешно решали как научные, так и важнейшие средовые вопросы. И да, санкционировали вырубки, причем без каких-либо дебатов (в отличие от дискутабельных посадок).

— Не было и нет никакого «лаврентьевского города-леса». Есть город-лесопарк, в котором масса высаженных растений близка к количеству природных (исключая клен-агрессор последних десятилетий), не говоря уже о видовом разнообразии.

Эти пять фактов то ли не знают, то ли игнорируют некоторые сегодняшние «зеленые» общественники. Точнее, та их меньшая часть, которая выступает против реновации и, тем более, какого-либо строительства в Академгородке. Для подобных групп даже есть научное определение — оборонительные сообщества. Чем не предмет для исследования? В журнале «Мир России»  готовится к выходу статья  социологов Ирины Скалабан, Юрия Лобанова и Зои Сергеевой «Защищающиеся. Оборонительные функции сообществ в городских конфликтах (на материалах г. Новосибирска)». С согласия одного из авторов цитирую ниже.

«Самое сильное и длительное функционирующее полиядерное (то есть состоящее из разных групп — Прим. авт.) сообщество — сообщество Академгородка. Место проживания ученых Сибирского отделения Российской академии наук (3-4 поколения), концентрации престижных школ города и самых высоких цен на жилье. Сформировалось не позже начала нулевых годов. Первая акция сообщества — сопротивление строительству жилого комплекса (на проспекте академика Коптюга — Прим. авт.) в лесном массиве внутри Академгородка (2000). Значимые акции: борьба против строительства в лесных массивах Технопарка (2005-2006), нового корпуса НГУ (2006-2010), против проекта реконструкции ДК «Академия» (2020), против проекта транспортно-пересадочного узла «Университет» (2021). В его состав входят Ландшафтный совет Академгородка; общественное движение «В защиту лесов!»; инициативная группа «Защитим город-лес Академгородок!»; экологи-активисты (включая экорадикалов) и разделяющие их позицию жители; сообщество Интегрального музея-квартиры Академгородка; молодые урбанисты, уже менее вовлеченные в конфликтную повестку,  чем другие. Все сообщества обладают высоким мобилизационным потенциалом и способностью кооперации в ситуации угрозы разделяемым ценностям и действиям друг против друга, когда видение настоящего и будущего Академгородка не совпадает (например,  конфликты вокруг оспаривания права художников на граффити-проекты во дворах жителей, 2017, 2021)».

Но всё написанное мною адресовано не столько участникам «полиядерных сообществ» (хотя среди них есть люди вполне вменяемые), сколько чиновникам и депутатам, ученым, архитекторам и строителям,  а также моим коллегам, журналистам и редакторам, находящимся под прессингом письменных, видео- и личных обращений активистов. Пожалуйста, перечитайте пять тезисов двумя абзацами выше. Пожалуйста, исходите из этих, документально подтвержденных, исторических фактов, а не из навязываемых новодельных мифов. И уж тем более, очень вас прошу, не перенимайте лексикон их авторов.

Ибо вбрасывание мемов — один из приемов, между прочим, современной информационной войны.

Фото Владимира Новикова, Михаила Тумайкина и из архива СО РАН

Автор благодарит Олега Бородина и Ирину Скалабан за предоставленные материалы

 

Не очень популярный: его не цитируют федеральные и международные СМИ (в сибирских было несколько откликов после публикации), на него не ссылаются именитые эксперты, он не включен в лексикон и практики чиновников, задействованных в программе «Академгородок 2.0». В день, когда пишутся эти строки, «Концепт-манифест»  прочитали (или читали) ровно 1 360 посетителей нашего сайта. Мало или много? Смотря с чем сравнивать. Цифра близка, например, к количеству накопленных прочтений средней публикации (научно-популярной, дискуссионной) «Науки в Сибири».

То есть и не в пустоту, не в песок — но и не сенсация. Впрочем, это понятие деформировалось  в эпоху информационного перегруза. Чтобы выйти на миллионный порядок контактов, в наше время нужно быть Алексеем Навальным или Даней Милохиным. Концептуальные же выступления сегодня воспринимаются рутинно и обсуждаются сдержанно, в том числе первых лиц государства. Авторы же нашего манифеста не входят в круг лидеров общественного мнения — значит, 1 360 читателей привлекли не их скромные персоны, а собственно текст, что не может не радовать.

А почему востребованный? Ведь далеко не всякая инициатива попадает в тренд, в нерв, в повестку, в запрос? Наша же (напомним, «Концепт-манифест» стал итогом полуторагодичной  коллективной работы нескольких десятков человек в рамках проектного семинара) — предлагает решение сразу двух глубинных, ключевых проблем Академгородка 2.0. путем привнесения двух абсолютно необходимых ценностей.

Ценность первая — целостность. Для ее достижения авторам «Концепт-манифеста» пришлось пожертвовать лаконизмом и простотой. Все эти многократно употребляемые сферы, рамки, разрывы, базовые процессы, функциональные места и прочие методологические категории снижают удобоваримость текста, ну так это вам не пляжное чтиво. Картина сложная, зато единая.

Поэтому и ценность: сегодняшняя формальная «концепция» Академгородка, реализуемая правительством Новосибирской области и СО РАН — набор мало связанных (или не связанных совсем) друг с другом инфраструктурных проектов. Это констатируют и некоторые руководители Сибирского отделения — например, его главный ученый секретарь академик Дмитрий Маркович. Тот же СКИФ, каким он создается сегодня, самодостаточен — вот земля, вот архитектурный эскиз, вот оборудование и его изготовители, вот потенциальные пользователи и результаты, вот целевые программы подготовки будущих специалистов. Всё свое, вплоть до гостиницы и конгресс-холла, разве что цифровой двойник создается в коллаборации.  Точно так же замкнута в себе самой программа развития Новосибирского университета: новые академические единицы и специализации, новые лаборатории, реновация кампуса. Связки с другими элементами Академгородка 2.0 прослеживаются только там, где НГУ входит в консорциумы — например, по бор-нейтронозахватной терапии (БНЗТ) или СНЦ ВВОД. Но и таких внутренних «мостиков» в сегодняшнем Академгородке 2.0 маловато, не говоря уже о единой формуле перезагрузки крупнейшего научно-образовательного и инновационного центра Востока России и едином же образе его будущего. Много «деревьев» различной величины, скорости роста и жизнестойкости, несколько «рощиц», где они сплетаются, но совершенно не наблюдается «леса».

Заметим, что у лаврентьевской плеяды целостная концепция их проекта была. Рискну обозначить ее суть как создание обособленного и частично самовоспроизводящегося научно-образовательного greenfield-городка с оптимальными условиями для фундаментальных исследований и прикладных разработок в интересах, прежде всего, развития производительных сил Сибири. Ученые вынашивали и шлифовали свой замысел, пропагандировали его в «Правде» и других центральных изданиях, а затем получили карт-бланш от 18 мая 1957 года — не на отдельные новые институты, а сразу на весь новосибирский Академгородок.

Спустя 61 год сложилась иная ситуация. Визит Владимира Путина в День российской науки именно в Новосибирск был весьма неожиданным, и ведущие ученые не имели времени на предварительный «мозговой штурм» по выработке некоторой общей концепции. Поэтому на встрече в Институте ядерной физики им. Г.К. Будкера СО РАН      8 февраля 2018 года прозвучали предложения отдельных научных коллективов и школ, причем в масштабах «Большой Сибири» (План комплексного развития Сибирского отделения РАН выходит за рамки настоящих рассуждений). Эти предложения были в целом одобрены в тот же день на заседании президентского Совета по науке и образованию в Доме ученых СО РАН и в скором времени логично преобразовались в пакеты документов отдельных инфраструктурных проектов Академгородка 2.0.

Согласитесь, это две принципиально разные точки отсчета. 1957-й: «Товарищи партия и правительство, необходимо сделать вот так». 2018-й: «Господа ученые, что вам необходимо?»  Запрос прямой и запрос обратный, или наоборот, не суть важно. Важно то, что логика и темп второго эпизода не могли не породить пре-концепцию Академгородка 2.0 как набор аргументированных заявок по укреплению научной матчасти. За редкими исключениями ученым не хватает, по большому счету, двух вещей — денег и «железа». Если нет первого, просят второе, в том числе калибра mega science. Всё остальное — градостроительство, социалка-коммуналка, культура и т.д. и т.п.— присовокупляется в виде набора еще более разрозненных бонусов. Вот и получились неизбежные «отдельно взятые деревья».

«Концепт-манифест» Академгородка 2.0 — попытка показать лес. Снова рискну дать определение того, каким он видится авторам.  Академгородок 2.0 — автономный человекоцентричный научно-образовательный и инновационный центр brown/greenfield, включенный в мировую повестку устойчивого развития. А теперь отматываем три абзаца вверх и сравниваем с лаврентьевским вариантом. Что выпадает? «Оптимальные условия для…» Потому что сегодня надлежащее оснащение науки и комфортная среда для жизни тех, кто прямо или косвенно с ней связаны — база, фундамент, общее место. Без этого теперь никак и нигде: в Иннополисе,  «Сириусе», на дальневосточном острове Русский и так далее. Можно опустить очевидное.

Далее, чистый greenfield ХХ века (журналисты любили формулировки типа «научный десант в сибирскую тайгу») сменился неизбежным гибридом «исторического» Академгородка (с желательной нивелировкой градостроительных и социальных различий его микрорайонов) и новых анклавов — таких как комплекс СКИФ в Кольцово или SmartCity   по дороге к нему. Компактность Академгородка перерастает в поликомпактность, в созвездие взаимосвязанных локаций, что актуализирует проблему управления территориями и их резидентами (об этом чуть дальше).

Самые важные различия двух концепт-формулировок — в конце и в начале. «Включенный в мировую повестку устойчивого развития»: для лаврентьевского этапа важнее был фокус на огромные ресурсы востока страны, но уже в эпоху Коптюга начались процессы осознания мировых ценностей и приоритетов и, как следствие, глобализации (у их истоков стояли ученые, включая Валентина Афанасьевича). Сегодня «другого нет у нас пути» кроме встраивания в планетарные тренды: ориентация «на внутренний рынок» изначально проигрышна, а пандемия по определению конечна. Авторы «Концепт-манифеста» исходят из глобальной связанности и академической мобильности как реалий, в которых уже не работают подходы типа «Закончил НГУ — оставайся здесь, дадим тебе льготный кредит на однушку». Академгородок 2.0 тогда станет магнитом для интеллектуалов экстра-класса, от краснодипломника до нобелиата, когда засверкает в их глазах яркой, манящей звездой на карте мира. Манящей не столько житейским и эмоциональным комфортом (как уже сказано, условием нулевого уровня), сколько наличием генерации выдающихся идей и знаний, вдохновляющих коллег и инструментариев экстра-класса.

И два ключевых слова в начале новой формулировки. Автономный — потому что все современные и успешные компакт-центры науки, образования и инноватики (университетские городки США, бельгийский Лувен-ле-Нёв, японская Цукуба, российский «Сириус» и многие другие) — это без кавычек государства в государстве с особым статусом и специфичным администрированием. Академгородок, тем более 2.0 — не Первомайка и не Черепаново, муниципальным чиновникам с их регламентами, стандартами и управленческими форматами не место на экспериментальной площадке, в «регуляторной песочнице». Сегодня вопросы конкретизации административного статуса и системы управления Академгородка 2.0 переносятся с послезавтра на когда-нибудь, в «Концепт-манифесте» же эта проблема актуализируется до пакета внятных предложений (не противоречащих, заметим, действующему законодательству и правоприменению).

Наконец, самое-самое главное слово: человекоцентричный. Оно отсылает нас к другому манифесту, тоже новосибирскому (как его и называли). В 1983 году академик Татьяна Заславская провозгласила, что экономика — это не гектары, тонны и киловатт-часы, а прежде всего «человеческий фактор», то есть люди с их интересами и мотивациями. Точно так же «Концепт-манифест» «закручивает» все проявления Академгородка 2.0 вокруг человека. Это и есть вторая ценность, привносимая нашим текстом.

«Сегодня все технополисы и наукограды, все технологические инициативы рассматривают человека не как цель и ценность, а лишь как умную функцию, которую необходимо встроить в технологии и для которой необходимо лишь создать условия, — констатирует преамбула “Концепт-манифеста”. —  Мы видим отношение к человеку как ресурсу, которому даются определенные компетенции и возможности для капитализации интеллекта. Мы считаем этот подход тупиковым. Человек не может быть умной функцией. А Академгородок 2.0 не должен стать просто комфортной машиной капитализации знаний». А чем же тогда? «Человекоориентированным» и «человекосоразмерным» центром развития. Любая идея, инициатива, тем более проект должны проходить тестирование на соответствие этим принципам, «гуманитарную экспертизу». Правда, в «Концепт-манифесте» даже вчерне не прописаны правила и участники этой процедуры, а дьявол, как известно, в мелочах…

Человек присутствует в «Концепт-манифесте» двояко. С одной стороны, это исследователь (от школьника до академика), житель Академгородка. С другой — потребитель плодов научной деятельности: любой гражданин, общество, человечество. Первому должно быть максимально комфортно — учиться и работать в глобальных контекстах и масштабах, жить, творить, развиваться и развлекаться, любить и растить детей, внуков и так далее. Для этого недостаточно проложить две дороги, открыть три детсадика и отремонтировать, наконец, злосчастный ДК «Академия». «Концепт-манифест» ориентирован на создание единой среды обитания, где скрипичный концерт, таунхаусы и коттеджи, йога под открытым небом, граффити и университетская клиника, школьные лаборатории и Маёвки (список можно продолжить на страницу-другую) создают ощутимые синергетические эффекты и формируют образ жизни, привлекательный для интеллектуально ориентированной молодежи (не только сибирской/российской).

Второй человек — это землянин, Homo Sapiens Sapiens, оказавшийся под угрозой расчеловечивания, и наука должна дать ему стимулы и средства оставаться именно человеком, мыслителем и созидателем, а не придатком искусственных систем. Как бы на полях отмечу, что раздел «Концепт-манифеста», посвященный этой проблеме, наиболее публицистичен (а местами апокалиптичен), но при этом читается на одном дыхании, а главное — чётко ставит Академгородок 2.0 в авангард решения мировых проблем и ответа на самые злободневные вызовы.

Проблема регуманитаризации науки и околонаучного бытия на самом деле назрела. Об этом говорят в кулуарах Клуба межнаучных контактов, дискутируют в соцсетях, в живом общении… Однако среди 40 с лишним реализуемых или хотя бы анонсируемых проектов программы «Академгородок 2.0» мы не найдем ни одного собственно гуманитарного. Даже Государственная публичная научно-техническая библиотека СО РАН образ своего будущего преподносит как некоторый гибрид информационного суперхаба и коммуникационной площадки. Как тогда быть? Авторы конепта предлагают гуманитарную ориентацию для всего Академгородка 2.0 — целиком, а не по частям. Если вся проектная и управленческая деятельность станет здесь «человекоцентричной», то это будет нечто большее, нежели «трансформатор знаний в деньги», каким задумано Сколково. К тому же у гуманитарного приоритета всегда есть конкретные деятельностные проявления.  Например, на площадке СКИФа можно не только исследовать молекулы из древних захоронений, но и открыть историко-археологический лекторий.

 

Вот, пожалуй, и сказано всё, что хотелось сказать про «Концепт-манифест Академгородка 2.0». Остается вернуться к началу и взяться-таки всерьез за продвижение этого документа — как в «широкие народные массы», так и в определенные руководящие инстанции. Вторую задачу можно начать решать с выступлений соавторов на заседаниях Координационного совета программы «Академгородок 2.0» и президиума СО РАН. Для каждого из этих органов следует подготовить две разные презентации, с пониманием специфики менталитета как чиновников, так и корифеев науки. С одобрения и тех, и других «Концепт-манифест» может стать предметом обсуждения на «Технопроме» и аналогичных мероприятиях, а также специально подготовленной конференции. Таковая видится мостиком между властными кругами и общественным мнением. С которым, естественно, нужно строить и отдельные коммуникации на популярных и дружелюбных площадках (не пересекающихся с фабриками троллей и трибунами фриков).

Если же выйти за рамки интернета, то было бы хорошо посвятить «Концепт-манифесту Академгородка 2.0» одну из выставок под открытым небом на проспекте Коптюга — для людей с улицы в прямом смысле слова.

Фото автора, Юлии Поздняковой, Михаила Тумайкина и из открытых источников

Министр науки и инновационной политики Новосибирской области Алексей Васильев на этой встрече констатировал, что наличие развитого научно-технологического блока в экономике региона существенно отличает его в лучшую сторону от других территорий Сибири. Развитие этого направления, которое включает в себя и «Академгородок 2.0» — очень амбициозный план, предусматривающий как минимум двукратное увеличение масштабов этой деятельности и суммарный рост населения на сотни тысяч человек.

Программа касается нескольких муниципалитетов Новосибирской области. Но на данный момент в приоритете четыре направления. Это СКИФ (Сибирский кольцевой источник фотонов, который при выходе на полную мощность предполагает не менее 1000 новых рабочих мест и порядка 10 тысяч в год приезжающих исследователей. Это планы развития НГУ с удвоением числа обучаемых к 2030 году и с пропорциональным наращиванием инфраструктуры университета: учебной, исследовательской и социальной. Третьей точкой развития является Академпарк — перед ним поставлена задача двукратного расширения имеющейся инфраструктуры для поддержки инновационного бизнеса. Эти три проекта не обеспечивают комплексности и сбалансированности всей экосистемы обновляемого и расширяющегося Академгородка. Именно поэтому четвёртым приоритетным направлением стал SmartCity. В правительстве НСО для этого проекта создана специальная рабочая группа под руководством вице-губернатора Ирины Мануйловой.

 

Конечно, существующие территории Академгородка не будут консервироваться, сейчас разрабатываются мероприятия по их реновации. Но взрывной характер увеличения количества рабочих мест требует появления нового микрорайона Академгородка. Ведь соответствии с идеями Михаила Алексеевича Лаврентьева масштабные научные и инновационные проекты всегда должны быть подкреплены высококонкурентной и качественной средой для жизни: этот принцип, как мы прекрасно помним, был почти на 100% реализован в первоначальном Академгородке. 

Однако за 65 лет во многом изменились социальные приоритеты, и, тем более — потребительские, жизненные стандарты. Новым поколениям даже в начале карьеры недостаточно комнаты в общежитии или «на подселении», как в советскую эпоху. Поэтому Академгородок в своём настоящем виде перестал быть центром притяжения для молодежи, как некогда. И в контексте создания SmartCity главным требованием к этой территории является ответ на вопрос: какие условия нужно создать, чтобы молодой человек, приехавший учиться в НГУ, захотел остаться здесь жить. Задача, стоящая перед нами всеми — формирование среды для жизни и деятельности  интеллектуального человека, конкурентной с подобными мировыми средами, с учетом наших географических и климатических особенностей.

Основным предметом рассмотрения на семинаре стал мастер-план SmartCity (точнее его проект), подготовленный командой архитекторов-градостроителей под руководством Петра Долнакова. С одной стороны — более чем профессиональная работа, ставшая важным шагом «от идеи до котлована». С другой стороны, мастер-план не свободен от противоречий и белых пятен: он готовился не напрямую по нашему запросу, а как заказ областного правительства (с которым мы плотно контактируем, но при ретрансляции неизбежны информационные и смысловые провалы). Поэтому, разделившись на тематические группы, мы взялись «допроработать» четыре каркаса SmartCity:

— инженерный;

— экономический;

— архитектурный и экологический;

— демографический, культурный и социальный.

Не пересказывая бурных обсуждений, сразу перейду к их результатам. То есть к нашим коллективным, согласованным ответам на вопросы «что должно быть» и «чего быть не должно» по всем направлениям.

Начнем с экономики. А также управления и общих принципов градостроительства. В SmartCity по определению не может быть жилья, лукаво обозначенного «бюджетным», а на самом деле клетушек для малоимущих. Мы честно отдаем себе отчет, что хотим создать изначально джентрифицированную среду.  При этом жильё должно строиться «под ключ» (готовым к заселению), не менее 40% должны занимать арендные жилища. О том, как это всё должно выглядеть «в общем и целом» — читайте дальше, в описании архитектурно-экологического каркаса.

Отказ от вредных (не экологичных) производств, в том числе наукоемких, и дублирующих (конкурирующих) научных и других организаций. На территории должны быть: новые исследовательские учреждения, инновационные предприятия (включая IT-компании как отраслевое ядро). Кроме этого, важными элементами экономики SmartCity мы видим предприятия, обеспечивающие качество жизни, и население с высоким НДФЛ.

Образование:  государственное и частное всех ступеней — среднее, среднеспециальное, высшее, дополнительное. Фокус на новое — не только в науке и технологиях, но и в подходах к  градостроительству и обеспечению жизнедеятельности города. Он на самом деле должен стать Smart: интеллектуальные сферы занятости, умные жители и умное управление (регуляторная песочница). Как минимум, SmartCity видится отдельным муниципальным образованием из части Барышевского сельсовета, включающим также Ложок, «Горки Академпарка», малоэтажные кооперативные поселки «Сигма» и  «Веста». Как максимум — частью нового большого муниципалитета для всего Академгородка, куда входила бы и сегодняшняя часть территории Барышевского сельсовета (см. выше).

Есть варианты реализации проекта и без перекройки межмуниципальных границ: например, в формате КРТ (Комплексного развития территории) — механизма, введённого законом №494-ФЗ в конце 2020 года. При таком подходе возможно объединение в один проект старого и нового Академгородка, реновация существующих микрорайонов и строительство нового (SmartCity) как эталона качества жизни в Сибири. Не исключается и использование возможностей, предоставляемых 216-ФЗ о научно-технологических долинах.

По нашему мнению, SmartCity должен быть по определению инвестиционно привлекательной территорией и работать как корпорация, получающая доходы от рекламы, девелопмента, услуг и всего прочего, при этом пускающая всю прибыль в развитие.

Инженерный каркас начитается с очевидной необходимости закрытия свалки на кольцовской трассе, стыдливо именуемой «полигоном». Главной предпосылкой для этого является один из лучших инновационных проектов Академгородка 2.0 — Центр по обращению с отходами. В черте SmartCity предполагается максимальное их разделение и реализация принципа невидимых контейнеров. Дорожную сеть мы планируем разветвленную, с раздельными пешеходными, велосипедно-самокатными и автомобильными трассами, особое внимание уделяем ливневой канализации, уборке и утилизации снега. Энергогенерацию и энергоснабжение планируем частично локальным, сразу ищем места для заправок электротранспорта и солнечных батарей. И кому, как не айтишникам, позаботиться о цифровой и информационной инфраструктуре? В SmartCity она должна быть идеальной: собственный центр обработки данных, полное покрытие и широкие каналы беспроводного интернета, видеонаблюдение в целях обеспечения безопасности.

Архитектурный каркас — самая концептуальная и поэтому, как нам видится, сложная и неоднозначная часть предложений в мастер-план SmartCity. Во главе угла стоит идея гибридной застройки, без зонирования на чисто производственные (в том числе научные), жилые, социальные и прочие участки: только всё вместе. Более того, мы поддерживаем идеологию многофункциональных зданий (комплексов), совмещающих, не в ущерб санитарным и эстетическим требованиям, различные назначения. Что касается собственно жилья, то оно видится разной высотности  (для частного малоэтажная застройка, для остального  разнообразная, в том числе высотная) и смешанной планировки, без привычного разделения на обособленные кварталы многоквартирников и коттеджей. Всё и вся должно встраиваться в единый, непрерывный зеленый каркас с приоритетом пешеходных передвижений.

Демографический, культурный и социальный каркасы. Здесь выкристаллизовалась существенная развилка, вынесенная в заголовок. Если население SmartCity прогнозируется в 23-25 тысяч человек, как предусмотрено мастер-планом, то он не сможет стать полноценным городом — так считает доктор философских наук Сергей Смирнов. Часть жителей будет работать рядом с домом, другая часть — ездить в другие локации и использовать SmartCity как уютную и современную спально-развлекательную зону. В таком случае она может считаться хорошим вариантом для работы и жизни лишь в рамках более широкого созвездия, то есть всей научно-образовательной агломерации Новосибирск—Академгородок—Кольцово—SmartCity.

В варианте «городка-анклава» здесь не нужно планировать своего университетского кампуса и учебных центров, собственного конгресс-холла и аэродрома малой авиации, нет необходимости садить здесь крупные НИИ с мощной  производственной и лабораторной базой. Это будет просто еще одно место, где хорошо думается и легко дышится. И работается — некоторому количеству занятых в ключевом научно-технологическом сегменте. В качестве близкого аналога приводился соседний наукоград Кольцово, зеленый, уютный и комфортный,  с около 20 тысяч населения: оно может не очень существенно увеличиться за счет части сотрудников ЦКП СКИФ, но порог развития уже понятен. Не трудно представить масштаб такого же SmartCity — «умной деревни», только не биотехнологической, а айтишной.

Вопрос «с чего начинается полноценный город» в демографическом (а не административном) разрезе остался для нас открытым. Очевидно, что главный фактор перехода — количество занятых на данной территории, а оно напрямую зависит от размещенных здесь рабочих мест. Поэтому социально-демографическое (и как следствие — градостроительное) планирование SmartCity должно происходить в контексте всей программы «Академгородок 2.0» с учетом специализации и особенностей всех входящих в нее проектов и инициатив. Если такая увязка покажет рост постоянного населения SmartCity до 50 и более тысяч человек, то это будет уже не спальная территория с маятниковыми потоками «работа\услуги — дом», а целостная  и самодостаточная территория для жизни, самореализации  и развития человека.

В любом варианте мы сошлись на мнении, что в дальнейшее продвижение проекта SmartCity необходимо заложить акцент не застройку, а на развитие территории, что предполагает использование технологических и градостроительных регламентов с учетом опережающих требований по технологиям, комфорту городской среды, организации производственных процессов, рабочих мест, социальной инфраструктуры, экологического состояния и дохода бюджета территории в целях обеспечения ее устойчивого развития.

Следующий проектный семинар мы планируем посвятить прежде всего административно-территориальному формату SmartCity, оптимальной системе управления. Управления чем? Ответ на вопрос лежит в более широком поле статуса Академгородка 2.0, но упомянутые выше возможности КРТ позволяют, в принципе, увязать интересы региона, муниципалитетов и отдельных территориальных образований без существенного перемонтажа и перезагрузки действующих механизмов. Административно-территориальный вопрос уже сегодня становится актуальным для ряда крупных девелоперских компаний, проявляющих интерес к проекту SmartCity. Строительному (и не только) бизнесу важно четкое понимание того, по какой схеме и под какие обязательства/обременения будут вкладываться ресурсы, а также перспектив дальнейшей деятельности на территории. Надеемся, что новая встреча приблизит нас к ответам на эти вопросы и, соответственно, к реализации всего нашего замысла.

Фото автора, из презентации Алексея Васильева и из открытых источников

На плечах гигантов 

Современные достижения в области искусственного интеллекта и когнитивных технологий иногда способны вызвать легкую оторопь — особенно у человека из ХХ века, который помнит первые шаги в этом направлении. В том числе и в Сибири. Здесь всё начиналось с Вычислительного центра СО АН СССР, где понятие «искусственный интеллект» впервые прозвучало в 1964 году, а самая первая кандидатская диссертация, защищенная Владиславом Леонидовичем Катковым годом позже, была посвящена программной системе КИНО (Координаты ИНфетизимального Оператора), реализующая идеи Льва Васильевича Овсянникова в теории групп. Эти результаты по уровню компьютеризации математического интеллекта остаются актуальными и в наши дни.

Следующая веха — 1965 год, когда два будущих академика, Андрей Петрович Ершов и Гурий Иванович Марчук, сделали совместный доклад по человеко-машинному взаимодействию на международном конгрессе IFIP (International Federation of Information Processes).  Под патронажем А. П. Ершова в его отделе открылась лаборатория искусственного интеллекта, которую возглавил талантливый математик Александр Семенович Нариньяни. Этот коллектив с тем же названием сохранился до сегодняшнего дня под руководством Юрия Александровича Загорулько в Институте систем информатики им. А.П. Ершова СО РАН. В мае 2021 года отмечается 100 лет со дня рождения академика Николая Николаевича Яненко, который проработал в ВЦ 13 лет, а позже стал директором Института теоретической и прикладной механики, у него есть цикл работ по аналитическим преобразованиям на ЭВМ: это тоже не что иное, как высшее проявление искусственного интеллекта.

На прошедшем в начале апреля заседании Клуба межнаучных контактов прозвучало сразу несколько докладов, посвященных истории и текущему состоянию сибирской школы искусственного интеллекта. Сегодня она развивается в нескольких организациях: упомянутом ИСИ СО РАН, Институте математики им. С.Л. Соболева СО РАН, Институте вычислительной математики и математической геофизики СО РАН, ФИЦ «Институт вычислительных технологий»,  иркутском Институте динамики систем и теории управления им. В.М. Матросова СО РАН.

Сибирская школа информатики, у истоков которой стоял А.П. Ершов, поднявший на щит лозунг «компьютерная грамотность», породила феномен так называемой «Силиконовой тайги» — армию программистов высочайшего уровня, которые работают в огромном количестве IT-компаний. Часть из них входит в отраслевые объединения — такие как ассоциация «СибАкадемСофт» или АНО «Кластер искусственного интеллекта», другие сами по себе являются гигантами вроде Центра Финансовых Технологий, «2ГИС», «Алекты» или «Дата Ист», наконец, действуют сотни малых фирм и самозанятых профессионалов-«айтишников». В области развития систем искусственного интеллекта они решают широчайший круг задач: создают не только новые сервисы, но и автоматизированные промышленные платформы («Торнадо» и ему подобные), цифровых двойников нефтяных и прочих месторождений, системы управления транспортом и летательными аппаратами и его имитаторы, вплоть до тренажеров для космонавтов.  Для экосистемы новосибирского Академгородка особо важно то, что многие коллективы нацелены на автоматизацию обработки и анализа научных данных, будь то тысячи космических снимков или огромные массивы информации с экспериментальных установок. Новые большие проблемы для наукоёмкого программирования в СО РАН ставит мегапроект СКИФ, требующий фактически создания виртуального двойника уникального комплекса.

Со сравнительно недавних пор, лет 6-7, я сам вплотную занимаюсь искусственным интеллектом (хотя первая моя работа, совместная с Н.Н. Яненко, была опубликована в 1984 г.), но в применении к математическому моделированию процессов и явлений, ставшему в наш суперкомпьютерный век третьим путём получения знаний, наряду с теоретическими и экспериментальными исследованиями, как это предсказывалось М.А. Лаврентьевым ещё 60 лет назад. Эта новая производительная сила интегрирует теоретическую и вычислительную математику, решение междисциплинарных прямых и прикладных задач, технологии прикладного программирования.

Мы можем удивляться чудесам интеллектуальных сервисов вроде способного на импровизации киберсобеседника Алисы, но за каждым таким феноменом  стоит длинная цепочка разработок, опирающаяся на фундаментальные подходы к «глубокому обучению» и системам принятия решений на основе обработки огромных объемов данных, невозможных без создания уникального программного обеспечения нового поколения (scientific software), составляющего инструментальное окружение или экосистему и одушевляющего всю мировую суперкомпьютерную сеть с персональными гаджетами и облачными концепциями.

      Наука в цифре

Наряду с искусственным интеллектом и стоящей за ним Computer Science появилась Data Science как отдельное научное направление. Суть в том, что программы не только генерируют численные решения, но и зачастую с этой целью оперируют огромными объемами данных, получаемых человечеством: космических, экономических, медицинских, климатических и так далее. Сказать «оперируют» — значит, представить триллионы действий, подавляющее большинство которых генерирует сама программа. Появилась даже противоестественная тенденция рассматривать Big Data как альтернативу наукоемким вычислениям. В действительности  при всестороннем математическом анализе данных мы неизбежно выходим на уровень Deep Learning — глубокого, или глубинного, обучения машины (точнее, базовых программ) самой себя. Это позволяет строить более-менее адекватные цифровые модели природных либо антропогенных процессов и явлений.

Deep Learning сегодня дополнило качественную теорию дифференциальных уравнений, лежащую в основе любого математического моделирования. В свое время именно математики использовали методы, базирующиеся на этой теории, и открыли ряд физических явлений — таких как солитоны или волны-убийцы. В наши дни  Deep Learning позволяет создавать сложные комплексные модели динамических систем: таких, к примеру, как пандемия, с обработкой гигантских массивов данных разных уровней, от клетки до международных сообщений.

Примером  динамической системы в естественнонаучной сфере является строящийся источник синхротронного излучения  СКИФ, который проектируется одновременно в двух воплощениях — физическом и цифровой модели. Создание установок класса mega science актуализирует проблему наращивания возможностей суперкомпьютеров, способных обрабатывать поступающую с них информацию. Сегодня мы видим невиданный экспоненциальный рост компьютерных мощностей по закону Мура, то есть за очередные 11 лет в 1 000 раз увеличивается производительность как среднего компьютера, так и самого мощного. В 2008 году человечество вступило в эру петафлопсных компьютеров, в прошлом году предполагался выход на уровень экзо-, но, видимо, сказалось замедление глобальных процессов в связи с пандемией. Я уверен, что в 2021-2022 годах появление экзофлопсного суперкомпьютера произойдет, и, скорее всего, в Китае. Это  будут уже сотни миллионов и миллиарды процессоров и вычислительных ядер, новая математика и новое программное обеспечение.

Вместе с суперкомпьютером появляются и суперзадачи, например, комплексного анализа ситуации, которую исследовала Большая Норильская экспедиция СО РАН. Причина катастрофы была точно установлена, ее последствия просчитаны и уточнены, теперь надо идти дальше — строить комплексную систему мониторинга и моделирования сразу нескольких динамических систем. Это, прежде всего, состояние многолетнемермерзлых  грунтов в определенном климатическом контексте с упором на многофазные фильтрационные процессы, напряженно-деформированные состояния и тепловые режимы.

К сожалению, Россия в мировой суперкомьютерной гонке занимает очень скромные позиции. В мировой ТОР-500 мощнейших вычислительных систем входит «Ломоносов», созданный в МГУ еще в начале нулевых годов. В рамках программы «Академгородок 2.0» рассматривается создание двух суперкомпьютерных центров — СНЦ ВВОД и «Лаврентьев». Оба предусматривают уровень порядка 10 петафлопс, аналогично, кстати, вычислительной мощности ядерного центра в Сарове. Это нужно, это востребовано, но уже сегодня далеко от глобального фронтира. Надо четко понимать, что высокопроизводительные вычисления, математическое моделирование и суперкомпьютерная грамотность — это не самоцель, а средство  кардинального ускорения прогресса во всех науках и индустриях, которое уже играет роль лимфатической или нервной системы для различных сфер человеческой деятельности.

Китай, США, Япония наращивают мощности и  темпы, а мы всё больше отстаем. В недавно прозвучавшем послании Федеральному собранию президента России говорилось о необходимости научных и технологически прорывов. Они не представимы без «нового матмоделирования», опирающегося на суперкомпьютеры и супервычисления — направления, которое должно развиваться опережающими темпами не только в столичных городах, но и во всех крупнейших центрах страны, таких как новосибирский Академгородок. Пока же мы, метафорически выражаясь, рискуем не успеть на подножку последнего вагона уходящего экспресса, тогда как должны попасть в первый класс нового Ноева ковчега.

      Искусственный — не значит противоестественный 

На упомянутом заседании Клуба межнаучных контактов академик Юрий Леонидович Ершов сказал: «Я не знаю, что такое искусственный интеллект, но было бы хорошо математикам разобраться в своём хозяйстве и поставить точки над i». Попробую дать своё определение: искусственный интеллект (ИИ) — это совокупность алгоритмических, программных, информационных и аппаратных решений, реализующих задачи логического вывода и систем принятия решений на основе онтологических принципов и когнитивных технологий.

Согласно такому определению любую программу можно определить интеллектуальной, почему бы и нет? Ведь искусственный интеллект, равно как и человеческий, имеет множество качественных степеней развития и специфических различий. Интеллект неандертальца ниже по уровню, чем у современного Homo Sapiens, у маленького ребенка — всё же примитивнее, чем у взрослого, а мышление математика отличается от склада ума гуманитария.  То есть, с одной стороны, я абзацем выше рискнул сформулировать what is искусственный интеллект, а с другой стороны понимаю, что речь идет о множественной сущности, имеющей массу проявлений.

Возьмем то же определение Тьюринга, несколько экстремистское: если, задавая вопросы человеку и «машине», мы не сможем идентифицировать принадлежность ответов, то их интеллектуальные способности равны. Такой подход интригует, как интригует любой тест, но он сужает понятие интеллекта до треугольника «онтологии — семантика — логика» и не учитывает, например, ту же эмоциональную сферу, которая является (и видимо еще надолго) прерогативой человека и высших животных, но никак не роботов.

То есть мы говорим «искусственный интеллект», а не «искусственное сознание», эти понятия нужно четко разделять. IQ можно измерить не только у человека, но и у программы, кибернетической системы. И если трактовать интеллект в узком смысле слова, тогда ИИ на самом деле способен вполне адекватно заменить некоторые наши мыслительные функции. Например, за последние 10 лет я ощущаю настоящий скачок в развитии машинного перевода: перестал, как раньше, писать научные статьи по-английски (хотя владею им свободно, постоянно читаю лекции за рубежом) и перешел на русский. Пишу текст, гугл переводит, я потом правлю, но не очень сильно.

Столь же впечатляющие результаты ИИ показывает в комбинаторных играх, таких как го и шахматы. Кстати, первый международный турнир шахматных программ состоялся в 1974 году на конгрессе IFIP в Стокгольме, тогда в первый (и, увы, в последний) раз победила советская «Каисса». Шахматные программы писали и в нашем Вычислительном центре. Вдохновленный посещением института Михаилом Ботвинником, Владимир Бутенко по этой теме защитил кандидатскую диссертацию, хотя дошел только до миттельшпиля. 

В те же годы прошла бурная дискуссия о том, способна ли программа играть на уровне мастера. Считали, что это нереально, а теперь шахматные программы обыгрывают даже Гарри Каспарова. Который, кстати, предложил как новый вид спорта «Активные шахматы», в котором соревнуются пары «человек+компьютер» — известно же, что все гроссмейстеры, готовясь к соревнованиям, пользуются виртуальными помощниками, используя огромные базы партий по противникам. Однако во время матчей им категорически запрещается пользоваться компьютерами, а Каспаров, напротив, предложил это узаконить. Шахматная федерация не поддержала его, но неофициально Гарри Кимович такой турнир организовал. И оказалось, что чаще побеждает пара не с участием супергроссмейстера или суперпрограммы, а та, где наиболее эффективно налажено человеко-машинное взаимодействие.

Шахматная партия — это обмен решениями. Поскольку большинство систем ИИ нацелено на принятие таковых, то условно каспаровская идея «двух ключей» способна смягчить, а то и полностью снять оппозицию «человек VS ИИ». Сегодня мы пока что наблюдаем в основном обратное — драматизацию взаимоотношений человечества с когнитивными системами и пессимистические прогнозы. В нашумевшем эссе Андрея Курпатова «Четвертая мировая война» проводится мысль о том, что ИИ вытеснит интеллект Homo sapiens, как в свое время сам sapiens вытеснил неандертальца, поскольку был интеллектуальнее. Эта же угроза обозначена в концепт-манифесте проектного семинара программы «Академгородок 2.0».   На упоминавшемся заседании Клуба межнаучных контактов его сопредседатель, лауреат премии «Глобальная энергия» академик Сергей Владимирович Алексеенко высказал предположение о жизнеспособности теории трансгуманизма, согласно которой будет происходить замещение человечества всё более и более киборгизированными созданиями. Мол, проблему бессмертия сменит проблема самоуничтожения, саморастворения человека в мире таких существ.

Я не футуролог и не собираюсь им казаться. Выскажу лишь несколько отрывочных соображений. Во-первых, чем шире область и дальше горизонт любого прогноза, тем меньше его сбываемость. Во-вторых, у каждого технологического прорыва есть порог применимости. В те же 1960-е годы будущее использование атомной энергии виделось тотальным, вплоть до домашнего и коммунального хозяйства, но нет, миниатюризация и диферсификация в этой области не состоялись. Третий момент — экономический: интеллектуальный робот в течение долгих лет будет оставаться дороже человека даже в тех странах, где его жизнь ценится очень высоко.

И наконец, экспериментально (пока только на примере шахмат) доказано, что максимальную эффективность в принятии оптимальных решений дает не человеческий мозг и не искусственный интеллект, а их сочетание. Видимо, развитие систем управления пойдет именно по этому пути — пути комбинирования способностей и компетенций.

Иллюстрации из открытых источников