На первый взгляд, доклад доктора биологических наук Николая Николаевича Лащинского из Центрального сибирского ботанического сада СО РАН был далек от академгородковских (включая 2.0) конкретик, поскольку назывался «Лес и город. Краткая история взаимоотношений». И да, сначала прозвучал предельно обобщенный экскурс в минувшие эпохи. Средние века: город и лес выступают антагонистами, цивилизация против дикости. Лес — опасная среда (разбойники, звери, чудовища, дикие племена), и в городе ему не было места. Средневековый бург жил вообще без деревьев, это видно по историческим центрам Праги, Таллина и им подобных. В эпоху Возрождения лес (и растительность вообще) воспринимался как сырой материал, требующий окультуривания, обработки и т.п. Так появляются парки наподобие Версаля, где один садовник на одно дерево — не гипербола, а потребность. Промышленная революция повлекла урбанизацию, и городская флора стала, прежде всего, источником пользы. Высаживаются защитные полосы, аллеи и скверы из пород, быстро растущих и активно «дышащих», а также собирающих пыль (в наших условиях это тополь и клен, о котором будет сказано дальше).
Николай Лащинский
На сегодняшней стадии развития цивилизации лес представляется ценным природным объектом, требующим восстановления, защиты и ухода. И Новосибирску с этим объектом повезло. «Леса вокруг нашего города очень богаты по составу сосудистых растений, — рассказал Н. Лащинский. — на ста квадратных метрах может насчитываться до 120 видов». Ученый назвал новосибирские леса «преадаптированными к умеренной антропогенной нагрузке», то есть способными выдержать соседство с жилыми кварталами и вторжения их обитателей при должном отношении. А вот каким быть этому отношению — вопрос сложный и дискуссионный. Дело в том, что условно «средневековая», «ренессансная», «индустриальная» и «постиндустриальная» парадигмы ухитряются сосуществовать и поныне, причем иногда в одной голове. «Добиться стопроцентного консенсуса невозможно, — констатировал Николай Николаевич. — И в Академгородке, по крайней мере, вокруг зеленых насаждений постоянно возникает социальная напряженность».
Вернемся к нашим преадаптивным. И недооцененным. Вокруг нас так много сосны, березы и осины, что их считают едва ли не сорными породами. Между тем Николай Лащинский назвал Западную Сибирь единственным местом в мире, где на равнине есть белоберезовые леса. «Наши коллеги из Америки и Европы буквально цепенели в наших березняках, любовались ими и даже спрашивали, кто и когда посадил — не могли поверить, что это природное», — рассказал ботаник. «При проектировании вашего города, — обратился он к активистам “Смарт Сити”, — важно внести как можно больше местных элементов, чтобы проявить их красоту и научиться понимать ее». Именно такими являются лучшие городские лесопарки мира: в Токио, Мюнхене, знаменитый Венский лес. Добавим, забегая вперед, что по тому же принципу был создан лесопарк имени И.И. Синягина в Краснообске.
В центре Мюнхена
Ученый посоветовал сразу держать в уме семь основных опасностей, угрожающих городской флоре. Загрязнение, болезни и вредители, пожары — это понятно. Плюс рекреация: когда на гектар леса приходится слишком много отдыхающих, то при всей их чистоплотности он будет вытаптываться. А еще евтрофикация, фрагментация и инвазивные виды. Первое означает избыток азота в почве за счет испражнений четвероногих друзей, а иногда, чего греха таить, их двуногих хозяев. Азот стимулирует рост дикой малины и крапивы — не продерешься, да и другой подлесок исчезает напрочь. Растения-агрессоры — горячая тема, горячее некуда. Только стоит помнить, что нашествие американского клена — не диверсия Пентагона, а следствие советской озеленительной политики в рамках индустриальной парадигмы. Клен американский и тополь бальзамический высаживались по всему (кроме, разве что, Крайнего Севера) СССР, заслуженно считаясь идеальными «чистильщиками» и быстро росли. Теперь клен — главный враг видовому разнообразию, поскольку блокирует возобновление светолюбивых растений. «У такого леса нет будущего, — вздохнул Николай Лащинский. — Просто деревья живут дольше, чем люди, и это не так заметно». Фрагментацию же он назвал «самым страшным, что может принести человек»: каждая новая тропинка делит одну популяцию на две, более слабые.
“У такого леса нет будущего”
Применительно к запланированному «умному городу» Н.Н. Лащинский посоветовал использовать научный подход при подборе видов и пород (ладшафтных дизайнеров много, но академической настольной книги по озеленению нет). Ошибки с выбором растений ведут к тому, что они болеют, теряют свою декоративность, требуют большего внимания и ухода. Другие виды ведут себя агрессивно, становятся сорными и нарушают устоявшуюся экосистему (кстати, Николай Николаевич считает агрессором, не меньшим, чем клен, липу мелколистную, по недоразумению занесенную в Красную книгу региона). Для начала следует исследовать место расположения «Смарт Сити» и на его мастер-план положить схему оптимального озеленения, отвечающего требованиям круглосуточной и круглогодичной декоративности, оптимальных затрат, максимального биоразноообразия и устойчивости экосистемы. И, да, предусмотреть отдельные зоны выгула питомцев. Уж если евтрофикация, то локализованная и подконтрольная.
Следы евтрофикации
Докладчику задавали много вопросов. Например, какие крупномеры наиболее устойчивые? Из хвойных самая жизнестойкая ель (включая алтайскую сизую, которую в 1960-х высаживали в Академгородке), а не пихта, сосна или кедр. Сгубить елку может только недомыслие в виде заглубленной корневой шейки, как и случилось на улице Демакова. Самыми крепкими лиственными породами Н. Лащинский назвал рябину и ясень, который быстро растет, устойчив к газам и засухе и, что особо важно, не агрессивен.
При озеленении нового городка предложено также учитывать опыт создания и сохранения краснообского лесопарка имени Ираклия Ивановича Синягина, основателя Сибирского отделения всесоюзной сельхозакадемии. С одной стороны, можно дать ссылку на очень доскональную публикацию о зелёном поясе Краснообска и его проблемах. С другой — выделить некоторые моменты, прозвучавшие в докладе Ксении Владимировны Владыкиной, представителя Общественного движения охраны окружающей среды (ОДООС) Краснообска. Синягинский лесопарк создавался в 1972-1975 годах, на него было потрачено более 1 000 000 советских рублей: сумма значительная и сама по себе, и в сравнении с затратами предшествовавшего десятилетия на озеленение Академгородка. 292 гектара вместили около 80 пород (в большинстве местных или близкорасположенных, но также интродуцентов, включая выходцев с других континентов) деревьев и кустарников, причем в лесной массив сразу был интегрирован питомник для его развития и восстановления. Второе отличие этого лесопарка от себе подобных — в том, что он почти не парк. Здесь нет даже минимальных сервисов — скамеек, столов, беседок, не говоря уже о торговых точках и детских игровых зонах. Такой концепт: только природа и ничего лишнего.
Синягинский лесопарк весной. Фото Ксении Владыкиной
«Это был проект не только экологического и эстетического, но и научного значения», — считает Ксения Владыкина. Касательно же эстетики, ей принадлежит определение «шедевр ландшафтного дизайна, порождающий визуальные приключения». На самом деле, чем не приключение — рассматривать одну и ту же композицию деревьев и кустарников с разных точек в разное время года? Синягинский лесопарк сегодня сократился до 160 гектаров, но чувствует себя неплохо. Формально он категорирован как городские леса, общественники начали многотрудную борьбу за обретение им более надежного статуса особо охраняемой природной территории (ООПТ). Ксения Владимировна показывала фото хищных птиц, что свидетельствует о полных пищевых цепочках, не говоря уже о растительном разнообразии на ее снимках. В будущем, кстати, здесь планируется сделать несколько шагов «по направлению к парку»: обустроить буферную (входную) рекреационную зону со всеми парковыми атрибутами, а в глубине массива кое-что осветить, оконтурить тропинки и так далее.
Визуальное приключение в осиновом распадке. Даже не лесопарк
Активисты условного Смарт Сити взяли на карандаш как удачные, так и проблемные моменты из опыта Синягинского лесопарка. К первым отнесем ориентацию на местные виды растений, ландшафтное конструирование на десятилетия вперед (для чего нужен особого рода талант), чёткое разделение территории на «чистую экологию» и «привычную рекреацию» (которой в краснообском лесопарке пока нет). Отдельной строкой — сразу заложить как минимум один питомник! «Это позволит сэкономить время и денежные средства», — справедливо отмечено в протоколе встречи. Красным цветом: изначально планировать участки под лесопарк с некоторым запасом и добиваться для него надлежащего статуса, желательно ООПТ. А также отгородиться некоторой буферной зоной от вероятной многоэтажной застройки — чтобы не «нависала» над ландшафтом.
И еще из протокола: «На этапе проектирования следует комплексно рассматривать объёмно-пространственные и эстетические возможности ландшафта для создания эффекта непрерывной пейзажной живописи».
Андрей Соболевский
Фото автора (потрет), Ксении Владыкиной и Николая Лащинского